Читаем без скачивания Долго и счастливо - Джил Грегори

– Здорово. – Доринда сияла. Ее серые глаза горели почти так же ярко, как свечи в золотой люстре над головой. – Надеюсь, все это сбудется.

– Что за кровожадный маленький вампир! – ахнула Камилла, рассмеявшись.

Граф широко улыбнулся. У него обезоруживающая улыбка, заметила Камилла.

– Мы, Одли, придерживаемся правила всегда мстить сторицей нашим врагам. Все началось, когда прапрадедушка Эдвин, четвертый граф Уэсткотт, отрубил пальцы человеку, который пытался украсть его земли. – Глаза Камиллы широко раскрылись, но он небрежно продолжал: – А потом прапрадедушка Фергус проткнул мечом разбойника, который пытался стащить его изумрудную булавку для галстука и рубиновое кольцо-печатку. А моя собственная матушка однажды вылила бокал шампанского за шиворот одной герцогине, которая посмела высказать предположение, что мамины сорванцы-сыновья являются для нее суровым испытанием.

И Джеймс, и Джеред кивнули и рассмеялись, подтверждая его рассказ, и Камилла невольно тоже рассмеялась. Как было приятно знать, что все они – члены одной семьи, что они умеют за себя постоять и всегда держатся вместе. Наблюдая за ними во время ужина, Камилла видела, как они похожи друг на друга, их смуглую красоту, быстрый ум и силу, обаяние и прямоту. Поскольку она сама обладала прямотой и быстрым умом, то между ними вскоре установилась полная гармония, и время за ужином пролетело совершенно незаметно.

Теперь семейство Одли интересовало ее еще больше, чем прежде. Она снова и снова спрашивала себя, если они так любят друг друга, то откуда взялась эта пропасть, отделяющая Филипа от его младших братьев, эта напряженность в их отношениях, которая сейчас ослабела, пусть и ненадолго.

– Мы знаем, как защитить своих, – произнес в заключение Филип, поднимаясь из-за стола и предлагая Камилле руку. – Собственно говоря, – продолжал он, глядя на нее сверху вниз лукаво поблескивающими глазами, – Герти Фитцсиммонс повезло, что мы живем в так называемом цивилизованном обществе, иначе мы, возможно, разрешили бы Доринде проткнуть ее мечом. Тебе бы этого хотелось, а, Дори?

– И даже очень.

– Может быть, привезти ее обратно? – усмехнулся Джеймс, когда все последовали за Филипом и Камиллой к богато украшенной двухстворчатой двери из красного дерева.

– Нет, нет, достаточно, – воскликнула Шарлотта, беря под руку мужа и грустно качая головой. – Давайте больше не будем продолжать эту кровожадную тему, умоляю. Наверняка мисс Смит шокирована. Такие разговоры даже в шутливой форме, да еще при Доринде… это…

– Скандал? – хохотнул Джеред. – Это так похоже на нас, Шарлотта, вам уже следовало это понять. Родиться Одли – значит родиться сумасбродом, мы ничего не можем с этим поделать.

При этих словах Филип повернулся к нему, и его вдруг ставший мрачным взгляд на мгновение остановился на худощавом юном лице младшего брата. Потом он перевел взгляд на малышку Доринду, идущую рядом с ним.

– Молю Бога, чтобы в этом ты ошибался, Джеред.

Оживленное настроение пропало.

Направляясь вслед за остальными в золотую гостиную, прилегающую к библиотеке, Камилла внезапно очутилась в коридоре наедине с графом и Дориндой.

– Ты опять сердишься? – спросила Доринда брата, прижимаясь к Камилле, когда его взгляд, снова ставший ледяным, остановился на ней.

– Не на тебя, Доринда. – Его голос был на удивление мягким, в нем звучали грустные, почти печальные нотки. Филип махнул рукой Кейт, поджидавшей у лестницы, чтобы отвести девочку спать. – А теперь беги. Тебе необходим отдых, а я хочу поговорить наедине с мисс Смит.

– О, пожалуйста, – взмолилась Доринда, цепляясь за руку Камиллы. – Нельзя ли мисс Смит уложить меня в постель и что-нибудь рассказать на ночь? Она знает такие интересные истории! Я хочу еще послушать про мисс Моттерли и про эту ужасную женщину из работного дома. Ты знал, Филип, что мисс Смит жила в работном доме?

– Да, Доринда, – признался граф. – Я это знал. Но сейчас уже поздно. Не теряй даром времени. А не то мое терпение кончится, и даже доблестная мисс Смит не сможет тебя спасти.

Однако когда он произносил эти слова, в его глазах светилась любовь, и Доринда застенчиво улыбнулась ему и отправилась вместе с Кейт за своим котенком, который во время ужина спал у очага на кухне.

– Вы очень добры к ней, ваше сиятельство, – заметила Камилла, слегка опираясь на трость. – Она славная девочка и явно вас обожает.

– Правильнее было бы сказать, ненавидит, – поправил он. – Не пытайтесь меня надуть, мисс Смит. Я знаю, как относится ко мне Доринда.

– Она вас обожает, – твердо повторила Камилла. – Но ужасно боится. По крайней мере боялась до сегодняшнего дня. Теперь, когда Герти уехала…

– Именно это я хотел с вами обсудить. – К ее удивлению, вместо того чтобы направиться в золотую гостиную, он взял ее за руку и повел в библиотеку.

У Камиллы даже захватило дух, когда она оказалась сидящей наедине рядом с графом на темно-красном диване. Граф смотрел на нее с доброжелательным интересом. В своем облегающем сюртуке из синего тонкого сукна, подчеркивающем ширину его плеч, с белоснежным широким, тщательно завязанным галстуком и зачесанными назад гладкими, черными как вороново крыло волосами, он был неправдоподобно красив. Она внезапно вспомнила свой последний сон, в котором ее возлюбленный приехал за ней на черном коне и умчал в звездную, ветреную ночь. Только теперь она ясно видела на его месте графа Уэсткотта – у ее великолепного возлюбленного было его лицо, хотя прежде оно всегда скрывалось в тени. Она подавила безумное желание потянуться к графу, обнять его и подставить ему губы для поцелуя…

Безумие! Камилла тряхнула головой, заставив себя спуститься с небес на землю.

Граф пристально посмотрел на нее, подняв брови.

– Что-то случилось?

– Нет. Нет, прошу прощения. – Камилла почувствовала, как горячая краска заливает ее щеки, и нервно сжала золотой талисман.

Она не знала, что теплый свет, засиявший в ее глазах – отблеск ее мечтаний, – все еще оставался в них. Граф поймал себя на том, что внимательно вглядывается в дерзкое, энергичное лицо, словно завороженный. Трудно было поверить, что эта стройная молодая женщина с сияющими глазами и массой тяжелых темно-рыжих волос, обрамляющих нежное, словно перламутровое лицо, была тем самым жалким созданием, которое он сбил вчера ночью на Эджвуд-лейн. Одно наблюдение, которое он сделал вчера вечером, все же оказалось верным: в мисс Смит не было ничего заурядного. Или в Щепке. Черт, он даже не знает ее настоящего имени!

Однако если она согласится быть гувернанткой Доринды, ей придется стать более разговорчивой. Она должна разрешить ему навести справки о ее происхождении и ответить на некоторые его вопросы. Граф был уверен, что когда девушка узнает, какую работу он ей предлагает, она сама о себе расскажет. И прекрасно, мисс Смит очень подойдет для Доринды: она веселая, добрая и уравновешенная, и явно хорошо воспитана. Несмотря на то что она не владеет всеми тонкостями поведения за столом, например, какой ложечкой пользоваться для помешивания кофе, а какой для фруктов, она вполне прилично справилась за ужином, следуя примеру Шарлотты. Поразительнее всего то, что она умудрилась сохранить естественность и изящество движений. Природное изящество – вот чем она обладает, думал Филип, и именно это качество пробуждало в нем такое любопытство. Что-то подсказывало ему, что жизнь мисс Смит была столь же необычной, как и она сама. Почему-то его к ней тянуло, она вызывала в нем странное желание защищать ее. Природу этого желания он понять не мог. Да и зачем? Его обязательства по отношению к ней скорее всего кончатся, когда заживет ее нога.