Читаем без скачивания Татуировка герцога - Майя Родейл

Элиза была несказанно рада этой просьбе. Она ненавидела шитье.

— Чтение и чай придают бодрости. — Миссис Баксби с удовольствием оторвалась от шитья и прихлебнула свою знаменитую смесь.

Дженни и Элиза с улыбкой переглянулись. Они тоже не отказывали себе в этом удовольствии, хотя и не в той степени, как закаленная экономка. Но кто мог бы обвинить ее после стольких десятилетий службы?

— Чай действительно оказывает эффект… — Дженни подняла простыню с рядом кривых стежков. — Не совсем понимаю, что это…

— Совершенно прямой шов, мои дорогие, — искоса взглянула на простыню миссис Баксби. Элиза и Дженни в смятении переглянулись. — Читай дальше, — махнула она рукой.

Элиза читала старую, истрепанную, рассыпавшуюся книгу — роман «Памела, или Вознагражденная добродетель». Это была история горничной, которую упорно преследовал лорд, хозяин поместья. Добродетель восторжествовала, лорд женился на горничной. Один из тех романов, которые дамы жадно поглощали в течение многих десятилетий — отчасти из-за любовной истории, отчасти ради более щекотливых аспектов.

От Элизы не укрылись параллели с ее нынешней ситуацией.

Она нашла нужную страницу и начала читать спокойным голосом, надеясь не выдать мучившие ее чувства:

— «У него прекрасное поместье, надеюсь, он тебя любит — хоть ты его служанка, но лучше всех девиц на свете, — и старается преодолеть страсть свою, потому что ты ниже его, но думаю, ему это не удастся…»

Дженни вздохнула. Элиза — Господи, помоги! — сделала то же.

— Читай про то, как он ее домогался, — торопила миссис Баксби. — Это гораздо интереснее, чем вся эта романтическая дребедень.

— Хорошо.

Элиза перевернула страницу. Когда она скользнула глазами по строчкам, у нее щеки загорелись.

— «Я закричала и бросилась к постели, миссис Джервис тоже закричала, и он сказал: «Я не причиню вам вреда, если не поднимете шум, иначе пеняйте на себя». Он тут же подошел к кровати, в которую я забилась…»

Дженни перестала шить и подняла голову.

— Если его милость собирался изнасиловать ее, тогда почему Памела забралась в кровать? — спросила она. — Похоже, это самое неподходящее место, если она так заботится о своей добродетели.

— Удивительно глупо. Но там была экономка, чтобы защитить ее.

— Да, но дальше выяснится, что эта экономка окажется нечестивой сводней, — заметила миссис Баксби, неторопливо попивая чай.

Дженни и Элиза побледнели.

— Успокойтесь, милочки, — рассердилась миссис Баксби, — я вам не миссис Джервис из романа. Я в этой семье давно служу и, уж если на то пошло, много сил потратила, защищая девушек от повес Уиклиффов. Ну и что произошло, после того как они оказались в постели? Я читала этот роман раньше, да теперь не помню. Но судя потому, что добродетель вознаграждена, ничего особенного не случилось. — Разочарование экономки было явным.

Элиза набрала в грудь воздуха и медленно выдохнула, прежде чем продолжить читать о ночных притязаниях лорда Б. к добродетельной Памеле.

— «Опомнившись от страха, я обнаружила руку его на своей груди, я обомлела, закричала и лишилась чувств sа он все еще обнимал меня за шею, больше я ничего не помню, очнулась я часа через три…»

Боже милостивый, подумала Элиза, сделав паузу, чтобы отхлебнуть чай. Три часа?! Подняв голову от книги, она увидела в дверях Харлана с повязкой на глазу и с книгой в здоровой руке.

— Что это за шокирующее поведение, леди? — сказал он. — Виски. История распутства. Это никуда не годится.

— Вы принесли книгу более респектабельную и высокоморальную? — спросила Элиза.

— Если так, то окажите любезность, не заставляйте нас ждать, — распорядилась миссис Баксби.

— Не беспокойтесь. Я подслушал, как вы читаете «Памелу», и это вдохновило меня принести вам «Шамелу».

— Что это? — спросила Дженни.

— Это пародия на «Памелу», написанная Генри Филдингом. Вы ему не родственница? — повернулся он к Элизе.

— Нет, насколько мне известно, — ответила она.

— Я подумал, что писательство может быть семейным занятием, — многозначительно сказал Харлан.

Слава Богу, она родилась в семье актрисы и выросла в театре, поэтому Элиза просто отпила глоток чаю и холодно поинтересовалась:

— Что навело вас на такую мысль?

Но сердце у нее затрепетало.

— Уиклифф просветил меня относительно вашей семьи. Ваш отец, как я знаю, драматург. — Харлан настойчиво сверлил ее своим единственным глазом.

Теперь ее сердце стучало, как туземный барабан, который показывал ей Уиклифф.

— Да. — Элиза заставила себя улыбнуться. — И очень хороший.

Харлан шагнул в комнату. Допрос продолжался. Или это вежливая беседа? Но она вызывала ощущение допроса.

— А ваша мать — актриса. Похоже, ваша семья имеет театральный талант.

Намек во многих отношениях дерзкий и нелестный.

— У родителей он, конечно, есть, — ответила Элиза и дерзко добавила: — А у меня лишь способности к вытиранию пыли.

— Все это довольно увлекательно, — встряла миссис Баксби, — но я хотела бы узнать об этой Шамеле.

— Буду рад услужить — в благодарность за исключительный чай, который вы готовите каждый день. — Харлан подмигнул экономке, которая в ответ фыркнула. Потом он начал читать: — «Юный сквайр был здесь, как пить дать он питает ко мне симпатию…»

Все глаза повернулись к Элизе. Она только пожала плечами и сосредоточилась на шитье. Но внутри у нее все трепетало. Они заметили! Значит, все это реально. У нее не было склонности к фантазиям, но в сердечных делах никогда нельзя знать наверняка.

— «Он взял меня за руку, и я притворилась застенчивой, — продолжал Харлан. — «Сэр, — сказала я, — надеюсь, вы не намереваетесь вести себя неприлично?» «Нет, дорогая», — сказал он, целуя меня до тех пор, пока у меня дух не захватило. Я притворилась, что сержусь и собираюсь уходить, тогда он снова поцеловал меня. Он дышал очень часто и выглядел очень глупо, но тут, к несчастью, вошла миссис Джервис и все испортила. Как мешают такие вторжения!»

— До чего умно, — заметила Элиза. — Добродетель Шамелы — притворство.

— Старый трюк, — заметила миссис Баксби. — Такой вариант этой истории мне нравится гораздо больше.

— И мне тоже, — вставила Дженни. — Пожалуйста, читайте дальше.

Элиза занялась шитьем, но внутри у нее все кипело, когда она слушала Харлана, читающего об интрижке Шамелы с пастором. Хотя с хозяином ушлая девица изображала достоинство и благопристойность, чтобы получить предложение от этого идиота, лорда Буби, как звали главного героя.