Читаем без скачивания Дело не в тебе, дело во мне (ЛП) - Джонсон Джули

Когда мои ресницы распахиваются, и я вижу здание за окном, я обращаю взгляд на Чейза, пребывая в полном замешательстве.

— Это не моё здание.

Его губы дёргаются.

— Наблюдательная.

— Я перефразирую, — говорю я, сузив глаза. — Почему мы не у моего здания?

Чейз пожимает плечами.

— А почему мы должны там быть?

— Ты сказал, что отвезёшь меня домой!

— Нет, — мягко поправляет он. — Я сказал, что заберу тебя у Бретта. Я никогда не говорил, что отвезу тебя домой, и ты не настаивала на том, чтобы поехать туда.

Визг разочарования срывается с моих губ.

— Это подразумевалось.

— Подтекст и инструкция — совершенно разные существа, солнышко, — протягивает он, и каждый дюйм его голоса звучит как у преуспевающего бизнесмена.

— Да поможет мне бог, если ты начнешь цитировать Сунь-Цзы прямо сейчас…

Его губы дёргаются, он протягивает руку и переплетает свои пальцы с моими.

— Да, ладно тебе.

— Где мы?

Мой взгляд возвращается к окну, и я вижу, что мы находимся под землёй, в каком-то гараже, но я не узнаю место.

— Увидишь.

Он сжимает мою, распахивает дверь и выходит из машины. Я следую за ним, потому что, ну, у меня действительно нет другого выбора. Мои ноги едва оторвались от машины, когда Чейз начинает идти, быстро таща меня за собой к лифтам в дальнем конце гаража.

— Не думаю, что ты мне нравишься, — мрачно бормочу я ему в лопатки.

Он оглядывается на меня с широкой улыбкой на лице, и как только я замечаю этот прямой ряд жемчужно-белых зубов, так часто скрываемых за его каменной маской самообладания, я чувствую, как часть моего негодования ускользает.

Что я могу сказать? Он хорошо улыбается, даже когда таскает меня за собой, как пещерный мужлан.

Мы почти добрались до лифтов, когда я оглядываюсь через плечо на лимузин, мой единственный шанс сбежать уменьшается быстрее, чем моя воля бороться за него. Эван не двигается, прислонившись к капоту, как будто никогда в жизни не был так расслаблен. Он подмигивает мне и ободряюще улыбается, когда ловит мой взгляд.

Я рада, что один из нас спокойно относится ко всему этому, потому что я, конечно, нет.

У меня даже нет времени улыбнуться в ответ, потому что лифт открывается с тихим звоном, и внезапно я выхожу со стоянки и оказываюсь внутри ещё одной плавающей металлической коробки с властным миллиардером, которого я хотела бы быстро пнуть в голень, в данный момент, сыта по горло его грубыми наклонностями.

Чейз достаёт из кармана связку ключей, вставляет маленький ключик в кнопку с надписью "30" — пентхаус, — и мы поднимаемся, ни один из нас не произносит ни слова, пока лифт поднимает нас. Кабина скользит к остановке, двери открываются, и я чувствую, как мои глаза расширяются от вида слабо освещенного пространства.

Лофт Чейза.

ГЛАВА 17

БАБОЧКИ

Он огромен, вероятно, почти тысяча квадратных метров, и занимает весь тридцатый этаж небоскреба.

Окна длиной в пол заменяют все наружные стены лофта, который простирается от того места, где мы стоим, более чем на пятнадцать метров в поперечнике во всех направлениях. Позади нас есть ещё что-то, я уверена в этом, но я едва могу понять, что передо мной, поэтому я намеренно не оборачиваюсь, когда мы выходим из лифта.

К моему удивлению, в лофте нет той холодности, как в побеленной современной квартире Бретта. Вместо этого пространство Чейза полно красок — блестящие паркетные полы из насыщенного красного дерева, почти каштановые в тусклом свете, компенсируют тёплые, кремовые кусочки стен, которые выглядывают между доминирующими стеклянными оконными панелями. Его мебель не острая и не угловатая, она роскошная. Один взгляд на его диван, и я знаю, что мне покажется, будто я сижу на облаке.

Лофт скудно обставлен — неудивительно, вам понадобится чертовски много вещей, чтобы сделать эту большую комнату загромождённой, но это часть его привлекательности. Я шагаю дальше внутрь, убирая руку от руки Чейза, и позволяю своим глазам скользить, когда я медленно поворачиваюсь на каблуках, чтобы, наконец, увидеть на все 360-градусов.

Позади нас, в пространстве рядом с лифтом, находится широкая открытая арка, ведущая в то, что выглядит как огромная спальня. Даже отсюда, в полутьме, я могу различить тень огромного изголовья кровати, освещённого дождливым послеполуденным светом, который льётся с соседнего частного балкона Чейза на крыше. Я хочу сосредоточиться на виде океана, на том факте, что у него есть чёртов внутренний дворик на высоте 30 этажей над землей, но мои округлившиеся глаза, кажется, прикованы к кровати, скользя по чёрным простыням и чёрным подушкам…

Джемма!

Пора двигаться дальше.

Борясь с румянцем, мой взгляд быстро возвращается в главную комнату, прежде чем я успеваю слишком сильно сосредоточиться на том, что происходит в спальне Чейза. Слева, встроенные в пол, стоят утопленные диваны, на которых могло бы разместиться смехотворное количество людей, вокруг потрясающего квадратного журнального столика, в центре которого, если я не ошибаюсь, на самом деле установлен газовый камин с низким горением.

Я закатываю глаза, и когда они возвращаются из своего путешествия в мои глазницы, они приземляются на тёмный, изготовленный на заказ бильярдный стол, спрятанный в углу, а затем обходят внушительный дубовый обеденный стол, который делает тот, что в "Тайной вечере" Да Винчи, похожим на пластиковые детские стульчики. Я полностью игнорирую огромное количество книжных полок вдоль дальней стены, хотя мне не терпится их исследовать, потому что, как всем известно, если путь к сердцу мужчины лежит через его желудок, то путь к сердцу девушки лежит через хорошую книгу. Или, в данном случае, миллион хороших книг. И, как бы мне ни хотелось подтвердить, что у него действительно есть этот экземпляр "Искусства войны" на полках… Я просто не хочу рисковать.

Массивная кухня доминирует в пространстве справа. Блестящие медные кастрюли и сковородки свисают с потолочной стойки, впечатляющая коллекция ножей выставлена на металлической полосе стены над раковиной из нержавеющей стали, а в углу ненавязчиво стоит гигантский холодильник, в котором, вероятно, хранится больше еды, чем один человек мог бы съесть за всю свою жизнь. Обстановка потрясающая, как есть, но настоящий шок, от которого у меня перехватывает дыхание, заключается в том, что здесь, похоже, кто-то действительно готовит.

Это не просто какая-то модельная кухня, используемая в качестве реквизита для тех, чьи обеды состоят из китайской еды на вынос и сухого мартини (я обращаюсь к тебе, Крисси). В раковине — тарелки, на столе — чесночная кожура, на толстой деревянной разделочной доске всё ещё лежит наполовину срезанный багет.

— Ты готовишь? — спрашиваю я, не оборачиваясь. Мои слова мягки, но Чейз слышит меня.

— Это хобби, — его голос низкий, близкий, всего в полуметре от меня.

— Конечно, — говорю я нахально, чтобы скрыть своё смущение от его близости.

Тьфу. Он, наверное, отличный повар. Не знаю, почему меня это так раздражает. Вероятно, потому, что он уже довольно совершенен во всех других отношениях. Должно быть какое-то правило, которое гласит, что чрезвычайно привлекательным людям не разрешается иметь никаких других навыков. Это несправедливо по отношению ко всем нам.

Он усмехается.

— Знаешь, ты милая, когда злишься.

Я демонстративно игнорирую его слова, отходя от него, пока не достигаю огромного количества окон. К моему удивлению, я сразу узнаю этот вид.

— Мы в "Крофт Индастриз", — удивление окрашивает мой тон. — Разве не так?

— Да.

— Ты здесь живёшь? Над офисами?

Я поворачиваюсь к нему, пораженная, когда вижу, что он последовал за мной через всю квартиру, его шаги были такими тихими, что я не услышала, как он подошёл. Наши взгляды встречаются, и мой желудок сжимается, его движение, к сожалению, не убивает шквал бабочек, которые, очевидно, поселились там.