Читаем без скачивания Пешка треф атакует - Ирина Мясникова

Надо сказать, я впервые в жизни ходила по магазинам с мужчиной. Серёга это дело категорически терпеть не может, и когда в отпуске мне вдруг удается его завлечь куда-нибудь в магазин, с трудом отбывает эту повинность, всем своим видом изображая несчастную жертву. О том, чтобы порекомендовать мне что-либо или одобрить, речь даже не идет. В большинстве случаев, глядя на меня в обновке, он пожимает плечами, а потом ругает меня, что я купила такую дорогую вещь. Так что по магазинам я в основном хожу либо одна, либо с Жанкой. И то, и другое совершенно неинтересно. А вот с Ковальчуком в магазине мне очень даже понравилось. Даже закралось подозрение насчет его ориентации, уж больно хорошо он в шмотках разбирается. Однако внешность Ковальчука никак не вязалась с моими представлениями о лицах нетрадиционной ориентации. Хотя, кто его знает? Вон сколько певцов разных вполне себе брутальных и не писклявых оказываются вдруг совсем не женолюбами. А из-за чего он в результате развёлся с женой, Ковальчук ведь мне так и не рассказал. Подумаешь, ворчала, что он не по средствам живет. Это разве повод? Опять же на меня Ковальчук никогда толком не пялился. Конечно, как выяснилось, я только местами роковая женщина, но некоторые вещи вызывают у мужчин вполне себе определенную реакцию. Я бы назвала её адекватной. Правда, я не помнила, чтобы я когда-либо ставила себе цель этой адекватной реакции добиться у Ковальчука. То есть, я определенно, перед ним хвостом не вертела и никак не заигрывала. Ну, так я и с Руденко Сергеем Сергеевичем не заигрывала, а оно вон как обернулось. В любом случае я решила к Ковальчуку на этот счёт присмотреться повнимательнее. А вдруг, и правда, он того. Сейчас, какой фильм не глянь, обязательно кто-то из героев того этого, нетрадиционный.

Закупив себе всё, по мнению Ковальчука, самое необходимое, я приобрела в подарок Жанке манерные домашние тапочки на каблуках, маме купила шикарное портмоне красного цвета, чтобы его сразу же было в сумке видно, и задумалась над подарком для свекрови.

– Не мелочитесь, Екатерина Андреевна, – пробасил мне на ухо Ковальчук. – Свекрови надо угождать.

– Вот еще! С чего бы это?

– А как же? Ведь она, если я не ошибаюсь, в настоящий момент заботится о вашем сыне. А могла бы пить кофе с подружками, или вот, как мы с вами, по Парижу гулять.

Мне стало стыдно. Действительно, свекровь, в отличие от моей собственной матери, мне в помощи никогда не отказывала.

– Вот, смотрите, какой замечательный шарфик, – Ковальчук вытянул шарф из кучи разномастных платков и шарфиков, сваленных на прилавке.

Мне сразу захотелось взять этот шарф себе. Я тут же накинула его на шею.

– Екатерина Андреевна, а вы, оказывается, жадина, – с укором в голосе заметил Ковальчук. – Жадина – говядина – соленый огурец!

Я сняла шарф и отдала его Ковальчуку.

– Но этого для свекрови мало, – строго сказал Ковальчук.

– Вы о ней печетесь прямо, как о своей матери.

– Правильно. Моя мать тоже потенциальная свекровь. Так же, между прочим, как и вы. А ну как ваша невестка будет вам на подарки денег жалеть?

– Точно, поступайте с людьми так, как бы вы хотели, чтобы они поступали с вами! Наверное, надо купить ей еще и духи.

– Правильно. А вот духи мы с вами будем покупать в аэропорту в магазине «Дьюти фри».

Вечером после похода по магазинам усталые и довольные мы с Ковальчуком ужинали в близлежащем к отелю ресторанчике. Я придирчиво изучила меню и заказала всё самое дешёвое.

– Вот что значит питаться за свой счет, – заметил Ковальчук. – Очень способствует стройности фигуры. – Он тоже выбрал в меню самые дешевые блюда. – А вот вина возьмем дорогого. В Париже на вине экономить просто неприлично.

– Но в Париже и недорогое вино в тысячу раз лучше того дорогого, которое продается у нас, – мне совсем не улыбалось углубляться в свою уже такую большую долговую яму.

– Не беспокойтесь, за вино буду платить я.

– Не выйдет. Вы мне сотрудник, а не ухажер какой-нибудь.

– Ха! Вы думаете, что я вдруг возьму пример со старших товарищей? Угощу вас хорошим вином, приглашу на танец, а потом трагически скажу, что у нас с вами ничего быть не может, так как мы сослуживцы. Не льстите себе! Просто у меня зарплата выше, поэтому за вино плачу я.

Эк он меня по носу отщелкал, а я ведь уже действительно подумывала не перейти ли мне с ним «на ты». Ну, уж фигушки! Теперь он от меня этого не дождется. Ишь ты! «Не льстите себе»!

– Знаете, Роберт, я настаиваю на том, чтобы нести все расходы по ужину пополам! Заказывайте ваше дорогое вино.

– Вот еще, раз не хотите угощаться, будем пить, чего-нибудь попроще.

Однако вино, которое нам принесли из раздела попроще, оказалось чрезвычайно вкусным, в результате чего мы заказали еще одну бутылку и, в конце концов, опять вполне прилично наклюкались, чего делать с сослуживцами тоже категорически нельзя.

– А скажите, Кать Андревна, почему вы к мужу своему в Канаду ехать не хотите? – вдруг спросил меня Ковальчук.

– С чего это вы взяли? – удивилась я.

– Как с чего? Он уже три месяца, как уехал, а вы даже на курсы английского не записались, да к оформлению визы не приступили.

– Во-первых, у него еще стажировка не закончилась и рабочий контракт с ним еще не заключили.

– А что говорят? Заключат или нет?

– Заключат, но ему еще надо будет дом снять, машину купить, так что раньше следующего лета вряд ли что-нибудь получится.

– То есть вы с мужем согласны проживать только на условиях отдельного дома и при наличии автомобиля? Ишь, какая меркантильная!

– Ничего я не меркантильная! Дом и машина постольку поскольку. Главное ребенок. Нельзя же его посреди учебного года из школы срывать.

– Почему нельзя?

– У вас дети есть?

– Нет пока. – Вот, когда будут, тогда поймете.

– Нет, не пойму. Ребенку вашему в любом случае придется подстраиваться под другую школьную программу, и разницы нет, произойдет ли это в начале или в середине учебного года. Это раз. Расставаться с любимым человеком на столь долгий срок можно только в том случае, если он моряк, хотя и им уже даже разрешено жен в плавание брать, или если он полярник или если он, не дай бог, сидит в тюрьме. Ну, или окочурился, в смысле умер. Это два.

– Типун вам на язык.

– Причем тут мой язык. Вы не хотите ехать к мужу. Вы его не любите. Это ясно, как божий день!

– А вам-то, Роберт, какое до всего этого дело?

– Абсолютно никакого.

– Вот и славно.

– Трам-пам-пам.

Всю ночь я не спала, раздумывая над словами Ковальчука, и к утру поняла, что он прав. Я хоть уже и испытывала к Серёге некоторое уважение, но совершенно не скучала по нему. Ни капельки. Ни грамулечки. Однако, весь следующий день я исправно на Ковальчука дулась, всем своим видом изображая оскорбленную невинность. Единственный раз я снизошла к нему только в магазине «Дьюти фри», где потребовался его совет насчет духов для свекрови.