Читаем без скачивания Я тебя вылечу (СИ) - Рам Янка "Янка-Ra"

Заношу в подсобку.

Не включая свет, вжимаю в стену. Втыкаюсь носом за ушко.

Глубоко дышу ей, медленно скользя губами по коже.

Замерев, она чуть ощутимо гладит пальцами по затылку.

- Я хочу тебя... - шепчу срывающимся голосом.

Поднимаюсь губами к ушку, кусаю за мягкую мочку, касаюсь языком серьги.

Кайф...

Хочу очень остро и невыносимо.

Словно меня могут заставить отказаться от нее и выбрать другую женщину. И я не успею ей насладиться. Но ведь - не могут!

Наши губы встречаются в темноте. Вкусная...

Дыхание срывается!

Веду руками по бёдрам, задирая халатик.

Трахнуть ее прямо здесь! У этой стенки. Быстро, горячо, нахально. Забив на всё нахер!

Я бы и трахнул, но есть один косяк, двери здесь нет. Только дверной проем.

Никто сюда не зайдет... - проносится шальная мысль в моих мозгах.

Я отпускаю на мгновение свои фантазии, играя в то, что я собираюсь это сделать.

Сжимаю внутреннюю поверхность ее бедра, гася поцелуями стон.

- Таюш, ты здесь? - голос Давида.

Застываем.

Ревниво сжимаю зубами ее губу.

Болезненно шипит, нежные пальчики на затылке превращаются в коготки!

- "Таюш"? - хрипло переспрашиваю я.

Она отрицательно машет головой, поправляя поспешно халатик.

- Это просто...

- Просто?!.. - вскипаю я.

- Таисия Валерьевна! - игриво и громче.

- Минуту!

Умиротворяюще чмокает меня в губы. Сбегает из подсобки.

Падаю на диван.

От ревности сердце колотиться в горле.

- Дава, не называй меня Таюшей, пожалуйста.

- Не могу не называть, - флиртует он. - Я с хорошей новостью!

- С какой?

- Ну, я обещал, я сделал! - гордо. - В понедельник уже можно.

- Правда?! - радостно и восторженно.

- Да. Но только одна крошечная корыстная деталь...

- Какая?

- Пойдем, на ушко скажу.

Их голоса удаляются...

Давид отличный ординатор и ассистент. Просто отличный. Его руки для отделения ценны!

Но я, блять, их сейчас переломаю...

Нельзя.

Тогда, нам, наверное, пора поговорить.

Как кто ты с ним будешь говорить? Он жених, хоть и бывший. Ты - кто?

Короче, прелюдия затянулась. Я хочу статус. Её мужчины. Официальный хотя бы в нашем тесном кругу на троих.

И я тебя трахну, плохая девочка, даже если придется это сделать в снегу на капоте!

А сейчас срочно спать. Попробуй теперь усни… А мне нужно, очень нужно!

Злюсь, психую. “Таюш”!

Только начинаю отключаться…

- Руслан… - шепчет она, возвращаясь.

Сонно и зло фыркаю на нее:

- Уйди с глаз, зараза.

- Я хотела…

- Я сплю.

Вздохнув, выходит.

Глава 32 - Сети

Сегодня Хасанов отпустил меня пораньше. А его никто не отпустил...

Но ходят слухи, что нового хирурга уже нашли. Мы его ждём не меньше Тирановича. Потому что мы тоже очень устали от такого графика, а на Руслана вообще смотреть больно!

Вспоминаю, что вчера вечером прихватила для него рубашку и брюки из дома. Ночевал он в больнице. Но с утра в кабинете хозяйничала "Карловна", и я не решилась зайти. Она смотрит на меня волком.

Это так несправедливо, что она поселилась в его кабинете!

Как только она выходит, принципиально заношу вещи туда, в его шкаф. Они на вешалке и в чехле.

Открываю дверцу. Оттуда разит ее духами. От ее пальто.

Торможу, не желая, чтобы вещи Хасанова пропахли.

- Не поняла... - возвращается она внезапно. - Что ты здесь делаешь?

- Выполняю распоряжение Хасанова.

- Какое?

- Повесить его костюм.

- Ну так вперёд.

У меня зудит и подмывает укусить ее за то, что он спит сейчас не здесь, а у Ирины.

- Руслан Таирович настрого запретил использовать в отделении парфюм и подобную летучую химию. У нас есть астматики. Это может вызвать приступ и осложнения, - выговариваю ей, покрываясь румянцем. - А в шкафу разит парфюмом. Вашим. И его вещи теперь там оставить нельзя. Они пропахнут. И он не сможет в них работать.

Пытаюсь говорить нейтрально, но получается с претензией.

Чуть осаживаясь, поджимает недовольно губы.

- Я на его кресле оставлю.

Кладу демонстративно на кресло так, чтобы сесть было нельзя.

Ну бесит меня то, что она садится в его кресло!

Не только меня. Бесит и Ир Васильевну, и Горыныча, и всех старожилов отделения. Все помнят, как она подставила Милованову с донором. И выписала вникуда пациентку с болевым синдромом, которая в ту же ночь и умерла. Вероятно от спазма, не получив дозу.

И Ульяну Карловну не любят...

Все видят, что она сильно утяжеляет дежурства Хасанова своим присутствием.

А есть ли какая-то помощь с ее стороны, то нам неведомо.

- Зайди ко мне в конце дежурства.

- Оно закончилось десять минут назад.

- В смысле?

- А меня Хасанов отпустил.

У Ника сегодня день рождения...

Не дожидаясь плевка ядом, быстренько ретируюсь из кабинета.

- Таюш, пора... - ждёт у ресепшена Дава.

- Минуту.

Тихо захожу в подсобку. Хасанов спит.

Небритый, хмурый...

Наклоняюсь, невесомо целую его в висок. Вдыхаю выраженный мужской запах его волос.

- Тая... - выдыхает он во сне, переворачиваясь.

Трётся затылком о подушку.

Стою, улыбаюсь как дурочка. Я ему снюсь?

Ловлю себя на фантазии, сесть на него сверху. И пока он сонный, расстегнуть ему ширинку... сжать его член и… И... не такая уж я смелая и уверенная в себе дама, чтобы провернуть эту фантазию. Особенно с учётом отсутствия двери. И вероятности, что Хасанов просто ссадит меня с этого “трамвая”, возмутившись - что я тут устраиваю на рабочем месте?! Моё шаткое самолюбие этого не переживет. И то, что он сам может себе позволить вольности… Так правила в отделении написаны только для персонала и его Величества не касаются!

Возмущает ли меня это? Ну… Это же Хасанов, его можно только принимать таким, каков он есть или не принимать вовсе. Моя женская психика решила - принимать. Такие вот несправедливые, но сладкие игрища.

Между бедер требовательно ноет. Мое уснувшее тело проснулось от его поцелуев и желает жить полноценно.

Закрывая глаза, тону в пьяном и явственно ощущении, словно во мне двигается мужчина. Пальцы на ногах сводит судорогой от острого желания этих ощущений.

- Ты там тоже уснула? - шепчет, заглядывая Ирина Васильевна.

Пора...

На первом этаже, Дава, уверенно берет меня за руку, ведёт в кабинет к главному врачу.

Иду как на эшафот.

Но выбора нет, Давид просил за Ника, как за брата невесты.

Мне кажется это часть культуры евреев - личные связи! С этим ничего не поделаешь.

И я не делаю ничего плохого, всего лишь помогаю брату. Так как могу. Но чувствую себя очень виновато.

- Дядя человек отзывчивый, все будет нормально. Ты взяла снимки?

- Да, конечно. Все взяла. А мне показалось, твои родственники были недовольны "твоим выбором". Зачем ему мне помогать?

- Да. Недовольны. Но он порядочный человек и не может... мм... В общем не принято у нас в лоб требовать таких решений. Меня просто в определенный момент поставят перед карьерным выбором. Как только сочтут, что мои порывы остыли, и я могу соображать головой, а не членом.

- Средневековье! Я уже говорила?

- Говорила. Но с другой стороны, это сеть связей, дающая тебе возможности, если ты эту сеть юзаешь, будь любезен, "оплачивай проезд". Расширяй возможности и связи остальным. Все по-честному. Не хочешь? Значит, не претендуй на то, чтобы пользоваться связями.

- Логично...

Собственно, это же сейчас и происходит со мной.

- Хасанова, вон, уже лет пятнадцать маринуют, пытаясь в эту сеть вплести, - смеётся он. - А он, подлец, судя по всему, пользуется, но уворачивается. Впрочем, я такой же "подлец"!

- Уворачивается?.. - прикусив губу, уточняю я. - От Ульяны Карловны уворачивается?