Читаем без скачивания Забытое дело - Майкл Коннелли

– Этот МНЛ… Он не может быть женщиной?

– Хм… Гарри, у меня нет слов. Знаешь, я не обратила внимания. Дневник у меня с собой, так что я еще посмотрю. А что? Ты знаешь что-то, чего не знаю я?

– Нет, просто надо проверить все варианты. А что Дэнни Котчоф? О нем в дневнике есть что-нибудь?

– Только в самом начале. Она называет его по имени. Потом Дэнни исчезает, а его место занимает таинственный МНЛ.

– Наш Мистер Икс…

– Послушай, Гарри, мне через пару минут надо быть на шестом. Хочу попытаться получить доступ к тем материалам, о которых ты упоминал.

Босх обратил внимание, что Киз не стала конкретизировать, о каких именно материалах идет речь. Наверное, рядом Пратт или кто-то еще.

– Ты там не одна, Киз?

– Верно, Гарри.

– Не хочешь, чтобы подслушали?

– От тебя ничего не скроешь.

– Ладно, иди. Удачи тебе. Кстати, пробила телефончик на Мариано?

– Да. Зарегистрирован на некоего Уильяма Беркхарта. Может, они соседи. Парень на несколько лет старше Маккея и тоже с криминальным прошлым. Есть и преступление на почве расовой ненависти. В восемьдесят восьмом. Интересное совпадение, да? В последние годы проблем с законом не имел.

Босх кивнул – имя уже было ему знакомо.

– А ты знаешь, что он был соседом Сэма Вейсса? Я, наверное, вчера забыл сказать тебе об этом.

– Не слишком ли много информации?

– Пожалуй. Послушай, я тут вот о чем подумал. Как вышло, что «Автотрек» не нашел номера сотового Маккея?

– Я тоже об этом подумала и проверила. Сотовый тоже не его. Числится за некоей Белиндой Мессьер. Живет в Вудленд-Хиллс. С полицией проблем не имела, если не считать штрафов за неправильную парковку и превышение скорости. Может, его подружка?

– Не исключено.

– Вот немного освобожусь и попробую узнать о ней побольше. Здесь что-то есть, Гарри. У меня такое чувство, что здесь что-то есть. Все сходится. И все завязано на восемьдесят восьмом.

– ПООБ?

– Да. Поэтому я и собираюсь на шестой.

– О'кей. Что еще?

– Позвонила утром в ОХВД. Коробку с уликами по делу так и не нашли. Не знаю, что и думать. Пистолета нет. То ли его сунули куда-то, то ли забрали.

– Похоже. – Босх больше склонялся ко второму варианту. Если дело каким-то образом затрагивало интересы департамента, улику вполне могли уничтожить намеренно. – Ладно, у меня еще есть минутка, так что давай вернемся к дневнику. Там есть что-нибудь о беременности?

– Ничего. Судя по датам, Бекки перестала вести дневник в конце апреля. Наверное, именно тогда и узнала. Думаю, она боялась, что дневник может попасть на глаза родителям.

– Там упоминаются места, куда она ходила, где проводила свободное время?

– Часто ходила в кино, записывала свои впечатления. Но с кем ходила – об этом ни слова. А почему ты спрашиваешь? Думаешь, где они могли познакомиться?

Нужно узнать, где пересеклись дорожки Ребекки Верлорен и Рональда Маккея. Строить дело на одной только мотивации невозможно. Чтобы выбрать Ребекку в качестве цели, убийца должен был вступить с ней в контакт. Где?

– Кинотеатры. Они могли встретиться в кинотеатре.

– Вот именно. Но в Долине почти все кинотеатры в моллах. Значит, зона поиска расширяется.

– Есть над чем подумать.

Босх сказал, что приедет в офис после разговора с Верлореном, и вернулся в комнату. Шум в моечной, как ему показалось, стал еще громче. Завтрак заканчивался, и рабочие собирали посуду. Босх сел за стол, заметив, что, пока его не было, тарелки и приборы успели унести. Разговор с Райдер повернул мысли в другом направлении. Большинство кинотеатров в Долине действительно находились в торгово-развлекательных комплексах, называемых моллами, и шансы на то, что пути столь разных людей, как Маккей и Ребекка, пересеклись именно там, были достаточно высоки. Но насколько вероятно, что одна-единственная случайная встреча могла повлечь за собой убийство? Босх попытался вообразить ситуацию: Маккей видит девушку смешанной крови, распаляется, выслеживает ее, а позднее приходит – один или с кем-то, – чтобы убить.

На первый взгляд такой вариант развития событий представлялся маловероятным, но ведь большинство теорий вырастают из кажущихся маловероятными предположений. Босх снова подумал о том, не объясняется ли неудача первого расследования нажимом со стороны руководства департамента. В материалах дела он не нашел и намека на то, что убийство было совершено на почве расовой ненависти. Но тогда, в восемьдесят восьмом, ситуация в городе отличалась от нынешней и департамент имел основания для того, чтобы не дать повода обострить ее. В восемьдесят восьмом зараза расовой вражды уже отравляла организм, но и руководство полиции, и власти города предпочитали не замечать опасности. Через несколько лет нарыв прорвался, и Лос-Анджелес на три дня превратился в арену ожесточенных уличных столкновений и хаоса, равного которому страна не видела на протяжении четверти века. Босх допускал, что на следователей могли оказать определенное давление, дабы результаты их работы не взбудоражили общественное мнение. Во всяком случае, с такой возможностью приходилось считаться.

– Готовы?

Босх поднял голову и увидел стоявшего рядом Роберта Верлорена с лоснящимся от пота лицом. Поварской колпак он держал в руке. Пальцы по-прежнему едва заметно дрожали.

– Да, конечно. Поговорим здесь?

Верлорен кивнул и опустился на стул напротив Босха.

– У вас здесь всегда так? Всегда так много народу?

– Каждое утро. Сегодня мы обслужили сто шестьдесят два человека. На нас многие рассчитывают. Нет, подождите, сто шестьдесят три. Забыл про вас. Понравилось?

– Чертовски вкусно. То, что и требовалось, не успел заправиться утром. Спасибо.

– Не за что. Такая у меня работа.

– Не совсем то, что раньше, когда готовили для Джонни Карсона и прочих знаменитостей, а?

– Не совсем, но я ни о чем не жалею. Нисколько. То была всего лишь остановка на пути к пункту истинного предназначения. Теперь я здесь, слава Богу. Здесь мое место. Здесь я обрел себя.

Босх кивнул. Намеренно или сам того не сознавая, Верлорен пытался донести до него, что пришел к новой жизни через прозрение, через вмешательство судьбы и обретение веры. По опыту Босх знал, что тот, кто много говорит о вере, не верит ни во что.

– Как вы меня нашли?

– Мы разговаривали вчера с вашей женой, и она сказала, что вы, по слухам, где-то здесь. Я приходил сюда еще вчера вечером.

– На вашем месте я не стал бы появляться на этих улицах после наступления темноты.

В речи Верлорена слышались мягкие отголоски почти сглаженного временем карибского акцента.

– Откровенно говоря, ожидал увидеть вас в очереди, а не на кухне.

– Что вам сказать… Не так давно я был там, стоял в очереди. Сегодня я здесь.

Босх снова кивнул. Все это он уже слышал много раз.

– Давно не пьете?

Верлорен улыбнулся:

– Чуть больше трех лет.

– Послушайте, не хотелось бы бередить рану семнадцатилетней давности, но мы начали новое расследование.

– Все в порядке, детектив. Я открываю это дело каждую ночь, когда закрываю глаза, и каждое утро, когда возношу молитву Господу нашему Иисусу.

Босх опять кивнул.

– Поговорим здесь или прокатимся в Паркер-центр, где нам никто не помешает?

– Здесь.

– О'кей. Тогда позвольте для начала ввести вас в курс происходящего. Я работаю в отделе заново открытых дел. Сейчас мы снова занимаемся делом вашей дочери в связи с новыми обстоятельствами.

– Какими обстоятельствами?

Разговор с Верлореном Босх задумал построить иначе, чем с его женой. Там он обошелся минимумом информации, здесь же решил выдать ее всю.

– Мы установили личность человека, кровь которого была обнаружена на орудии убийства и который, как мы полагаем, в то время жил в Чатсуорте. Знаете, что такое анализ ДНК?

Верлорен кивнул:

– Знаю. Как в деле О. Джей Симпсона.

– Точно. Улика серьезная, просто так ее не отбросишь. Это, конечно, не значит, что Ребекку убил именно он, но в любом случае значительно приближает нас к убийце.

– Кто он?

– Сейчас я до этого дойду. Однако прежде, мистер Верлорен, я хочу задать вам несколько вопросов. Они касаются как вас лично, так и расследования.

– Зачем вам я?

Босх почувствовал, как собеседник напрягся. Кожа у глаз стянулась, морщинки проступили отчетливее. Он понял, что вел себя неосторожно, неосмотрительно, приняв нынешнее положение Верлорена в центре для бездомных за знак психического здоровья.

– Мне хотелось бы знать, что случилось с вами после смерти Ребекки. Без деталей. В общих чертах.

– А какое это имеет отношение к расследованию?

– Может быть, никакого, но мне надо знать.

Верлорен опустил глаза.

– Случилось со мной то, что я споткнулся, упал и оказался в черной яме. И прошло немало времени, прежде чем я увидел свет и нашел выход. У вас есть дети?