Читаем без скачивания Царское прошлое чеченцев. Политика и экономика - Зарема Ибрагимова

Начало судебных контрреформ

Поэтому уже через несколько лет существования новых судов на Кавказе, великим князем Михаилом были внесены в Кавказский комитет предложения о некоторых изменениях и дополнениях в устройстве мировых судов. Поступив в Соединённые департаменты законов и государственной экономии Государственного Совета в сентябре 1874 г., они были одобрены. Однако, при обсуждении их в общем собрании Гос. Совета некоторые из его членов выразили сомнение по поводу целесообразности проведения изменений в Терской и Кубанской областях и Ставропольской губернии. Эти изменения касались порядка назначения и увольнения мировых судей, которые назначались Правительственным сенатом по представлению наместника Кавказского. Внесённые на обсуждение предложения предполагали не только назначение, но и увольнение мировых судей наместником. Мотивируя своё решение отсутствием возможности введения здесь в ближайшем будущем земских учреждений, великий князь Михаил Николаевич указывал и на опыт, убедивший его «в крайнем неудобстве освободиться путём судебного преследования от личностей, которые оказались недостойными высокого звания судьи». Это был один из первых шагов отступления от основных начал судебной реформы, которые в скором времени переросли в целый ряд законов и подзаконных актов, получивших определение контрреформ454.

В результате судебной контрреформы появился закон от 8 апреля 1879 года, который значительно расширил круг дел, разбиравшихся военными судами по законам военного времени. Судебная контрреформа преследовала две взаимосвязанные цели: ограничить гласность, демократичность суда и усилить административное вмешательство в судопроизводство. Заметим, что началась судебная контрреформа в период, когда другие буржуазные реформы еще не завершились. При этом она была проведена не одноразовым законом, а рядом отдельных нормативных актов, под завесой так называемых «временных мер», скрывающих отказ от Судебных уставов455.

Для Российского общеимперского законодательства было характерно наличие значительного количества правовых норм, по которым религиозная или национальная принадлежность субъекта изначально давала определённые преимущества в гражданских правах, или же становилась фундаментом для «произрастания» многочисленных ограничительных норм. Усиление ограничительных норм по вероисповедному и национальному признаку наблюдалось в 80-90-х гг. XIX в., что было связано с отходом от курса либеральных преобразований эпохи Великих реформ, а также с тем, что главным ориентиром в имперской политике этого времени стал идеал «единой» России во главе с русской народностью456.

Суд по адату, по сведениям Ф.И. Леонтовича, был судом посредническим. Известно, что чеченцы принимали к себе представителей других народов. В этой связи встает вопрос о подсудности дел по частноправовым спорам с участием этих лиц. Можно предположить, что в пределах своих семей «пришлые» разрешали споры на основе собственных адатов, а отношения между ними и коренными жителями (чеченцами) регулировались в соответствии с нормами местных адатов. Интересы «пришлых» могли представлять в суде члены местных сообществ, что вполне соответствует принципам патроната457.

Судебная контрреформа в первую очередь коснулась тех норм судебных уставов 20 ноября 1864 года, которые устанавливали порядок расследования и рассмотрения государственных преступлений. Одним из важнейших элементов судебной контрреформы в этой области стал закон 8 апреля 1879 года о передаче государственных преступлений и особо опасных преступлений, направленных против порядка управления – военным судам. По этому закону рассмотрение и решение их должно было осуществляться в военно – окружных судах или во временных военных судах, создаваемых каждый раз по указанию губернаторов из штаб – офицеров войск, расположенных в том военном округе, где производился суд. Этот же закон вносил существенные изменения и в порядок судопроизводства, ограничивая права подсудимых. Но ещё более широкие полномочия получали административные органы в местностях, объявленных на положении чрезвычайной охраны. Статья 26 предоставляла Главноначальствующему «право изъятия из общей подсудности дел об известного рода преступлениях и проступках» не только с передачей их к производству военного суда, но и с подчинением их административным решениям в пределах карательной власти, предоставленной ему на основании этой статьи. Он мог подвергать в административном порядке заключению в тюрьму на 3 месяца или аресту на тот же срок, или денежному штрафу на 3000 рублей за нарушение обязательных постановлений. Получение административными органами права рассмотрения дел, которые, вместе с судебными уставами, должны были разрешаться исключительно в судебных местах, означало существенное нарушение принципа независимости суда458.

В 1893 году с разрешения царя значительная часть уголовных дел, связанных с горским населением, была изъята из общегражданских судебных уставов и передавалась на рассмотрение военным судам. В этом же году на Терскую область были распространены правила об административной высылке в Восточную Сибирь лиц из горского населения, обвиняемых или подозреваемых в краже лошадей и скота, а также другого имущества. В 1892 году была подтверждена статья 26 «Учреждения Управления Кавказского края» об административной высылке лиц горского происхождения за проступки до 5 лет в пределах области и за пределы Кавказского края459. На основании Высочайших повелений, последовавших 29 июля 1891 года и 25 января 1893 года, обвиняемые в вооружённом нападении на пассажиров и служащих железных дорог Кавказского края предавались военному суду для осуждения по законам военного времени, в случае, если преступление сопровождалось убийством, покушением на убийство, нанесением ран, увечий, разбоем, грабежом или поджогом. По ходатайству Главноначальствующего гражданской частью на Кавказе такая мера стала применяться не только к железным дорогам, но и к остальным местностям. Хотя данная мера и была принята как временная, действовала она на Кавказе довольно долго460. Н.С. Чхеидзе обличал царизм в несправедливом отношении к горцам. На заседании III Гос. думы он говорил: «…Кавказская администрация только и занимается тем, что применяет террор к мирному населению. В сравнении с этой администрацией Зелим – хан прямо агнец невинный…»461.

Развитие чеченских судов

При создании в 1858 году так называемых «народных судов» в Осетии, Чечне, Кабарде, царизм использовал тот богатый опыт, который был накоплен в первой половине XIX века «Временным судом» в Кабарде (1822–1858 гг.) и «Народными судами» в Осетии (1847–1858 гг.) и Чечне (1852–1858 гг.). Опасаясь новых обострений политических отношений с народами Северного Кавказа царизм при введении новой системы суда в крае вынужден был считаться с особенностями общественного строя, традициями, нравственными нормами обычного права и религиозными убеждениями местного населения. Члены новых судебных органов избирались из местного населения, а председателями являлись начальники военно – народных управлений. По форме суд был создан по российскому образцу, но юридической основой судопроизводства оставались нормы обычного права местных жителей462. Начиная с 1870 года согласно «Временным правилам» в сельских судах Кубанской и Терской областей решались лишь только мелкие споры и дела, стоимость которых не превышала 30 рублей. По всем мелким делам стоимостью свыше 30 рублей жители обращались в окружной суд, на что приходилось тратить больше средств и времени. Сельский суд решения принимал с общего согласия всех его членов и по большинству голосов463.

Сельские (аульные) суды существовали в каждом сельском обществе. Сельский суд составлялся из судей, избираемых сельским сходом. Судьи избирались на 1 год. Председательствовал на суде кто – либо из судей по выбору. Наказания, к которым сельские суды могли приговаривать: денежный штраф до 3-х рублей, арест до 7 дней, общественные работы до 6 дней. Решения и приговоры сельских судов составлялись письменно и объявлялись большей частью на арабском языке. Жалобы на их решения передавались в Горский словесный суд в течение месяца. В решении уголовных дел, согласно правил от 18 декабря 1870 года, Горский суд определял «…по совести – степень виновности обвиняемого, по обычаю – количество вознаграждения, следующего потерпевшему от преступления, и по закону – следующее виновному наказание»464.

В равнинных районах Грозненского и Хасав-Юртовского округов, в Кубанской области были учреждены аульные суды, а в Аргунском и Веденском, а также в горной части Грозненского и Хасав-Юртовского округов вводились участковые суды. Те и другие рассматривали одинаковый круг вопросов: в их ведение передавались уголовные дела по маловажным преступлениям, совершённым в пределах территории сельского общества. Более важные уголовные дела разбирались окружными словесными судами465.