Читаем без скачивания Арестант особых кровей (СИ) - Грин Агата

— Почему я должна доверять тебе? — окинув его взглядом, спросила я. — Ты преступник, хам, пошляк, циник. Откуда мне знать, что ты честен и не задумал что-то против меня?

Совесть тут же кольнула меня, напомнив, что, по сути, все это начала я, когда решила подставить Найте.

Он пристально посмотрел в мои глаза и сказал:

— Я намеренно рисовался перед тобой как пошляк и циник, чтобы ты испытала ко мне отвращение и связь разрушилась. Связь держала ты, и я точно это знал, потому что не испытывал к тебе никакого интереса. Но когда ты стала меня защищать от Лысого, я удивился. Удивление переросло в интерес. Интерес — в симпатию. Теперь мое желание делает нашу связь такой… неудобной и сильной. Можешь выдохнуть с облегчением и свалить вину на меня. Кстати: о переводе в архив я никого не просил.

Закончив, Малейв прошел мимо и оставил меня одну.

Глава 14

Тана

Появление Найте в архиве взбудоражило меня. Ночью я не спала — лежала в темноте, слушая дыхание спящих арестанток, и смотрела в потолок, сгорая от беспощадного жара влечения. Хотела бы я верить в то, что когда связь между нами с Малейвом разрушится, эта треклятая лихорадка спадет. Мне бы только поскорее покинуть трудовое поселение, оказаться в Арете — адвокат обещал! — и все станет, как прежде…

Ох, звезда горелая! Зачем я себя обманываю? Никуда не денется эта связь, она долго еще будет мучить меня. Как и сказал Найте, связь создала я… все проблемы от не желающей умирать влюбленности в напыщенную звезду Союза! Нормальные люди с возрастом забывают юношеские влюбленности, так почему же я не забыла?

Может, потому что Найте стал еще привлекательнее, и теперь он для меня досягаем? Вздохнув, я приподнялась, подтянула колени к животу, обхватила их руками и удобно устроила на них подбородок.

Малейв далеко, спит где-то в другом корпусе, но почему у меня такое ощущение, что он рядом, смотрит на меня из темноты, причем с желанием? Почему сердце бьется быстрее, почему я пьяна от ожидания, почему губы сладко зудят, а кожа реагирует даже на малейшее колебание воздуха?

Эдак у меня, представительницы старшей расы людей, овуляция начнется2, если уже не началась!

— Дура! — поругала я себя вслух, не думая о том, услышат ли меня другие арестантки.

Человек я разумный, или течная самка, отдавшаяся во власть инстинктов?

Самка! Сейчас, в этот самый момент — я самка! Как бы обрадовалась мама, узнав, что ее дочка-тихоня, очерствевшая от постоянной зубрежки, горит от грубого, примитивного плотского желания! Нет, она бы не поверила… никто из тех, кто меня знает, не поверил бы, что я могу в кого-то влюбиться и тем более стать однажды матерью.

Нас в академии Жизни предупреждали, что выбирая психокинез, мы сильно уменьшаем наши шансы стать родителями. Большинство мужчин-психокинетиков стерильны, а у многих женщин с высоким уровнем эо никогда не было овуляции. Люди старших рас вообще «не заточены» под размножение, их репродуктивная система угнетается с развитием психических способностей, но зачатие в принципе возможно. Для этого нужны постоянный физический контакт — прикосновения, разговоры, сексуальная близость, и совпадение энергий. Только так в организме будущих родителей запускаются нужные процессы, и наступает беременность. Если не будет совпадения энергий, то организм женщины включит защитные механизмы и беременность прервется на раннем сроке.

«Наши с Найте энергии совпадают, — подумала я. — Если бы мы были парой, вероятность зачать ребенка была довольно высокой».

Стоп! О чем я думаю? Что за опасный поворот мыслей?!

Мне однозначно нужно проветрить голову, а лучше — охладиться! Встав с койки, я пошла к двери. На ночь двери ставили в особый режим: снаружи войти никто не мог, разве что кто-то из надзирателей или охраны, поэтому я вставила в проем специальный ограничитель, чтобы суметь вернуться, и только тогда вышла.

Ночью освещение в коридоре было приглушенным, тусклым; проходя мимо автоматов, я вспомнила, как однажды поймал меня здесь Хальд, и резко остановилась, пронзенная явственным ощущением, что меня держат сильные руки… но не руки Хальда.

Облизнув пересохшие губы, я обхватила себя за плечи, имитируя мужское объятие…

Я сошла с ума! Качнув головой, я быстро пошла к туалету. Войдя, подошла к раковине, включила холодную воду и долго плескала ей в лицо, в шею, но это не помогло — лихорадка все так же меня выжигала.

Цвинский инстинкт размножения!

Утром, после замера эо, та женщина-врач, чьими стараниями меня перевели в архив, хитро подмигнула мне и спросила:

— Как самочувствие, 3-5-н?

— Нормально, — угрюмо ответила я; зная о том, что придется весь день провести в одном помещении с Найте, я морально готовилась к трудностям. Все меня раздражало, все нервировало.

Однако проверяющая моим видом и состоянием энергий осталась очень довольна.

— Хорошо, — ласково проговорила она, и, подавшись ко мне, быстро шепнула: — Вам с ним надо почаще уединяться. Пар выпустите, энергии заснут, организмы перестроятся на деторождение.

Я отшатнулась от женщины и врезалась спиной в какого-то арестанта, стоящего в очереди на замер сразу за мной. Он тут же мстительно пихнул меня в плечо.

Женщина-врач усмехнулась и, подозвав его, занялась замером уровня эо.

Я пошла к выходу, складывая в голове фрагменты мозаики. Так вот в чем дело! Эта дамочка узнала, что я слишком быстро восстанавливаюсь из-за случайного эо-ри с Найте, и решила свести нас, создать все условия для того, чтобы наши «организмы перестроились на размножение».

В таком случае действительно энергетические взбрыки прекратятся, и блок станет переноситься легче…

Я пришла в архив раньше всех и, заняв свое рабочее место, стала размышлять о том, как прекратить все это. Связь создала я, это так, но она не была такой досаждающей, когда мы работали на мусорке. Я просто ощущала Найте, знала, где он, предугадывала его появление, но не было ни жарких приливов возбуждения, ни смятения в мыслях.

А что, если он не солгал мне? Что, если он действительно стал видеть во мне женщину и … того… заинтересовался? Я покраснела и прижала ладони к щекам, чтобы их охладить, но вот беда — мои ладони были так же горячи, как и щеки. Да я вся стала одной сплошной «горячей зоной»…

Постепенно архив заполнялся работниками. Каждый раз, когда кто-то появлялся в дверях, я обмирала. Коррекционный сотрудник заметил, что я таращусь на вход, и спросил:

— Что, рыжая, звезду ждешь?

Меня будто ледяной водой облили. Промямлив что-то, я спешно уткнулась взглядом в развернутое информационное окошко на экране, пропустив момент появления «бога», то есть Найте Малейва, то есть арестанта 7-2-з. Он поприветствовал всех кратким «блага», и, захватив из вазочки, оставленной на общем столе, пару печенек, пошел к своему рабочему месту.

Признав себя окончательно сдуревшей от эо-связи, я жадно посмотрела на Малейва. И смотрела на него до самого перерыва — то открыто, то украдкой… В голове крутились слова женщины-врача и слова Малейва: «Вам надо почаще уединяться», «Интерес перерос в симпатию», «Мой голод ты ощущаешь»…

Как только настал перерыв, я встала из-за стола и решительно пошла к звезде, по пути нечаянно задев коррекционного сотрудника, который, насвистывая, шел к выходу.

— 3-5-н! — возмутился он.

Даже не оглянувшись, я бросила торопливо: «Извините», и склонилась к Малейву.

— Нам надо срочно поговорить.

Мужчина кивнул и, поднявшись, пошел за мной. Выйдя из здания, я прошла к укромному местечку за углом, где иногда собирались охранники, чтобы спрятаться от тени; Малейв шел за мной без вопросов.

Остановившись, я развернулась лицом к нему и без обиняков предложила:

— Давай переспим!

Найте молча смотрел в мое лицо. Я была готова ко всему: к усмешкам, к жалящим замечаниям, к смеху, к напоминаниям о том, что я недавно сама категорически от этого отказывалась… Но Малейв молчал, и на лице его было написано что-то противоположное желанию.