Читаем без скачивания Лик в бездне (сборник) - Абрахам Меррит

Грейдон также узнал, каким образом Регор получил свои шрамы и потерял руку.

Посмевший выступить против одной из жестоких игр Лантлу, он попался в ловушку, затем его отпустили и устроили травлю. Он ухитрился ускользнуть от преследователей, от всех, кроме одного охотничьего динозавра. Регор бился с ним и убил его. Страшно израненный, каким–то чудом, напряжением всех жизненных сил, он добрался до убежища Хуона, и там был вынянчен и возвращен к жизни. За его поимку Лантлу назначил цену лишь ненамного меньшую, чем за поимку Хуона.

Понимание Грейдоном этого потерянного народа становилось все глубже.

Это были остатки того, что некогда являлось расой, уровень развития которой превосходил любую цивилизацию Земли за всю историю ее существования; расой, вершин научных познаний которой никогда и никто не достигал. Этот народ – все, что осталось от могучей волны доисторической цивилизации. Маленькая лужица быстро застаивающейся воды. Сверхзащищенные, сверхнеуязвимые, застрахованные от любого нападения, избавленные от необходимости прилагать к чему–либо усилия, они сохранили красоту своих тыл. Но инициатива, стремление к дальнейшему продвижению, побуждение к возвращению утраченных знаний своих предков атрофировались или, в лучшем случае, остановились на мертвой точке. За исключением этой красоты (да еще – беспокоящей их мысли о долговечности) они казались обычными, очаровательно вежливыми людьми.

Между ними был явно резкий раскол.

Хуон и его Братство – атавизм. Они стремятся вернуться к прошлому, к более человеческому периоду жизни своей расы. Лантлу и его последователи идут в противоположном направлении – к жестокости, к равнодушию, к получению удовольствий от причиненных другим страданий.

Они неуклонно опускаются на черное дно зла, что делает их орудием Темного.

Те, кого называют Делателями снов, застыли, удалились от всего человеческого. Грейдон подумал, что он понимает, почему Хуон стремится открыть эти таинственные Двери, годами старается избавить свой народ от бессмертия, которое сделалось проклятием этой расы: смутное убеждение, что, сделав это, он вернет источник юности своему народу, пробудит в нем его былую силу.

Теперь Грейдон принимал бессмертие как факт. Поразмыслив о Коне, он уже не мог сомневаться, что наука, создавшая эту чудовищную помесь паука и человека, несомненно могла совершить меньшее чудо – продление жизни на неопределенно долгий срок.

Другим доказательством того же служили люди–ящеры. Помимо всего прочего, существовала Женщина–змея, Адана, Мать Змей, и несомненная реальность ее существования свидетельствовала: «Когда могут быть такие, как я, и там, где есть такие, как я, – возможно все!»

День был на исходе. На окруженную горами чашу Запретной Страны начали спускаться сумерки. Незадолго до начала выступления Регор принес Грейдону кольчугу из черного металла и вместе с Хуоном натянул ее на Грейдона.

Кольчуга оказалась необычайно легкой и гибкой. Наколенники и дубленые, достигающие лодыжек сапоги Грейдон отверг, предпочтя свои собственные прочные ботинки. Подпоясавшись собственным же ремнем, Грейдон заткнул за него один из автоматических пистолетов и несколько запасных обойм.

Второй пистолет – хотя он и не смог бы достать его – Грейдон оставил в кобуре под левой подмышкой. Зачем он это сделал, он и сам не знал, разве что знакомое ощущение пистолета придавало ему больше уверенности. Он видел, что Регор и Хуон не очень верят в его оружие и, чтобы удовлетворить их, позволил Регору прикрепить к поясу ножны, в которых находился острый короткий меч черного металла, а также взял у него необычной формы булаву. Регор сказал, что если случится битва, то она будет рукопашной. Грейдон понял, что гигант знает, что говорит, и что необычное оружие может оказаться полезным.

Но себе он сказал, что в первую очередь будет полагаться на свой автоматический.

Проблему представляла винтовка.

Грейдону не хотелось оставлять ее, поскольку была вероятность, что у Суарры может быть какой–то план, как ему добраться к Матери Змей, не возвращаясь в убежище. Если бы возможная схватка оказалась рукопашной, как предсказывал Регор, винтовка была бы полезнее, чем пистолет, палица или меч: они даже стали бы помехой. Грейдон нашел компромисс. Он попросил, чтобы ее нес один из воинов–индейцев, причем держался к нему как можно ближе. На том и порешили. Затем Хуон надел ему на голову подбитый мягким кольчужный шлем. Шлем плотно прилегал к голове, закрывая уши и спускаясь на плечи.

Когда все было сделано, Хуон сжал руками плечи Грейдона.

– Грейдон, – сказал он, – что–то говорит мне, что с вашим появлением весы Ю–Атланчи, так долго пребывавшие в неподвижности, пришли к движению. Вы – новая гиря, которая нарушила их покой, и, кто знает, послужит это добру или злу? Кто знает: Лантлу ли перевесит тех, кто противостоит ему, или случится обратное и весы снова придут в равновесие? Но я предчувствую, что жизнь в Ю–Атланчи скоро изменится. Так или иначе, но старый порядок близится к концу. И еще: что вы и я, Грейдон, никогда здесь больше не встретимся, вернее, встретимся еще раз ненадолго и расстанемся под темно–красными небесами, из которых падают тени, убивающие холодом тени, сталкивающиеся со сгустками пламени, а затем никогда больше не встретимся. До той поры – всего вам лучшего, Грейдон.

Он резко повернулся и большими шагами вышел из комнаты.

– Хотел бы я знать… – пробормотал Грейдон.

Он вздрогнул, будто ледяные руки обхватили на мгновение его плечи, на которых только что лежали руки Хуона.

– И я бы хотел знать, – отрывисто сказал Регор. – Но похоже, что вы, по крайней мере сегодня, еще встретитесь. Поэтому сегодня вечером вам Смерти не видать.

Они вышли из комнаты в помещение охраны, где их ждала дюжина одетых в юбки аймара. Это были крепкие мужчины, вооруженные палицами и копьями. За поясами у них были заткнуты короткие острые мечи. Регор передал винтовку одному из индейцев и объяснил, что он должен делать. Индеец смотрел на нее с сомнением, пока Грейдон, улыбаясь, не щелкнул туда и обратно несколько раз предохранителем, демонстрируя, что поставленный на предохранитель спусковой крючок двигаться не может. Успокоенный аймара перекинул ремень через голову и занял свое место. На боку его раскачивалась винтовка.

Дорогу показывал Регор. Сперва отряд шел по широкому, хорошо освещенному туннелю, от которого разбегались меньшего размера проходы. Отряд все шел, и Грейдон осознал, что ограждавшая Страну стена вся, как норами, пронизана пещерами и коридорами, большими и маленькими. Ему стало любопытно, созданы ли они природой или вырублены древними обитателями Ю–Атланчи, а если – последнее, то с какой целью. Он также много размышлял о свечении стен, но понять, в чем их секрет, не смог. Либо камень был покрыт каким–то стекловидным веществом, неизвестным современной науке и обладающим радиоактивными свойствами; либо древние нашли какой–то способ использования атомной структуры камня таким образам, чтобы на пересечении кристаллических плоскостей возникали центры свечения… Тепла свет не испускал, тени не отбрасывал и очень походил на мягкое свечение светлячков.