Читаем без скачивания Прививка от космоса - Вадим Проскурин

Опуститься на земноподобную планету можно и в скафандре, встроенного энергоблока хватает, чтобы погасить орбитальную скорость, даже небольшой запас остается. Именно небольшой - обратно на орбиту без дозаправки не взлететь. А это меня не устраивает.

Решение, которое меня устроило, оказалось очень простым. Я облачился в скафандр, выбрался из корабля, манипулятор безжалостным пинком запулил меня в открытый космос и едва я успел остановить беспорядочное вращение, как меня взяли в кольцо четыре торпеды.

Зрелище было своеобразное. Я знал, что меня будут сопровождать торпеды, но одно дело знать и совсем другое - внезапно увидеть прямо перед собой бархатно-черное пятно на фоне голубой планеты, повернуть голову и понять, что точно такое же пятно с другой стороны закрывает звезды и как давно оно их уже закрывает - совершенно непонятно. В силуэте торпеды нет ничего хищного, это просто угольно-черный металлический бочонок длиной полтора метра и диаметром полметра, но быстрота и внезапность появления этой зверюги из пустоты космоса немного пугает. Впрочем, тут нечему удивляться - стелс-покрытие для того и предназначено, чтобы торпеда появлялась внезапно.

Четыре термоядерных бочонка выстроили вокруг меня кольцо положительной тяги и аккуратно потащили к планете. Аккуратно - потому что аэродинамика скафандра такова, что быстрее тридцати метров в секунду в плотных слоях атмосферы разгоняться не рекомендуется. В лучшем случае просто потеряешь управление, в худшем - поотрывает руки-ноги потоком набегающего воздуха.

Обычный орбитальный челнок входит в атмосферу на гиперзвуковой скорости, резко тормозит в стратосфере, но все равно опускается очень быстро, гася остаток скорости непосредственно перед посадкой. Мне такой подход не годится, я должен погасить скорость заблаговременно, причем не только орбитальную, но и вертикальную. А это значит - потратить уйму времени и энергии.

Спуск растянулся почти на два часа. Первые полтора часа мне казалось, что я неподвижно вишу между двумя плоскостями - черной со звездами наверху и голубой с белыми облаками внизу. Шар планеты с такой высоты воспринимается не как шар, а как плоскость, и это создает совершенно сюрреалистическую картину. Собственного движения не чувствуется, кажется, что ты неподвижно висишь на стыке двух миров, голубого и черного, и будешь так висеть целую вечность.

А потом в разрыве облаков проглянуло зеленое пятно, а еще через минуту я заметил, что звезды над головой подернулись туманной дымкой. Кажется, вхожу в атмосферу.

Еще через пять минут все сомнения отпали - меня начало трясти. Я знал, что программа спуска рассчитана с большим запасом прочности для скафандра, но все равно было очень неприятно и чуть-чуть страшно. Как положено, я зафиксировал руки на груди, а ноги вытянул в струнку, но все равно потоки воздуха так и стремились развернуть кокон моего тела, ударить всей мощью в беззащитное брюхо, оборвать конечности… брр… Нет, об этом лучше не думать.

Спуск в атмосфере занял около двадцати минут. Все это время я думал только об одном - когда же это мучение закончится. От непрерывной тряски болело все тело, от набегающего воздушного потока шумело в ушах, в довершение всего начала болеть голова. И когда тряска вдруг прекратилась и я обнаружил, что вишу в ста метрах над развалинами небольшого каменного здания, первой моей мыслью было: «Наконец-то это закончилось!» А второй мыслью: «Откуда тут развалины?»

Торпеды аккуратно опустили меня почти до земли, как бы извиняясь за ранее причиненные неудобства. А на высоте трех метров тяга вдруг пропала и я камнем рухнул вниз, запоздало сообразив, что так и должно быть, что я должен был заранее приготовиться к подобному сюрпризу. Антиграв плохо работает вблизи большой массы, поэтому антигравитационные машины перед тем, как взлететь, всегда подпрыгивают, используя какое-нибудь дополнительное устройство. И при посадке антиграв никогда не работает до самого конца, последние метры приходится падать. На тяжелых машинах предусмотрены специальные посадочные опоры с амортизаторами, а человек в скафандре, как принято считать, вполне способен приземлиться на собственные ноги. Или на задницу, как в моем случае.

Если бы сила тяжести на Загросе была такая же, как на Земле, я бы не отделался легким испугом, приземлившись на кучу битого кирпича с трехметровой высоты. Однако здесь мое тело выдержало. Было очень больно, но кости остались целы, я убедился в этом, когда после пары неудачных попыток все-таки поднялся на ноги и сделал несколько неуверенных шагов. Вроде бы ничего не сломано.

- Что такое? - донесся из наушников взволнованный голос Генриха.

- Ничего, - буркнул я. - Все нормально. Расслабился немного, момент приземления пропустил.

- Извини, - смутился Генрих. - Я забыл заложить в программу предупреждение. Извини.

- Ерунда, - отмахнулся я. - Ничего не сломано, вроде даже кровь не идет. А синяки заживут.

Освободившись от скафандра, я обнаружил, что из небольшой раны на левом бедре сочится кровь. Не настолько сильно, чтобы забеспокоиться, но наложить повязку не помешает. Вот только где ее взять?

Заодно обнаружилось, что мы с Генрихом сделали большую глупость - единственное имеющееся у меня устройство связи находилось в шлеме скафандра. Это что, мне теперь придется все время шлем в руках держать и говорить в него, как в микрофон?

- Генрих! - обратился я к шлему. - Отправь торпеды на разведку, пусть поищут, где тут люди есть. И посмотри по карте, где я оказался. Руины какие-то кирпичные… Я и не знал, что из кирпича еще что-то строят.

- В колониях кирпич - самый ходовой материал, - заметил Генрих. - Кирпичный дом любой полевой робот в одиночку построит, а нормальные стройматериалы надо либо из метрополии везти, либо на месте завод сооружать.

- Тогда понятно, - сказал я. - В смысле, понятно, почему здание кирпичное. Но почему оно разрушено? Колония совсем молодая, откуда тут руины? У них война была?

- Землетрясение, - ответил Генрих. - В местной сети есть информация, семь дней назад у них было землетрясение силой до шести баллов. Развалилось несколько халтурных построек. Полного списка в сети нет… впрочем, какая разница? Ого! У тебя кровь на левой ноге, все шорты в крови.

- Знаю, - буркнул я. - Ерунда. Ты лучше скажи, где людей найти.

- До ближайшей окраины Лурестана тринадцать километров, - сказал Генрих. - До дворца - семнадцать. Ближе людей вроде нет. Надевай скафандр и лети, программу я сейчас заложу.

Я тяжело вздохнул и выругался сквозь зубы. Снова облачаться в пропотевший скафандр не хотелось, но альтернативы нет. Пешком я буду топать часа четыре, а то и больше - местность тут не то чтобы сильно пересеченная, но оврагов и каменных осыпей хватает. Да и растительности маловато, гораздо меньше, чем казалось с высоты, не сплошной зеленый ковер, как на Земле, а редкие островки на каменистой почве. Босиком не побегаешь, а обуви у меня нет, не догадались мы взять тапочки с Мимира, а на борту крейсера ничего не нашлось. Если идти - придется идти в скафандре, а тогда уж лучше лететь.

Короче говоря, я облачился в скафандр, взобрался на кучу кирпича, которая раньше была домом, высоко подпрыгнул и врубил антиграв. Посмотрим, как встретит меня Лурестан.

6.

Чем ближе я подлетал к Лурестану, тем зеленее становилось вокруг. Чахлая полупустыня постепенно превращалась в нормальную прерию, как на Земле к востоку от Скалистых гор, а потом на моем пути встала стена густого зеленого леса. Километра через три лес плавно перешел в парк, с дубами, кленами и липами, высаженными вдоль ровных заасфальтированных дорожек. Сверху было хорошо видно, что парк прорезает густая сеть ручьев и речушек, явно искусственная. Выглядело это довольно красиво.

- Обнаружен первый человек, - раздался у меня в наушниках голос Генриха. - Поворачивай налево, километрах в двух будет аквапарк. Там вроде кого-то нашли, сейчас передам целеуказание. Или, хочешь, сразу траекторию рассчитаю?

- Рассчитывай, - согласился я.

Меня развернуло влево, порыв ветра попытался разогнуть мою правую руку, но безуспешно. Почти сразу же за молодыми, но уже высокими деревьями открылся аквапарк. Обычный такой аквапарк - каскад то ли прудов, то ли бассейнов, разнообразные горки, вокруг террасы со скамейками и столиками. На одной террасе обнаружилось небольшое летнее кафе на свежем воздухе, моя траектория была направлена именно туда.

На этот раз я не забыл, что приземление на антиграве всегда жесткое. Вовремя сгруппировался, приземлился на ноги и не только не упал, но даже не отбил пятки. Навыки полетов возвращаются, что не может не радовать.

- Ну и где этот человек? - спросил я.

И тут же увидел его, а вернее, ее. Из-за стойки кафе выглядывала молодая женщина лет двадцати - двадцати пяти, худощавая, но с довольно большой грудью, причем непохоже, чтобы это были имплантанты. Либо грудь натуральная, либо операция была не хирургическая, а генетическая, что в колонии маловероятно. Рыжеватые волосы девушки были уложены в затейливую прическу, в уши были вставлены тяжелые золотые серьги, шею обвивало ожерелье из крупного янтаря, одежду девушки составляли узенькие черные трусики-стринги и очень красивые золотистые босоножки на высоком каблуке-шпильке. Ногти на руках и ногах были густо выкрашены ярко-красным лаком. Так обычно выглядят героини анимационных порнофильмов, а иногда, говорят, подобный облик принимают элитные проститутки. Очевидно, мне сейчас встретилась одна из них.