Читаем без скачивания Дилетант - Наталия Левитина

— Кто это?!

— Смотри, — с противным смешком сказал голос, от которого Игорь вмиг стал бледным, как таблетка парацетамола, — особо не суетись. А то своей девчонки и заморыша обратно не дождешься!

— Подождите, не вешайте трубку! — закричал Игорь, но было поздно. Связь прервалась.

— Что?! — заволновалась Элла Михайловна. — Что случилось?!

— Они звонили, — ответил Игорь, вскакивая с места, опускаясь обратно, хватая в руки маркер и швыряя его на стол. — Те, кто украл Олесю!

— Как это нет денег? Как это? Нет, так не бывает, — возмущенно взмахивал руками собственник кафе, низенький и лысоватый толстячок. Словно каждый человек непременно рождается с валютным счетом в банке.

— Ей подсунули «куклу» у ювелирного магазина, — терпеливо объяснил официант, доставивший несчастную Олесю в кабинет к начальнику. — А больше денег с собой нет.

— Хорошо, девочка, я тебе поверю, — согласился владелец. Он выглядел скорей расстроенным, чем разозленным. — Сейчас же дуй домой и привези… Сколько там она должна?

— Не хватает двадцати девяти рублей, — подсказал парень.

— Привези двадцать девять рублей. Давай быстренько. Только оставь в залог сумочку, или сережки, или еще что там у тебя есть ценного…

— У меня ничего с собой нет, — убито прошептала Олеся. Самое ценное, что у нее было, — она сама. — И я живу в Шлимовске. Я продала кольцо, хотела на эти деньги купить билет на автобус, чтобы вернуться домой, понимаете, а меня обманули.

Официант, который сначала вроде бы симпатизировал Олесе, теперь недовольно от нее отвернулся и смотрел в окно. На его лице было написано презрение: «Что только не придумают люди, чтобы поесть на дармовщинку».

— Как ничего с собой нет? — опять возмутился директор. — Так не бывает! Так не бывает! Сумка есть?

— Нет!

— Сережки… Да, действительно, тоже нет…

Мужчины в четыре глаза оглядывали несчастную девицу, прикидывая, что с нее можно снять для залога. Но снять с Олеси, не нанеся при этом урон нравственности воламейцев, можно было только туфли. Туфли в качестве залога владельца не вдохновили.

— Я в Шлимовске живу, — опять завела свою песню налопавшаяся вкусностей бедняжка. — Отпустите меня, пожалуйста, у меня и так проблем хватает. А можно я от вас позвоню?

— Точно! Звони! — обрадовался толстяк. — Пусть тебе подвезут тридцатник.

— Да нет же, — объяснила честная Олеся. — Я позвоню мужу в Шлимовск, и он за мной приедет. Нет, ну и деньги вам, конечно, отдаст. Хоть сотню. Хоть две. Мы не бедные.

— Оно и заметно, — хмыкнул официант. — Я думаю, ты просто над нами издеваешься.

— Ладно, сдадим ее в милицию, — вздохнул владелец кафе. — Пусть там разбираются, откуда она. Воровать, между прочим, нехорошо! А ты нас обокрала!

О милиции Олеся сохранила самые радужные воспоминания.

— Не надо! — взмолилась она. — Ну, отпустите же! Что вам стоит!

— Так, это уже ближе к теме, — обрадовался толстяк. — В милицию ты определенно не хочешь.

— Не хочу! — замотала головой Олеся.

— У Аси аппендицит, — вспомнил почему-то официант.

— Да? Ну хорошо, — вздохнул директор. — Так и быть, пожалеем тебя. Скажи спасибо маме, что ты такая кошечка.

Олеся нерешительно улыбнулась и двинулась к дверям, внутренне поблагодарив незнакомку Асю за то, что ее аппендицит каким-то загадочным образом влияет на настроение лысого толстяка.

— Куда? — удивился владелец кафе. — Куда собралась?!

— Вы ведь меня отпускаете! — не поняла Олеся.

— Отпускаем? Да с какой стати? Будешь драить пол и убирать со столов. У нас одна из уборщиц в больнице с аппендицитом — слышала?

— Драить пол? — не поверила своему счастью Олеся. Всю жизнь она только об этом и мечтала — помыть в свое удовольствие полы в общественном месте.

— И помни: чтобы отработать свой долг, ты должна, по идее, пять дней у нас пахать. Но мы тебя, за красивые глазки, пожалеем. До вечера поработаешь, потом отпустим. Топайте, друзья!

— Легко отделалась, — сказал парень Олесе, конвоируя девушку обратно в зал. — Могли бы и в милицию сдать. Но шеф у нас добрый. Смилостивился.

Олесю быстренько экипировали шваброй, ведром, тряпкой, оранжевым передником и пустили в автономное плавание. Целый день она трудилась, как никогда в жизни, доблестно отрабатывая съеденные пирожные и мясо по-французски — она была честной девочкой. Ее своеобразные взаимоотношения с ведром и шваброй (вручить Олесе швабру было то же самое, что посадить ее за пульт космического корабля), а также умопомрачительный «вид сзади», когда прелестная уборщица наклонялась к ведру, спровоцировали удивительную закономерность — многие клиенты кафе (мужчины) сидели и сидели за своими столиками, делали новые заказы и не хотели уходить. Выручка кафе в этот день в два раза перекрыла обычную планку.

Глава 25

Необходимость участвовать в выборах, что-то предпринимать в этом направлении, комбинировать, суетиться, рекламировать сверх меры себя и свои заслуги — все это вызывало у мэра Суворина чувство некоторого раздражения. Он добросовестно работал, не воровал, не грабил городские внебюджетные фонды, не брал взяток (деньгами уж точно), а если и пользовался преимуществами своего положения, то лишь самую малость, только затем, чтобы подстраховать финансами будущее любимой дочки и внука. Не зарывался, конечно, знал меру. Зачем были нужны июньские выборы, если, по мнению Суворина, он безупречно соответствовал занимаемому посту, засыпал с мыслями о благополучии шлимовцев, делал все, чтобы в их домах не кончалась горячая вода, чтобы не закрывались детские сады и функционировали бесплатные столовые. «Разве найдешь мэра лучше?» — искренне думал Валерий Александрович. Однако устав города отменить было нельзя, и каждые четыре года полагалось проводить выборы.

Но оцепенение, ужас и страх, охватившие Суворина после исчезновения Олеси и Валерки, не шли ни в какое сравнение с чувством легкого раздражения, которое мешало ему стопроцентно отдаться увлекательной предвыборной борьбе.

Теперь он не мог думать не только об агитационной кампании, он с трудом справлялся даже с повседневными делами. Он смотрел в пространство остановившимся взглядом и беспрестанно прокручивал в голове варианты развязки. Он теперь даже, как и Шведов, стал подозревать в организации похищения своих конкурентов в борьбе за пост мэра, все время перед глазами плавали в воздухе лица злобного полковника Валентина Куки-шева, или раскатистого Ивана Елесенко, или импозантного Леонида Фелька, или, наконец, улыбчивого Николая Самарского, и несчастный Суворин представлял себе, как они дают указание наемному исполнителю схватить Олесю. У него болело сердце.

— Валерий Александрович, — осторожно спросил суворинский имиджмейкер Андрей Юрьев, который уже битых десять минут ждал возвращения босса из печальной командировки в мир страшных фантазий, догадок, предположений, так вы выделите денег?

Деньги нужны были для оплаты услуг маленькой типографии, владевшей финским оборудованием и печатавшей продукцию непревзойденного качества и дизайна.

— Да, — согласился наконец-то Валерий Александрович. — Ты иди, пожалуй, Андрюша.

Взять Андрея к себе в команду убедили упирающегося Суворина заинтересованные в его победе доброжелатели — бизнесмены, коммерсанты, директора заводов. Сейчас такое время, сказали они, что невозможно удачно высморкаться без рекламного агента, не то что победить на выборах. Пришлось согласиться. Хотя Суворин считал, что он хорош и без всяких рекламных трюков и ухищрений.

— Да, вспомнил, Андрей. Тут какой-то тип ко мне рвался. Директор имиджмейкерской фирмы «Кредо». Как его, — Валерий Александрович полистал настольный календарь, — Анвар Хайбуллин. Пел, что он крутой специалист, гений агитации, и прочая болтовня. Предлагал свои услуги. Что за тип? Что-то я о нем уже вроде бы слышал…

— А вы не знаете? — удивился Андрей, поднимаясь со стула. — Он ведь сотрудничал с вашим зятем Игорем, пока его с позором не выгнали. Он, Валерий Александрович, абсолютный ноль в рекламном деле, уж поверьте.

Предполагалось, что Андрей в рекламном деле звезда первой величины.

— Да, точно! — воскликнул Суворин и устало потер ладонями глаза. Ведь Игорь мне говорил о нем. А я забыл. Что с памятью? Никогда не жаловался. Ну, иди, иди.

Один из телефонов взорвался требовательным звоном.

— Валерий Александрович, — услышал Суворин голос зятя, — вы только не волнуйтесь!

— Что?! — Острая игла вонзилась в сердце, не давая вздохнуть.

— Только не волнуйтесь! — предупредил Игорь, хотя у него самого срывался голос. — Мне позвонили!

Отправляя в отставку Анвара Хайбуллина, Шведов явно недооценивал его творческий потенциал и способности к внушению. Шеф имиджмейкерской фирмы «Кредо» не долго мучился от сиротства, он быстро нашел новую кормушку в лице полковника Кукишева, предводителя регионального отделения «Союза русских патриотов».