Читаем без скачивания Большая Охота - Дмитрий Янковский

И вот я пробирался через экваториальные джунгли, держа наготове винтовку и пытаясь разобраться в порывах собственной души. Говорят, что чужая душа — потемки, но иногда и своя представляет не меньшую загадку. Почему-то я вспомнил о трупах, оставшихся за спиной. Одни променяли жизнь на попытку обогащения, а другие заплатили наивысшую цену за собственную беспечность. А результат один — черное ничто. То самое черное ничто, которое ждет каждого из нас, независимо от эффективности действий. Раньше или позже оно все равно поглотит нас. Почему-то именно в этот миг я понял это с наивысшей отчетливостью. Но данное понимание не испугало меня. Холодным разумом я осознал, что человеческая жизнь — это попросту затянувшееся поражение. Как бы мы ни дрались, каких бы успехов ни достигали, в конце нас все равно ждет смерть. Наша жизнь совершенно бессмысленна, что бы мы ни оставили после себя. Она — лишь затянувшееся падение в пропасть. И единственный способ не сойти с ума от осознания этого — попытаться превратить падение в увлекательный аттракцион, разукрасить пропасть гирляндами, включить музыку погромче, вдохнуть «золотого дыма» и получить максимальное удовольствие от самого ощущения полета.

— Коча, — негромко позвал я.

— Да, Хай.

Я видел, что он почти прочел мысли, копошащиеся у меня в голове. Чутье у него было практически звериным, я знал это, но сейчас удивился.

— Зачем ты ввязался в это? — напрямую спросил я. — Зачем ты рискуешь жизнью, убиваешь торпеды, ночуешь в дрянных отелях и ходишь в парусиновых штанах?

— Все просто, Хай, — ответил Коча, скосив кинжалом высокую травинку на пути. — Глаза небесных зверей глядят на нас из глубин мироздания. Это не звезды, нет, это глаза хищников, поджидающих нас на поворотах жизненной тропы. Невыносимо знать, что они всегда рядом, что они пялятся на тебя из темноты. Пялятся и терпеливо, бесстрастно ждут, когда настанет их черед. И чем-то надо закрыться от этих взглядов, просто надо спрятать от себя глаза небесных зверей, чтобы не думать о них каждую секунду. И я их закрыл. Я закрыл их телами торпед, понимаешь, Хай? Надо просто что-то делать, чтобы не видеть этих сверкающих глаз. Не важно, для себя делать или для других, потому что в любом случае ты все делаешь для себя. Но делать надо что-то очень яркое, нечто, способное хоть на какое-то время затмить глаза небесных зверей. Вот я и выбрал Большую Охоту.

— Что значит Большую Охоту? — спросил я.

— Охоту, которой не будет конца, — пожал плечами австралиец.

— А почему ты говоришь, что любое дело — только для себя?

— Потому что ничего не имеет смысла. Все, что ты делаешь, ты делаешь лишь для того, чтобы закрыть от себя глаза небесных зверей.

Я вздохнул и ускорил шаг. В груди было больно, так же больно, как тогда, когда я не увидел Ольгу и маму на борту гравилета. Сердце сжалось спазмом и отказывалось нормально гнать кровь по жилам.

«Вот оно как… — подумал я. — Просто закрыть глаза небесных зверей, чтобы не думать о них».

Вскоре мы вышли к лагерю. Тут не могли не слышать мою пальбу, поэтому переполох между палатками был вполне объясним. Вооружившиеся дайверы пытались собраться в большой отряд и выдвинуться в джунгли, но наше появление изменило их планы. Опустив оружие, они встретили нас удивленными взглядами. Поскольку все были вооружены и ни о какой эффективной перестрелке при таком численном превосходстве противника не могло быть речи, я демонстративно отложил винтовку.

Нас окружили, но агрессии особой не ощущалось — никто не понимал, что происходит. С удивлением я услышал, что дайверы и тут переговариваются между собой по-русски, а это говорило о том, что русских тут большинство. Это давало мне дополнительные преимущества — в послевоенном мире землячество приобрело какой-то дополнительный, пусть и не вполне понятный для меня, смысл.

Ближайшая к нам группа расступилась, пропустив вперед крупного мужчину лет сорока на вид. Одет он был как все остальные — в форменные брюки и полосатую майку, но выделялся длинными черными волосами, стянутыми в хвост на затылке, и короткой густой бородой.

— Кто вы? — спросил он меня по-английски, не обращая на Кочу ни малейшего внимания.

— Андрей Вершинский, — ответил я ему на русском. — Мы тут с товарищем охотились на торпеды. Повстречали ваших на берегу. Они нас под конвоем вели сюда, но сами попали в засаду разбойников. Двое погибли, остальных мне пришлось выручать. Их тела и трупы разбойников в километре отсюда в сторону моря.

— Вот как? — Он тоже перешел на русский, но не смог скрыть удивления. — Выручать, говоришь?

— Да.

— А что в твоем понимании означает «охотиться на торпеды»?

— Да то и означает, — я пожал плечами как можно беззаботнее. — Ловим с Кочей торпеды, снимаем с них шкуры и продаем. Это наша работа.

Бородач задумался.

— Пойдем в штаб, — пригласил он. — Надо серьезно поговорить.

Он вздохнул и дал распоряжение группе выдвинуться в лес, чтобы доставить в лагерь тела погибших. Затем махнул нам рукой, приглашая следовать за собой.

Штаб оказался оборудован в небольшой палатке возле уцелевшего после ночной стрельбы грузовика. Видно было, что присутствие австралийца смущает бородача, но я решил никак на это не реагировать. В штабной палатке было душновато и никого, кроме нас троих, не было. Посреди стоял большой раскладной стол, на котором расположилось два более чем современных электронных планшета, какие использовались в полиции для навигации по сателлитам и вывода карт. Стульев было пять, кроме них я заметил в углу портативный кухонный блок и бесшумную гелиевую электростанцию.

— Садитесь. — Бородач указал на стулья. — Меня зовут Борис Кузнецов. Я начальник этого лагеря.

— Понятно, — кивнул я, присаживаясь. — Это Коча, мой партнер по бизнесу. Австралийский абориген и очень хороший охотник.

— Русского он не знает?

— Нет. Поэтому лучше перейти на английский, в любом случае без него я не буду ни о чем говорить серьезно.

— Ладно. — Борис перешел на английский. — Можно я тогда тоже опущу церемонии и перейду к главному?

— Буду рад, — кивнул я.

— Хорошо. Насчет торпед вы не врете. Мне передали, что на берегу вами оставлены две выпотрошенные туши биотехов.

Я развел руками, демонстрируя легкое удивление его информированностью. Не хотелось показывать, что я без труда прослушиваю их эфир в пассивном режиме.

— Вы хотите купить шкуры? — заинтересованно спросил Коча.

Борис глянул на него с нескрываемым превосходством.

— Нет, мы хотим предложить вам сотрудничество. Не бесплатно. Думаю, что это позволит вам выручить значительно больше, чем стоят любые шкуры.