Читаем без скачивания Космическая битва империй. От Пенемюнде до Плесецка - Станислав Славин

За тридцать секунд до включения двигателей торможения Гленна предупредили: «Джон, оставь тормозную установку на весь период прохождения над Техасом». Но астронавт, занятый предспусковыми хлопотами, пропустил это предупреждение мимо ушей — ведь индикация показывает, что всё нормально. Но когда была подана команда на включение двигателей торможения, к ужасу специалистов, заработал лишь один из них. И лишь спустя какую-то долю секунды включился второй и, наконец, третий.

После окончания работы двигателей астронавт попросил у станции слежения в Техасе разрешение на сброс тормозных двигателей. А в ответ ещё раз услышал рекомендацию не отстреливать двигательную установку до окончания спуска. И до него в полной мере стало доходить, какая опасность ему грозит…

Но делать было нечего, процесс торможения остановить уже нельзя. Начинался самый трудный участок спуска с критическими тепловыми нагрузками. Связь с Землёй пропала из-за ионизированного слоя воздуха, окутавшего аппарат. И тут астронавт услышал какой-то странный звук, а затем и увидел в иллюминатор, как одна из сорвавшихся строп, поддерживавших тепловой экран, затрепетала в потоке воздуха. Затем мимо пронёсся какой-то бесформенный предмет.

«Кабина разваливается!» — мелькнуло в голове. Но, на его счастье, экран всё-таки удержался на месте и выполнил свою задачу. Но из-за того, что на орбите Гленну пришлось корректировать положение аппарата, расход топлива управляющего двигателя оказался выше нормы и его практически не осталось, чтобы теперь скорректировать траекторию снижения. Аппарат начало раскачивать, казалось, ещё секунда — и он начнёт беспорядочно кувыркаться.

Его спасло то, что парашютная система сработала несколько раньше намеченного времени. Стабилизирующий парашют прекратил раскачку, а основные купола обеспечили более-менее плавный спуск. И хотя из-за неисправного мешка-амортизатора посадка вышла более жёсткой, чем планировалось, Гленн был рад плюхнуться в воду. Теперь уж он точно не сгорит…

А ещё через 17 минут астронавт был уже на борту спасательного военного корабля. Медленно вылез из скафандра и сказал, ни к кому особо не обращаясь: «Жарковато всё-таки сегодня…»

ИХ ВТОРОМУ «ОРБИТАЛЬЩИКУ» ТОЖЕ НЕ ПОВЕЗЛО… В марте 1962 года было объявлено, что второй в США орбитальный полёт совершит Малколм Карпентер.

Старт опять-таки несколько раз откладывался, и только 24 мая ракета благополучно вывела «Меркурий» на орбиту Земли. Этот полёт проходил спокойнее предыдущего. Астронавт рассмотрел из космоса дороги, пыль над Африкой, освещённые города Австралии. Для лучшего обзора Карпентер активно менял положение корабля на орбите и за один только первый виток вокруг Земли израсходовал больше половины запаса топлива.

Так же, как и Гленн, он видел летающие светящиеся частицы. Сначала он предположил, что это замёрзшие частички газа, вылетавшие из двигателей системы ориентации. Однако, когда аппарат в очередной раз оказался в тени Земли, Карпентер случайно слегка ударил по крышке люка. Тут же вокруг корабля поднялся рой «светлячков», и астронавт понял: это пылит покрытие самой капсулы.

А дальше опять начались приключения. Сначала отказала система терморегулирования скафандра, и астронавту стало очень жарко. Перед самым торможением аппарата выяснилось, что кончилось топливо в баке для ручного управления. А чтобы автоматика сработала должным образом, нужно было правильно сориентировать её. И тут выяснилось, что данные оптического перископа и индикатора направления не совпадают между собой.

Пока астронавт пытался каким-то образом исправить положение, автоматически сработали двигатели торможения и «увели» аппарат на 25 градусов вправо. Это привело к увеличенному расходу топлива в системе автоматической стабилизации, и в баках раньше времени кончилось топливо. Опять-таки аппарат начало раскачивать, и спасла его, как и предшественника, парашютная система, введённая в строй чуть раньше срока. Однако из-за этого аппарат не попал в расчётный район, где его ожидали суда поиска и спасения, отклонившись на 400 км.

Карпентер оказался один в открытом океане.

Тем временем в Центре управления началась паника. Многие подумали, что аппарат сгорел в атмосфере. В эфире прямой трансляции даже прозвучал осторожный комментарий одного из руководителей полёта Вальтера Кронкайта: «Я боюсь, что мы можем потерять астронавта».

К счастью, всё обошлось. Вертолёты обнаружили капсулу Карпентера через три часа после приводнения.

Америка встречала его как героя, но руководители НАСА были им крайне недовольны за перерасход горючего на орбите и самодеятельность при спуске.

Карпентер был очень обижен, считал эти обвинения несправедливыми. Тем не менее в космос он больше так и не полетел, хотя продолжал работать в НАСА по программе «Меркурий», а позже и по программе «Аполлон». Однако в 1969 году после автомобильной катастрофы он был вынужден уйти в отставку по состоянию здоровья.

ХИТРОСТИ ГРУППОВОГО ПОЛЁТА. Н.С. Хрущёву между тем нужны были всё новые успехи в космосе.

И в космос были запущены «Восток-3» и «Восток-4», пилотируемые соответственно А.Г. Николаевым и П.Р. Поповичем. Не имея возможности в короткие сроки создать нечто принципиально новое, Королёв и его сподвижники, как у нас говорилось, прибегли к тактической хитрости. «Восток-3» был запущен 11 августа 1962 года, а «Восток-4» — ровно через сутки. В итоге на орбите корабли оказались поблизости, на расстоянии 5 км друг от друга. Это тут же было обозначено как «групповой полёт». Таким образом, как бы делался намёк: наши корабли имеют настолько широкие возможности маневрирования на орбите, что способны сближаться друг с другом даже на небольшие расстояния.

На Западе с тревогой восприняли эту новость. Ведь, по существу, она обозначала: в случае необходимости русские способны пойти на абордаж. Однако на самом деле устройств маневрирования и стыковки на кораблях не было — миру продемонстрировали чистой воды блеф.

ЗАВЕРШЕНИЕ ПРОГРАММЫ «МЕРКУРИЙ». Американцы ответили на наш демарш полётом Уолтера Ширры, стартовавшего 3 октября 1962 года. А полгода спустя, 14 мая 1963 года, в космос полетел и Гордон Купер.

Оба полёта прошли без особых происшествий, хотя и не совсем уж гладко. Так, при старте Ширры ракета-носитель сразу же после запуска вдруг закрутилась вокруг своей продольной оси по часовой стрелке на 180 градусов, а на орбите его ждала настоящая сауна из-за отказа (в какой уже раз?!) системы терморегулирования скафандра.

Купер обнаружил в своём скафандре ряд неисправностей. А кроме того, на его корабле вышла из строя система автоматического управления спуском, и пришлось садиться вручную. Тем не менее Купер провёл в космосе 34 часа 19 минут, установив очередной рекорд США.

Таким образом, программа «Меркурий» была исчерпана. Для дальнейшего освоения космоса был необходим новый корабль, обладающий более широкими возможностями. «Такой корабль под названием „Джемини“, что в переводе означает „Созвездие Близнецов“, будет готов только к началу 1964 года», — объявило руководство НАСА.

Таким образом, из семёрки первых американских кандидатов в астронавты в космосе не побывал лишь Доналд Слейтон. Во время одной из тренировок в августе 1959 года врачи обнаружили у него шумы в сердце и отстранили от полётов по медицинским показателям.

Однако Слейтон не пал духом. Длительное время он руководил отделом лётных кадров НАСА, потом службой подготовки экипажей в Центре пилотируемых полётов имени Л. Джонсона, поддерживая физическую форму и периодически проходя медкомиссию. И врачи в конце концов сдались. В марте 1972 года Слейтон был восстановлен в отряде астронавтов и спустя три года совершил полёт на корабле «Аполлон» по программе ЭПАС («Союз»—«Аполлон»).

МУЖЧИНА И ЖЕНЩИНА. К лету 1963 года Н.С. Хрущёву потребовались новые пропагандистские акции. Кубинский кризис сильно подорвал реноме советской политики на мировой арене. Надо было хоть как-то поддержать пошатнувшийся авторитет СССР.

С.П. Королёв и специалисты руководимого им КБ вновь были отвлечены от работ по «Союзу», чтобы обеспечить исполнение новой затеи. Теперь было решено послать в полёт на двух кораблях мужчину и женщину — первую в мире космонавтку.

Расчёт был очевиден — такой полёт вызовет симпатии женщин мира к нашей стране, а женщины — это половина человечества.

В итоге 14 июня 1963 года стартовал «Восток-5» с Валерием Быковским на борту, а через два дня на «Востоке-6» отправилась в космос и Валентина Терешкова.

И тут не обошлось без происшествий…

Первая накладка произошла уже при закрытии люка в кабине космонавта № 5 В.Ф. Быковского.

«Что случилось тогда, я узнал только после полёта, — рассказывал годы спустя сам Валерий Фёдорович. — Мне сказали: „Будем открывать люк“. А это тридцать две гайки да плюс после закрытия — проверка на герметичность. Открылся люк. С помощью зеркала, расположенного на рукаве скафандра, вижу шест, а на конце его то ли зажим, то ли ключ какой-то. В общем, там, под креслом, что-то щёлкнуло, зашуршало, и мне говорят: „Всё! Полный порядок!“ Закрыли люк, проверили герметичность…»