Читаем без скачивания Стрелы на ветру - Такаси Мацуока

– Тихо! – прикрикнул на нее отец и наугад отвесил оплеуху. Попал, невзирая на темноту. Девушка ойкнула.– Что утром ты и носа не высовывай из сарая, пока они не уедут!

Но четверо гостей ускакали еще до рассвета. Вернувшись в дом, крестьянин обнаружил на скромном алтаре предков аккуратно свернутый шарф из шафранового шелка. На следующей неделе он отнес шарф в Эдо и обнаружил, что тот стоит больше, чем его доля урожая за прошлый год.

Гэндзи и его люди взяли в дорогу выносливых лошадей и гнали их во весь опор. Если они сохранят скорость, то к полудню доберутся до монастыря Мусиндо. Им удалось пересечь почти всю провинцию Ёсино, ни разу не столкнувшись с войсками Гэйхо. За следующей рекой начинались владения друга Гэндзи, Хиромицу, князя Ямакавы. Еще один человек, которого Гэндзи вряд ли узнал бы в лицо. Хиромицу был его другом в том же самом смысле и по той же самой причине, по которой Гэйхо считался врагом. Далекий предок Хиромицу тоже оказался под Сэкигаха-рой на стороне проигравших.

Сделав последний поворот, уже возле самой границы, путники внезапно натолкнулись на пятерых конных самураев, возглавлявших колонну из сорока копейщиков. Этот отряд, как и те воины, которых видел Таро, двигался на юг.

Гэндзи придержал коня, давая солдатам время отойти к краю дороги. Хотя на одеяниях его не было герба и ехал он без знамени, все – одежда, породистый конь, поведение его спутников – выдавало в нем знатного господина. Обычай требовал, чтобы эти простолюдины – да и самураи, уступавшие ему знатностью, – посторонились и пропустили их.

Но они и не подумали сделать это. Их предводитель крикнул:

– А ну, прочь с дороги!

Гэндзи натянул поводья, вынудив коня остановиться. Заметь он этот отряд пораньше, он велел бы своим людям спрятаться. Они переждали бы, пока солдаты пройдут, и двинулись дальше. Но теперь было поздно. Он не мог уступить дорогу столь низкородным тупицам, не нанеся ущерба своей чести. Ему оставалось лишь стоять и ждать, пока препятствие не будет устранено.

Хидё пришпорил своего коня и подъехал вплотную к вражескому предводителю.

– Благородный господин, путешествующий инкогнито, оказывает вам честь своим присутствием и желает проехать! – заявил он.

Самурай расхохотался.

– Благородный господин? Не вижу здесь никакого благородного господина! Передо мною – лишь четверо бродяг, заляпанных грязью! Прочь с дороги! Мы выполняем приказ князя Гэйхо и имеем право пройти первыми!

– Да как ты смеешь?! – вспыхнул Хидё. – Ты что, не в состоянии узнать знатного господина?

– Господин господину рознь. – Фыркнув, самурай положил руку на рукоять двуствольного кремневого пистолета, торчащую у него из-за пояса. – Времена меняются. Сильный возвышается. А выродившиеся останки прошлого будут сметены прочь.

Дальнейшее произошло в мгновение ока.

Хидё не произнес больше ни единого слова. Молния клинка, полыхнув, прочертила полосу от левой стороны шеи до правой подмышки вражеского предводителя. Мгновением спустя туловище наглого самурая развалилось надвое, и во все стороны брызнула кровь.

Второй самурай потянулся за мечом. Но прежде, чем он успел извлечь клинок из ножен хоть на дюйм, пущенная Симодой стрела вошла ему в сердце, и он тоже рухнул на землю.

Таро выхватил меч и, держа его чуть на отлете, пришпорил коня и с боевым кличем ринулся на вражеский отряд.

Третий самурай взмахнул мечом и выкрикнул:

– Боевое построение! Боево!..

Он вцепился в древко стрелы, расцветшей вдруг у него в горле, словно диковинный цветок, выронил меч и рухнул с коня.

Строй копейщиков тут же рассыпался. Солдаты побросали оружие и с перепуганными воплями ринулись наутек. Большинство припустило к лесу. Менее сообразительные развернулись и побежали вдоль дороги. Вот за ними и погнался Таро. Он проскакал прямо через них, размахивая мечом направо и налево. И там, где он промчался, грязь превратилась в кровавое месиво.

Еще один самурай попытался скрыться и получил стрелу в спину.

Хидё проломил слабую защиту последнего всадника и располосовал ему яремную вену.

Таро развернулся и помчался обратно. Последний солдат вскинул руки, словно пытаясь защититься от смерти, – и с криком повалился на землю.

Гэндзи вздохнул. Все было закончено. Он двинул коня вперед, стараясь не наступать на валяющиеся на дороге тела. Столько жизней загублено впустую! И из-за чего? Из-за нарушенного этикета? Из-за узкой дороги? Из-за случайностей истории? Гэндзи был твердо уверен: в грядущем мире не будет места подобному бессмысленному насилию. Не должно быть.

Симода взглянул на первого покойника и повернулся к Хидё:

– Что он такого сказал, отчего ты зарубил его на месте?

– Он сказал: «Времена меняются». И еще оскорбительно выразился насчет «останков прошлого».

– Времена не меняются, – возразил Симода. – Они портятся. Чтоб низкородные вели себя так заносчиво!.. Каких-нибудь семь лет назад такого просто не могло бы произойти.

Семь лет назад в заливе Эдо объявился американский коммодор Перри со своими военными кораблями и пушками.

– Мы оказали им услугу. – Таро стряхнул с клинка комок окровавленной плоти. – Мы избавили их от бесполезного путешествия. Куда бы они ни шли и с кем бы ни вступили в битву, они все равно потерпели бы поражение. До чего жалкие трусы!

– Чужаки уничтожают нас без битвы, – сказал Хидё. – Уже само их существование подрывает наши обычаи.

Гэндзи всматривался в каждого убитого, мимо которого проезжал. Последний, десятый, смотрел остановившимся взглядом в ясное зимнее небо; голова его была развалена надвое. Его правое предплечье держалось лишь на осколках кости и полоске кожи. Левая рука оканчивалась у запястья. Кисть валялась рядом. Убитого даже трудно было назвать мужчиной – это был подросток, едва вышедший из детского возраста. От силы лет шестнадцати. На шее у него висели деревянные четки. Амулет надежды. На каждой сандаловой бусине вырезана свастика, буддийский символ бесконечности.

– Чужеземцы тут ни при чем, – сказал Гэндзи. – Мы сами во всем виноваты.

Конечно, стычка была несчастьем, но и в ней имелась своя хорошая сторона. Хидё, Симода и Таро выказали свою храбрость. Гэндзи остался доволен. Он верно оценил этих людей.

Глава 5

ПРОВИДЦЫ

Знание может связывать. Неведение может осво бождатъ. Умение понять, когда нужно знать, а когда – не знать, так-же важно, как умение свободно владеть клинком.

Проведя рядом с иноземцами пять дней, Хэйко научилась понимать их намного лучше. Особенно мистера Старка. Он говорил неспешно, слегка растягивая слоги. Мисс Гибсон говорила быстрее и словно проглатывала некоторые звуки. Что же касалось преподобного Кромвеля, даже когда Хэйко разбирала его слова, они зачастую не складывались в единое целое. Мистер Старк и мисс Гибсон отвечали раненому, как будто его речи были вполне осмысленными, но Хэйко подозревала, что это не более чем знак вежливости.