Читаем без скачивания Запрос в друзья - Маршалл Лора

— Эй, я же пришла одна. Да тут куча народу без пары. — И я дотрагиваюсь до ее руки, растроганная нашим общим прошлым. Мне больно осознавать, что она использовала меня для укрепления своего статуса, но именно благодаря этому я неожиданно начинаю понимать, какой огромный комплекс неполноценности, должно быть, толкал ее на это.

— Да, но ты — это совсем другое дело! — Она стряхивает мою руку. — Для тебя это значения не имеет, никто от тебя ничего и не ожидает.

Ну, вот, неуверенность прошла, и Софи уже хлещет мне в физиономию правду-матку.

— Господи, ну, куда же подевался Пит? — фыркает она. — Вернусь через секунду. — И она устремляется к бару.

Я отчаянно нуждаюсь в новом бокале вина, и не только я одна. Судя по всему, каждый присутствующий в зале нервно и быстро поглощает алкоголь, понимая, что веселье не начнется, пока все изрядно не примут на грудь. Ощутив постукивание по плечу и думая, что это Пит или Софи с моим напитком, я с готовностью оборачиваюсь и застываю на месте, когда вижу, кто там стоит.

— Привет, Луиза. — Сэм говорит с опаской.

После нашей последней встречи он, возможно, ожидает истерику — слезы и причитания или, по крайней мере, холодность и колкие замечания.

Я улыбаюсь и целую его в щеку.

— Привет. Как ты?

— Хорошо. У меня все хорошо, — отвечает он с облегчением. — А с кем Генри? — Он оглядывается, словно ожидает увидеть сына, поедающего печенье, разложенное где-нибудь тут же, в зале, в сторонке.

— Он у Полли. Он в порядке, ему там нравится, — ощерилась я, защищаясь.

— Знаю, знаю. Нет нужды так… ладно… — Он, кажется, вспоминает, зачем мы сюда пришли. — Ты помнишь Мэтта, Мэтта Льюиса?

Сэм указывает на мужчину, стоящего рядом. Мы не виделись с Мэттом со дня нашей свадьбы тринадцать лет назад. Он потолстел и поседел, но его все еще можно узнать.

— Ну конечно! Как я рада тебя видеть!

Тянусь к нему, чтобы одарить его вежливым приветственным поцелуем, но в этот момент у меня за спиной происходит какое-то волнение, и на нас снисходит Софи, следом за ней идет Пит с нашим вином.

— О, мой бог! Это же вы, ребята!

Сначала она бросается в объятия Мэтту с криком: «Эй, красавчик!», и я вспоминаю, что, в отличие от всех нас, Софи с Мэттом поддерживает отнюдь не виртуальную дружбу. Они до сих пор встречаются. И это Мэтт рассказал Софи про нас с Сэмом. Потом наступает черед Сэма, и она обвивает руками его шею и награждает его продолжительным поцелуем в щеку.

— Ух ты, Соф, выглядишь великолепно! — восклицает Сэм.

— Все нарываешься! — Она подмигивает и игриво подталкивает его локотком.

Пит вручает мне вино, и я делаю глоток. Вино кислое и теплое, но я все равно пью. Оно мне сейчас ох, как нужно.

— Ну, какие новости? — интересуется Софи. — Кого видели? О боже, вы видели бороду Грэма Скотта?

Мэтт смотрит на меня, чуть приподняв бровь и улыбаясь, но я замечаю, как его взгляд тут же возвращается к Софи.

— Никаких свежих сплетен, Софи. Дай нам время, мы ведь только что вошли, — мило улыбается Сэм. — Так и так ты узнаешь все первой.

— О да, я все знаю и все вижу, — смеется она, грозя пальчиком. — И не пытайтесь что-нибудь от меня скрыть!

Порывшись в верхнем кармане, Пит извлекает оттуда сигареты «Мальборо лайтс». Он ловит мой взгляд и предлагает:

— Хотите?

— Не откажусь. — Я улыбаюсь в ответ.

— Я думал, ты бросила, Луиза, — удивляется Сэм.

Мне так хочется сказать ему, что он много чего про меня не знает. Я стала совершенно другим человеком после того, что он со мной сделал. Но я молчу. Просто пожимаю плечами и следую за Питом на улицу.

Мы пристраиваемся на низенькой стеночке, нас пробирает холод, и мы раздумываем, не стоит ли вернуться и надеть пальто. Ветер задувает спички, и зажечь сигарету удается только после нескольких попыток. Но, закурив и выдохнув облачко дыма, я расслабляюсь и наслаждаюсь прохладой после с трудом подавляемой истерики и духоты зала.

— Итак, — говорю я. — Вы тоже выросли в каком-нибудь похожем месте? В маленьком Энске?

— Да нет, — отвечает он. — Я родился и вырос в Лондоне. От мест, подобных этому, у меня мурашки по коже.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— А вы когда-нибудь ходили на вечер выпускников? Я имею в виду, в вашей школе, а не в школе какой-нибудь случайной женщины, с которой вы познакомились в Интернете.

— Господи, нет конечно! Не могу представить ничего хуже этого.

— А, ну да, — уязвленно замечаю я.

— Извините, я не хотел сказать, что люди не должны ходить на встречи выпускников, просто мне это не подходит, вот и все. Я не любил свою школу. Мне было там довольно одиноко.

— Ничего, — оттаивая, говорю я. — Это странноватая вещь. Я хочу сказать, что если бы не социальные сети, никто бы ничего и не знал про бывших одноклассников. Мы бы все продолжали жить своей жизнью. Я слышала истории про то, как люди находили свою школьную любовь на «Фейсбуке», разводились и возвращались к первой любви.

— Я держусь подальше от всего этого, — признается он. — Помимо прочего, это еще и колоссальная трата времени.

— Да, возможно, вы правы. — Повисает молчание, и я думаю о том, что если бы меня не было на «Фейсбуке», Мария нашла бы другой способ меня достать и заставить платить за то, что я сделала.

— Итак, — говорит Пит тоном человека, решительно настроенного сменить тему. — Вы собирались рассказать мне, на кого раньше работали.

Однако нам не было суждено закончить этот разговор, потому что наше внимание отвлек мужчина, говоривший с кем-то на повышенных тонах. Школьная подъездная дорожка совсем короткая, и в начале нее есть фонарь, под которым лицом к нам стоит Тим Вестон, жестикулируя и увещевая кого-то. Его собеседник в черной куртке с капюшоном стоит к нам спиной. Я не могу понять, женщина это или мужчина, и, хотя мы слышим голос Тима, ветер уносит его слова в другую сторону. Мы с Питом всматриваемся в темноту, стараясь разобрать, что он говорит: Пит, предположительно, — из чистого любопытства, а я с усиливающимся страхом. Одолеваемая ужасным предчувствием, я щурю глаза, пытаясь разглядеть в темном силуэте взрослую Марию. Она могла появиться тут, где все началось? Может быть, в этом и заключается смысл всего сегодняшнего вечера? До меня доходит, что я не имею понятия, кто организовал это мероприятие, никто не упомянул инициатора. Я делаю шаг вперед, напрягая зрение, но в этот момент Тим обнимает того, другого человека, и они удаляются в сторону центра города.

— Что это сейчас было? — интересуется Пит. — Это ужасно, но я люблю смотреть, как люди ругаются. Все так стараются показать себя с лучшей стороны: только посмотрите, какая у меня идеальная жизнь, моя чудесная семья, а что за чудо-торт я испекла. Меня, знаете ли, утешает, когда я вижу, что не я один могу облажаться.

Я улыбаюсь, несмотря на внутреннее смятение. Делаю последнюю затяжку и поднимаюсь, затаптывая окурок каблуком.

— Ну что, снова на штурм? — призывает Пит, тоже поднимаясь.

Мы вместе возвращаемся к главному входу. Холодно, но я чувствую, как от него исходит тепло, наши руки почти соприкасаются.

Глава 19

1989

Вечером все шло как по маслу. Софи притащила целый ворох платьев для меня, включая то, что валяется теперь скомканным на полу рядом со мной. Это облегающее платье-футляр изумрудного цвета («Я все равно его никогда не надену, — заявила Софи. — Оно мне совершенно не идет, висит как на вешалке») отличалось от всего того, что мне приходилось носить: глубокий вырез, приталенное, открытые плечи — все это подчеркивало мои формы; я почувствовала себя вдруг такой сексуальной и дерзкой. Я дополнила его туфлями на высоченных каблуках (тоже обноски после Софи) и алмазным кулончиком, который родители подарили мне на шестнадцатилетие. Он так призывно поблескивал у меня между грудей.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я сидела в позе куклы на краешке кровати, пока Софи колдовала надо мной. Сначала она зачесала мои волосы назад, собрав их в хвост, который закрутила и зафиксировала заколкой со стразами, умело выпустив несколько прядей, чтобы они обрамляли мое лицо.