Читаем без скачивания Впотьмах - Людмила и Наталья Корниловы

Днем карета остановилась в небольшом городке — там меняли лошадей, а заодно было время, чтоб пообедать. Я, как и в прошлый раз, попросила себе кашу на воде, хотя с кухни постоялого двора доносились довольно-таки аппетитные запахи. Быстро проглотив слипшиеся пресные комки каши, я вышла на улицу — лучше подышу свежим воздухом, тем более что еще успею насидеться в душной карете.

— Конечно, каждой хочется иметь семью, но не рано ли ты замуж собралась?.. — раздался рядом со мной мужской голос. Повернувшись, я увидела подле себя невысокого мужчину средних лет в простой темной одежде — это был один из моих попутчиков. Он, в отличие от других, за время пути не сказал ни слова.

— Не понимаю… — я даже немного растерялась.

— У тебя муж когда умер, зимой? Так что ж ты так торопишься замуж? Неужто невтерпеж? Или твой покойный муж не заслужил того, чтоб его память почтили, как положено? По обычаям год надо выждать, а то и больше, прежде чем новые отношения заводить. Вроде молитвы читаешь, пост соблюдаешь, а традиции полностью все же не чтишь. Непорядок.

Надо же, и в дороге нашелся блюститель нравственности и законов! Похоже, что он, глядя на мой небогатый обед, решил, что я держу какой-то пост — знать бы еще, какой именно. В любое другое время я бы резко одернула незнакомца, но в нынешних обстоятельствах не знаешь, как правильно поступить и что следует ответить, лишь бы не попасть впросак, а раз так, то лучше вести себя тише воды, ниже травы.

— Знаю, что непорядок, но просто я очень люблю этого человека… — мне только и оставалось, как трагически вздохнуть. — Надеюсь, и он меня тоже… Да и со свадьбой мы не торопимся — раньше, чем через год, о ней и речи быть не может! Главное, что сговор состоялся, а с остальным можно и подождать!

— Именно из-за таких вот нетерпеливых и идет нарушение вековых устоев… — пробурчал мужчина. — А потом грешницы слезы льют да причитают, что счастья нет!

— Конечно, виновата… — я опустила голову, хотя у меня было огромное желание послать мужчину куда подальше.

— Хорошо хотя бы то, что осознаешь это… — мужчина отошел, а я, глядя ему вслед, не могла понять, кто он такой. Работая в больнице, я научилась разбираться в людях, и сейчас пыталась сообразить, с кем только что говорила. То, что это не обычный зануда — в этом я уверена, да и говорил он так, словно привык, что его обязаны слушать и не возражать. Пожалуй, мне и всю вторую половину дороги следует изображать чтение молитв и полное молчание.

В Несл мы приехали ближе к вечеру, вернее, к первому удару колокола, а раз так, то мне надо поторапливаться — время уже поджимает. Попутчики толпились возле кареты, разбирая свои мешки и сундуки, а я, оглядевшись, направилась к постоялому двору «Голова вепря» — насколько мне известно, посланник Ксении Павловны останавливался именно там, во всяком случае, там он жил раньше. Надо сказать, что этот постоялый двор размерами был куда больше, чем тот, в котором я провела прошлую ночь. А еще он куда шумнее и многолюднее — похоже, именно к «Голове вепря» приезжали как быстрые почтовые кареты, так и медлительные дилижансы, а раз так, то у пришлого человека есть возможность затеряться среди людей. К тому же мне стоит поторапливаться с ночлегом — через какое-то время колокол ударит два раза.

Хозяин «Головы вепря», крепкий седобородый мужчина, лишь отрицательно покачал головой, когда я спросила его, не у них ли остановился мой родственник Эж (таким именем в этом мире назвался человек Ксении Павловны). Мол, у нас такого жильца не имеется, да всех, кто тут останавливается, и не упомнишь, вон сколько народу в зале сидит, да и комнат свободных почти нет!.. Может, все действительно обстоит именно так, но я отчего-то ему не верю. Ладно, с хозяином поговорю завтра, а сейчас мне нужно снять комнату на ночь. Еще я попробую разговорить прислугу — в прошлый раз это у меня получилось неплохо.

Проглотив в очередной раз мерзкую кашу, я в сопровождении молодой служанки поднялась в выделенную мне комнату, которая оказалась ничуть не больше той, где я провела прошлую ночь. Единственная разница — здесь мебель чуть поновее, и окошки в этой комнатке были немного шире.

— Погоди… — сказала я, когда служанка, поставив лампу на стол, собралась уходить. — Хочешь заработать?

— Да кто ж не хочет… — девушка не сводила глаз с серебряной меты в моих пальцах. Служанку можно понять — таких денег она не заработает и за два месяца. — А чего надо?

— Человека одного ищу… — вздохнула я. — После смерти мужа ко мне посватался один человек, я согласилась — кому ж во вдовах ходить хочется! Да и человек он вроде хороший, мне нравился. Я ему денег на хозяйство дала, а он в Несл уехал, и пропал…

— Бывает… — хмыкнула девица, по-прежнему не сводя глаз с монеты.

— Да меня сейчас родня из-за этих денег только что поедом не грызет! Мол, деньги от покойного мужа остались, а ты их отдала невесть кому! Такая ругань в семье, что хоть плачь каждый день! Вот я и решила сама сюда приехать, жениха поискать — все ж любовь у нас! Знаю, что он на этом постоялом дворе останавливался, а ваш хозяин говорит, что не знает такого…

— Этот старый козел, если ему на лапу не дашь, лишний раз рот не откроет!.. — пояснила девица. — Как твоего жениха звать-то?

— Эж. Светлые волосы, голубые глаза, средний рост…

— Эж, Эж… Что-то знакомое… — задумалась девица, а потом хлопнула себя ладонью по лбу. — Точно, был такой!

— А почему был?

— Да потому что он в тюрьму загремел. Потому его и запомнила.

— Как в тюрьму?! Когда?!

— Вроде в начале весны…

— А за что?

— Да я особо не интересовалась — у нас тут всякого хватает. Люди разные останавливаются, так мы чего только не нагляделись!

— Чтоб Эж в тюрьму угодил — такое у меня в голове не укладывается… — мне только и осталось, что развести руками. — Хотя сейчас я уже ни в чем не уверена…

— Это точно!.. — согласилась девица, пряча монету. — Все мужики такие, ненадежные.

— Хочешь еще одну такую же монету заработать?

— А то!

— Узнай все, что сможешь выяснить про Эжа.

— Постараюсь…

Девица ушла, а я закрыла дверь на засов, и села за стол. Ну, если речь идет о посланнике Ксении Павловны, то