Читаем без скачивания Чарующий вальс - Барбара Картленд

— Да, он трудный человек, — вздохнула Екатерина.

— Трудный? Ведь я один из самых близких ему людей, он доверяет мне, зная, как преданно я служу ему. И все-таки…

— Конечно, он не может обойтись без вас, — льстиво произнесла княгиня.

— Кто еще представит ему такую достоверную информацию, если не я? Но с ним сейчас что-то происходит — даже я иногда не в силах выдержать такое напряжение.

— Но, согласитесь, князь: Александр бывает временами так обаятелен.

— Да, так дьявольски обаятелен! — добавил князь. Князь произнес это с таким чувством, что Екатерина рассмеялась.

— Что ж, попробую что-нибудь сделать, — пообещала она.

Князь улыбнулся и немного расслабился.

— Он обожает вас, — сказал он. — Клянусь, он действительно вас обожает.

Екатерина пожала плечами:

— Сегодня обожает, а завтра, не задумываясь, сошлет в Сибирь. Да Бог с ним! Будь что будет. Я сделаю, что смогу. Что, снова Меттерних?

— Да, он самый. И дело не в польском вопросе. На сей раз — графиня Юлия Зичи…

— Я так и предполагала, — задумчиво произнесла Екатерина. — Я видела, как поспешно она вышла вчера из-за стола.

— Если бы только это! Сегодня утром он узнал, что Мария Нарышкина изменяет ему с кавалерийским офицером!

— Кто же донес ему? — Голос Екатерины прозвучал неприятно резко.

— На сей раз не я, — откликнулся князь. — Все-таки я стараюсь следить за тем, что ему важно и интересно знать, и сообщаю именно это. Но вы ведь прекрасно знаете, что у него есть и другие источники информации.

— Нарышкина кем была, тем и осталась! — воскликнула Екатерина. — Бессовестная изменница! Подумаешь — новый любовник! Просто время она выбрала очень неподходящее: государь все-таки любит ее.

— Сомневаюсь, скорее… он привык к ней, как привыкают дети к старым, потрепанным игрушкам, — возразил князь.

— Неужели любовь может превратиться просто в скучную привычку? — спросила Екатерина.

— В темноте все кошки серы.

Екатерина засмеялась, откинув голову назад.

— Вы всегда так циничны, князь?

— Что касается вас, княгиня, — никогда! — И, склонившись, он поцеловал ее руку.

Только вечером Екатерине удалось найти время поговорить с Александром наедине: ей доложили, что он уединился в своей спальне. Весь его день прошел в тягостном настроении, которое сказывалось на всех без исключения придворных. Последовали оскорбления, увольнения и всякого рода недовольства. Но, когда Александр угрюмо молчал и мрачно внимал их оправданиям, это делалось совсем невыносимо.

Идя по коридорам дворца и глядя на закрытые двери, Екатерина гадала, сколько влюбленных сейчас уединились за ними. Забыв о своих обязанностях и рискуя навлечь на себя справедливый гнев, они предаются утехам любви, даже не подозревая, что за ними следят.

Пройдет совсем немного времени, и на стол князя Волконского аккуратно стопкой лягут донесения о передвижениях не только главных действующих лиц, но и самых незначительных. Слуги, дворецкие, камеристки, которым платит Волконский, хорошо делают свое дело! Он знал все, что касалось царя.

Когда Екатерина переступила порог царской спальни, она знала, что время это отмечено с точностью до минуты и князю уже доложили, что она выполняет данное ему обещание. Для нее было важно не портить отношения с князем.

Царь лежал на своей узкой походной кровати, прикрытой, однако, соболиным одеялом. Поблескивал его зеленый парчовый халат, а бриллиант на руке отбрасывал блики на окружающие предметы каждый раз, когда он переворачивал страницы своей потрепанной Библии.

Княгиня подошла и, изящно склонившись перед Александром, присела рядом.

— Мне хотелось бы поговорить с вами, ваше величество.

— О чем? — Вопрос прозвучал довольно резко и отчужденно.

— О вас… Мы так беспокоимся о вас, ваше величество, и мы все так огорчены состоянием вашего духа!

Александр задумчиво перевернул страницу и вслух прочел отрывок о том, что придет время, когда враги будут побеждены.

— Все ваши враги погибнут, только не дайте погибнуть вашим друзьям, — успокаивала его Екатерина.

— О каких друзьях вы говорите? — воскликнул царь. — Я никому не доверяю!

— Может быть, вы требуете слишком многого от тех, кого любите? — мягко заметила Екатерина. — Не забывайте, ваше величество, что им трудно сравниться с вами по силе духа и тела.

— Да, это правда, — согласился царь.

— А женщины вообще, как и я сама, слишком слабы и глупы. Не стоит судить их строго.

— Но есть вещи, которые невозможно дольше терпеть.

Он подумал о Марии Нарышкиной, поняла Екатерина. Необходимо отвлечь его от этих мыслей.

— Графиня Зичи недостойна вашего внимания, государь.

— Она прекрасна, — возразил Александр. — Но… она любит князя Меттерниха! Что же он за человек, если ни одна женщина не может устоять перед ним?! Кстати, и вы, княгиня, говорят, тоже не смогли отвергнуть его?

Екатерина передернула плечами.

— Что ж, в нем было что-то такое в свое время, возможно какая-то особая привлекательность.

— Она любит его, — повторил царь. — Она сама призналась мне в этом.

— Но ведь она не единственная женщина в Вене!

— А кто я, по-вашему? Почему мне достается только то, что уже не интересует его?!

Он отложил Библию и опустил ноги на пол.

— Меттерних преследует меня! Я не могу избавиться от этого чувства: куда бы я ни шел, что бы я ни делал, он, как дьявол, держит в руках мою душу. Я хотел быть с Юлией, хотел ее для себя… А почему бы и нет?! Я свободен, нет больше клятв, которые я давал Марии Нарышкиной. Она изменяет мне на каждом шагу, а я вновь и вновь должен ее прощать?! Я слишком долго терпел. Больше этого не будет!

В голосе Александра звучали истерические нотки. Он, не останавливаясь, шагал взад и вперед по комнате.

— Ваше величество, выслушайте меня. Я знаю способ, как отомстить обоим — Марии Нарышкиной и Клеменсу Меттерниху.

— Отомстить? — Царь остановился. Екатерина кивнула. — Говорите же, говорите скорее! — с нетерпением потребовал он.

— Не нужно так громко, — оглянувшись, прошептала она. — Кто знает, вдруг нас подслушивают?

Она поднялась и подошла к камину, где пылали дрова.

— Подойдите сюда, ваше величество. Давайте присядем здесь. Никто, кроме вас, не должен слышать то, что я скажу.

Александр повиновался и опустился в кресло. Екатерина пристроилась у его ног.

— В Вене есть кое-кто гораздо красивее графини Зичи, — тихо проговорила Екатерина.

— Сомневаюсь, — возразил царь. — Я сам назвал ее небесной красавицей и считаю самой прелестной из дам, присутствующих на конгрессе. Но что толку думать о ней? Меттерних опередил меня… Меттерних!