Читаем без скачивания Прощай, империя! Спасибо Путину - Виктор Алкснис

В. ШУРЫГИН: Что ведется отработка документов сейчас в министерстве обороны.

В. АЛКСНИС: Документооборот.

В. ШУРЫГИН: Итак, Виктор Имантович, вопрос такой, ну, мы говорили сейчас о программном обеспечении, а все-таки ведь информационная безопасность немножко подразумевает (мы немножко об этом сказали) еще такое понятие, как «железо», если говорить на профессиональном сленге. С чем же сегодня летают наши ракеты? То есть что мы ставим на свои системы, если вы говорите, что наша электронная промышленность уничтожена?

В. АЛКСНИС: Я могу привести такой вопиющий факт (этот вопрос неоднократно поднимал в Госдуме, лично обращался к министру обороны тогдашнему Иванову на «Правительственном часе»): общеизвестно, что, скажем, в нашей новейшей ракете «Тополь-М» устанавливаются микросхемы, изготавливаемые на предприятиях страны НАТО, Латвии, в частности. То есть да, там было крупное советское предприятие — полупроводниковый завод, сейчас, соответственно, это акционерное общество.

Ю. БУДКИН: То есть по старым связям, не учитывая, кто конкретно — наши старые связи.

В. АЛКСНИС: Да, да. И причем там вообще доходит до абсурда, как мне рассказывали, как эти микросхемы везут из Латвии с курьером, в дипломате, везет на поезде Латвия из Риги в Москву, эти микросхемы.

В. ШУРЫГИН: В опечатанном дипломате из Латвии в Москву, секретные.

В. АЛКСНИС: Нет, они не секретные, но утверждают, что якобы мы даже эти микросхемы (они в разработке 80-х годов)… Потому что эти микросхемы мы в России не можем делать — настолько все запущенно.

В. ШУРЫГИН: Но ведь широко известен факт о том, что фактически для современных самых лучших и новейших боевых систем не требуются, что называется, последние пни. Что на программное обеспечение на тех же самых современных истребителях Ф-22 «Раптор» основано, на процессорах 233-го, 166-е, что для этого совершенно не нужны какие-то там 3 — 4-ядерные, поскольку там нет работы с видеоизображениями.

В. АЛКСНИС: Обратите внимание, что у них все микросхемы, которые ставятся на боевую технику, это все отечественное, американского производства. Они за этим очень следят. И когда я как-то был в Брюсселе, встречались с коллегами из НАТО, я просто задавал им вопрос: а как у вас обстоит дело с установкой… Ну, скажем, если бы российские микросхемы вы бы поставили у себя на свою боевую технику? Они говорят: да вы что? Как можно? То есть за этим у нас следят особенно тщательно, чтобы не дай бог в боевую технику, ну, скажем стран НАТО, были установлены комплектующие, происхождение которых неизвестно или которые могут содержать определенные закладки, или, скажем, определенные сюрпризы могут принести.

В. ШУРЫГИН: Виктор Имантович, но получается, что ведь действительно закупить завод по производству даже, можно считать, и морально устаревших процессоров (там, 233-х или 166-х) — это не ведь не очень большие деньги, учитывая, что действительно именно на этих процессорах сейчас…

Ю. БУДКИН: Подождите, но вопрос «закупить завод» — это ведь тоже закупать за границами?

В. АЛКСНИС: Да. И вот я могу привести пример прошлого года, у нас есть известная фирма «Аситроникс» в Зеленограде, которая начала продвигать, наверное, крупнейший в мировой практике проект, за 56 миллиардов (стоимость 56 миллиардов рублей). Планировалось закупить на Западе технологии, позволяющие нам, скажем так, одним скачком, ну, хотя бы закупить не самое новейшее оборудование для производства микросхем, а, скажем, отставали там на 5, на 10 лет, но уже, скажем, более-менее современное. Так вот, правительство России выделило 1 миллиард долларов из бюджета («Аситроникс» — это акционерное общество), то есть показывает, что все-таки думает государство, что делать. Но нам отказались на Западе продавать эти технологии. И вот теперь давайте думать, как нам жить дальше.

Ю. БУДКИН: То есть ведь наверняка не отказались продавать, им не разрешили продать нам технологии.

В. АЛКСНИС: Им не разрешили нам продавать эти технологи.

В. ШУРЫГИН: Скажите, а как получается, что Китаю Америка продает вот эти технологии, продает эти заводы, а нам нет?

В. АЛКСНИС: Китай поступает намного сложнее и проще. Дело все в том, что Китай пошел с чего, что он начал предоставлять льготы для производителей бытовой электроники. Начали развертывать производство, ну, скажем, вначале бытовой.

Ю. БУДКИН: То есть заманили их на свою территорию.

В. АЛКСНИС: На свою территорию.

Ю. БУДКИН: А теперь пользуются.

В. АЛКСНИС: А теперь пользуются. Я был лет пять назад, у них одна из свободных экономических зон слежения, нас возили на огромное производство компьютерное. И там показывали все это, что они производят, китайцы. Я так решил их немножко подколоть: ну, а что вы — вы сборка, это все американское, там, французское. Говорят: э, нет. Вот это уже все мы производим сами, мы сами это делаем, на своих заводах, из своего сырья, своими инженерами. Они уже сами это делают.

В. ШУРЫГИН: А у нас, насколько я знаю, совсем недавно шла тяжелейшая борьба за сохранение заводов по производству кристаллов кремния в Подольске. И, по-моему, в итоге завод сейчас так и закрылся.

В. АЛКСНИС: А вы понимаете, вот в те годы (в годы Чубайской приватизации) с этим еще придется разбираться. Ведь помните, тогда у Чубайса работало несколько сот американских консультантов. И вот, по некоторым сведениям, эти консультанты совершили в те годы, провели очень хорошую спецоперацию против нашей страны, то есть в первую очередь начали приватизировать и уничтожать те предприятия, которые имели, ну, скажем так, стратегическое значение для нашей отрасли. Не всегда это были какие-то промышленные гиганты. Скажем, был заводик, небольшой завод, предприятие, выпускавшее прецизионные подшипники для гироскопов.

В. ШУРЫГИН: Да, про Питер нам известная история. Да, под Питером.

В. АЛКСНИС: Для гироскопов ракетных, авиационных, для кораблей.

В. ШУРЫГИН: Ну, фактически для головок наведения, так скажем. Это микроподшипники, которые позволяют помещать их в самые…

В. АЛКСНИС: Это предприятие одно из первых было приватизировано и уничтожено. В результате сегодня мы не имеем производства прецизионных подшипников, значит, мы уже не можем выпускать гироскопы. Сейчас мы пока еще советские мобилизационные запасы со складов (этих подшипников, то, что накопили за несколько десятилетий) используем, но ведь они рано или поздно кончатся. А кто будет создавать? Я был в Северодвинске, и мне инженеры Северодвинска рассказывали (там, где остановились наши атомные подводные лодки), что нет стали для производства корпусов подводных лодок. Что производство на Урале было уничтожено.

В. ШУРЫГИН: Виктор Имантович, но сталь — это уже немножко другая тема, вернемся к нам. Виктор Имантович, вот вы были авиационным инженером.

В. АЛКСНИС: Да.

В. ШУРЫГИН: Вы фактически, нельзя сказать стояли у истоков, но были одним из первых, кто занимался, что называется, еще нашим отечественным программированием. Что было в последние годы СССР? То есть какова была ситуация в этой области тогда?

В. АЛКСНИС: К сожалению, мы всегда отставали в области электроники, я имею в виду военную электронику.

В. ШУРЫГИН: Да. Вы же, по-моему, радиоинженер, если не ошибаюсь.

В. АЛКСНИС: Да. Я могу сказать, что, конечно, по уровню наша военная даже электроника, она уступала западной электронике, но за счет наших мозгов, наши программисты за счет «вылизывания» программного обеспечения вот этих систем, скажем, бортовых цифровых вычислительных машин (Су-27, МиГ-29), они вот именно за счет своих мозгов умели компенсировать те недостатки наших электронных комплектующих, чтобы обеспечивать то же самое быстродействие, обеспечить те же параметры, чтобы самолет МиГ-29 не уступал самолету Ф-16, а то и превосходил, именно вот за счет интеллекта нашего.

В. ШУРЫГИН: А какие были тогда операционные системы? Что было у нас?

В. АЛКСНИС: Все были специализированные. То есть, скажем, что стоял на всех самолетах Windows или Linux, или что. Нет, для каждой системы была своя операционная система, она была жестко прошита в постоянно запоминающем устройстве, туда залезть было невозможно, требовалось полностью заменять платы этим запоминающим устройствам, чтобы поменять редакцию операционной системы этого программного обеспечения. Поэтому говорить, что какое там было программное обеспечение…

Ю. БУДКИН: Ну а вообще, можно сравнивать те времена с нынешними? Ведь все-таки сильно мы изменились. Технологии же совсем другие сейчас.

В. АЛКСНИС: Нет, технологии, по большому счету, мало изменились. Они сильно продвинулись вперед, но изменилось то, что мы разрушили: во-первых, нам негде производить железо наше отечественное. Некому, потому что…

Ю. БУДКИН: «Мозги утекли»?

В. АЛКСНИС: «Утекли», «утекли». И самое страшное, «утекли» в том числе и программисты. Сегодня, действительно, если встанет задача создания российской операционной системы, кто ее будет создавать? Это же все надо начинать по новой, как в 40-е годы.