Читаем без скачивания Даже не думай! (СИ) - Алиса Ростовцева

Ветрова недоверчиво смотрела на меня. Она все никак не могла взять в толк, что я не шучу. Что компромисса не может быть, она вернется со мной, хочет она того или нет. И даже если я сам не хочу, чтобы она возвращалась.

Что за дер**овая жизнь, убеждать человека сделать что-то, чему и сам не рад. От чего у самого нервно сжимаются кулаки.

Бл**дь! Ветрова, почему ты вечно путаешься у меня под ногами. Если бы ты свалила из города, поступила в другой университет, в конце концов, все было бы круто.

Так нет же. Черт дернул тебя попереться следом за мной в универ на один факультет! Тебе мало было наших постоянных скандалов там? Тебе захотелось бросить мне вызов? Так получай то, что ты так хотела. Спорить с собой я тебе не позволю.

Но Ветрова была другого мнения.

— Нет, — все так же упрямо вскинув подбородок и глядя на меня снизу вверх, заявила она. — Ты ничего мне не сделаешь! Ты не имеешь права что-то требовать от меня!

Краем глаза я увидел Стаса, замершего на ступеньках кафе. Он наблюдал за нами, забавляясь интересной сценой. Ветровой, захлебывающейся криком и мной, молчаливо замершим перед истерящей дурой.

Черт, я мужик или нет?

— Садись в машину, — последний раз потребовал я, чувствуя себя, как строгий родитель, который вот-вот отлупит капризного ребенка, если тот не закроет рот и не сделает то, что от него требуют.

Ветрова, конечно же, не поняла. Что взять с идиотки? Она вновь попыталась со мной поспорить. Неужели, думала, что я выслушаю ее и сделаю так, как она хочет?

— Я никуда не сяду! Слышишь, я не поеду к твоим родителям! Я не хочу больше быть пешкой в ваших делах! Я не собираюсь покрывать вас и помогать с журналистами! Если они захотят поинтересоваться происходящим, я расскажу им правду! Ты не имеешь ко мне никакого отношения, ты…

Замолчи, Ветрова! Ты не знаешь, что несешь.

Она все-таки заплакала. Слезы заскользили по щекам. Но вместо того, чтобы успокоиться, смириться, заткнуться! Ветрова сохраняла воинственный вид. Она собиралась и дальше мотать мне нервы и со мной спорить. И она и дальше, как полоумная, орала на всю парковку, что собирается поговорить с журналистами.

Дура.

Я не знаю, почему я сделал именно это.

Всего секунду назад я всерьез подумывал о том, чтобы ее ударить. Но стоило взглянуть в ее глаза, горящие гневом, бросающие вызов и кому! Мне?! Я зло усмехнулся.

Ты доигралась, детка!

В одно мгновение я оказался рядом Ветровой. И хотя она успела поднять руки, пытаясь вновь сопротивляться, я сжал ее запястья и с остервенением, достойным разве что озабоченного маньяка, добравшегося до своей жертвы, впился поцелуем в ее губы.

Ты заткнешься, моя милая. Ты закроешь свой рот и не посмеешь больше мне возражать! Ты будешь делать только то, что я тебе скажу. И только попробуй еще раз сверкать на меня глазами. Я заставлю тебя пожалеть о том, что ты решила мне перечить. Ясно?!

Я целовал Ветрову, ни капли не заботясь о том, что причиняю ей боль, о том, что сминая ее губы своими, я почти лишаю ее дыхания, не даю ей вздохнуть. Это не имело значения — ее удобство или ее боль. Мне хотелось, чтобы она замолчала. Что ж, наконец, я додумался до такого очевидного способа, как этот. Больше Ветрова не сможет портить мне жизнь!

Она сопротивлялась, пытаясь оттолкнуть, упирая единственную свободную ладонь мне в грудь.

Не с тем связалась, надо было думать раньше, сказал бы я ей, если бы мой рот не был занят.

Но я с невиданным облегчением и радостью от того, что, наконец, получу желаемое — молчащую и покорную Ветрову, продолжал пытку. Девушка всхлипывала едва слышно, но вырваться из моих объятий у нее не было сил. Моя рука лежала у нее на затылке, мешая отвернуться от меня, спастись от моих губ и нашего жесткого поцелуя.

Я ликовал. Прикосновение к Ветровой вызвало во мне бурю эмоций. Я, наконец, почувствовал себя полноправным хозяином положения. Понял, насколько эта маленькая мерзавка, вечно портящая мне жизнь, на самом деле беспомощна и слаба.

Мне нравилось это. Целовать, мучить ее, требовать полной капитуляции.

Сдавайся, Ветрова. Я все равно тебя не отпущу, пока ты не мне не ответишь.

Она действительно то ли услышала мои мысли, то ли просто устала сопротивляться. Я, чувствуя скорую победу, чуть снизил свой напор. Мой язык уже во всю изучал ее рот. Я дразнил, прикусывал ее губы, ласкал. Она не могла долго оставаться безучастной.

Ее ответ был неуверенным, несмелым. Словно идиотка сомневалась в том, что все делает правильно, словно она сопротивлялась сама себе. Ее неуверенность и осторожность, когда Ветрова сама проявила инициативу, включившись в игру и прикоснувшись к моему языку, меня развеселили. Я бы захохотал, если бы этот дурацкий поцелуй не оказался настолько ярким.

Я вдруг на мгновение представил, как было бы здорово оказаться сверху, лежащим на покорной Ветровой, обнаженной, растерянной, податливой моим рукам. Она не могла бы мне сопротивляться, не могла бы со мной спорить. Только стонать и, закрыв потемневшие от возбуждения глаза, звать меня по имени и умолять ее*****ть.

Картинка настолько ярко всплыла перед моими глазами, что, почувствовав свое возбуждение, я мгновенно оторвался от Ветровой.

Хватит!

Раскрасневшаяся с опухшими губами и дорожками слез на щеках, Ксения смотрела на меня растерянно. Ни малейшего желания мне перечить на лице. Прекрасно. Кажется, только что, сражаясь за один город, я выиграл всю войну.

Закрепим успех?

Все еще не отпуская запястье Ветровой, я развернулся и подтолкнул девушку к автомобилю. Она, не думая больше что-то доказывать мне, покорно забралась внутрь. Я удовлетворенно усмехнулся.

— Ветрова. А теперь давай кое-что уточним. Я хочу тебе кое-что объяснить, если до твоей пустой головы еще не дошло. Ты сейчас можешь визжать, кричать, плакать и делать все, что захочешь. Можешь даже попробовать убить меня или попытаться разбить стекла. Кстати, если повредишь костяшки, мне же лучше. В общем, делай все, что угодно.

Ветрова, нахохлившись, как воробей, сидела на заднем сидении и жалобно на меня смотрела.

Что, не ожидала? Ну-ну. Ни за что не поверю, что ты ничего не задумала, милая.

— Но, Ветрова, учти одно, — я улыбнулся девушке. — Я уже по горло сыт тобой и всем, что с тобой связано. — В голосе не было ни капли угрозы. Но Ксения все равно задрожала. Прониклась моим настроем?

— И — живую или мертвую, — продолжил я размеренно, глядя в ее расширенные от страха глаза, — я все равно привезу тебя домой. Живую — будешь жить. Мертвую — дома труп будет проще прятать, расчленять, растворять кислотой, что угодно. Как в «Дориане Грэе».

Я прозрачно намекнул на одно из своих любимых произведений. Вот заодно и проверю, читала ли Ветрова классику. Судя по ее реакции, попытке еще сильнее сжаться на заднем сидении, она прекрасно уловила суть.

— Ты поняла, Ветрова? Я тебе клянусь, я дотащу тебя до дома, даже если,***, это будет последнее, что я сделаю на этом свете.

Я говорил все это с очаровательной улыбкой, прекрасно зная, что настолько бросающаяся в глаза разница между интонациями, жестами и собственно словами производит нужный мне эффект. На самом деле я сам никаких особенных эмоций не испытывал.

В чем-то мне даже было жаль Ветрову. Но что с нее взять?

Огонь гасят огнем. И на женскую истерику нужно дать эмоциональный импульс, подобный же по силе и тембру. В противном случае Ветрова не успокоится.

Ксения подтянула ноги под себя и обхватила колени руками, отвернув голову от меня в молчаливом признании неизбежности собственной судьбы.

— Ну, вот, и чудненько.

Я захлопнул дверь и облегченно выдохнул. Есть! Я сделал это.

Жидкие хлопки аплодисментов заставили меня резко обернуться в сторону звука. Стас направлялся в мою сторону. Ему-то что от меня надо?

— Молодец, ловко ты ее, — похвалил Стас, ухмыляясь.

— Достала, — коротко бросил я.

Жаль, что Стас увидел так много. Но трепаться об этом не в его интересах.

— Понимаю. Вот, держи, — Стас протянул мне смутно знакомую сумку. — Она забыла на соседнем стуле.

Вот, черт! О вещах Ксении я даже не подумал.

— Спасибо, — откликнулся я, забирая сумку. — А это что?

Молния оказалась расстегнута, и я с некоторым удивлением обнаружил лежащие сверху купюры.

Стас пожал плечами.

— Не вижу смысла привлекать лишнее внимание таким поступком. В конце концов, за что ты собрался платить? Твоя подружка что-то с тобой не поделила. Но так ведь у всех у них во время ПМС сносит крышу. Попсихует и заткнется.

— Ну да, — мне пришлось согласиться со словами мужчины. Почему бы и не воспользоваться чужим опытом. Тем более, если все, что говорит Стас, выглядит так логично. — Еще раз спасибо!