Читаем без скачивания За дурною головой - Виктория Иванова

А священник, которому она щедро насовала фиалок за уши, возгорелся желанием нам помочь. Как, интересно?..

Только я собирался скинуть руку Викора и выйти из Храма, как Настоятель, который был выше меня почти что на две головы, схватил меня за воротник и прижал к себе, таким вот образом выводя на крыльцо. Вернее, почти вынося… и опять не давая дышать! Они здесь что, все решили меня придушить?!

А на крыльце началось очередное представление для богов под названием «Как бы еще ему напакостить?!». Я попытался поглядеть, где же там источник всех моих бед, но увидал только край обширных юбок, выглядывающих из–за необъятных размеров Наставника.

А вот при виде столба для сожжения, моя э'гленер испугалась, и не на шутку. Как же неудобно, а! Страх, оказывается очень даже неприятное чувство… Но тут меня снова схватили за шиворот, как какого–то сопливого юнца и вытолкнули вперед, представив на обозрение собравшихся на площади людей. Ой, кто–то мне за все это заплати–и–и–ит… Сполна!

ЧТО он сказал?!! Последние слова, произнесенные Наставником, напрочь вышибли меня из колеи. Что?! Я??!! С ней?!! И вот тут мне в подбородок врезалась эта ходячая неприятность своим лбом. У нее там что, сплошная кость?! Больно же!

– Гхыр!!! – с тем самым непередаваемым выражением, с которым произносят только ругательства, и довольно сильные, прошипела Эйлана.

– И тебе того же! – не мог не удержаться я, – чего добивались, то и получите!

Только, судя по прижавшей к ушам руки э'гленер, все мои попытки съехидничать или еще как ее достать пошли прахом. Действительно, голос Наставника может оглушить. Что, судя по лицу Эйланы, уже произошло.

– Так давайте же отметим терпким вином чудо, свершившееся пред нашими очами! – я с безразличием приговоренного к смерти слушал завершающие слова, которые навеки прибивали меня гвоздями к этому сумасшедшему существу. – Чудо соединившихся сердец!

Погребальным звоном клацнули на наших запястьях брачные браслеты…

Чудо?! Священник, да ты нагло врешь! Тут поминать в пору!

Только вот народ, собравшийся на площади, так не считал, отправившись в прихрамовый винный погребок отмечать. Не важно, что, но отмечать!

– До вечера, дщерь моя! – напутствовал Эйлану Наставник.

Та недоуменно посмотрела на него, а потом помахала возле ушей и виновато улыбнулась. Служитель Света, видимо, привычный к такому поведению извиняюще пожал плечами, мол, ну не хотел. А Рони, ехидно посмеиваясь и поглядывая на меня, подошла к Эйлане, одним взмахом рук восстанавливая слух.

– Что–что?! – тут же переспросила моя э'гленер.

Что–что… Что хотела, то и получила! И чего теперь удивляться? А она, несомненно, была не сильно обрадована услышанным. Вернее, совсем не обрадована. Ничего, вот теперь я и отыграюсь. По полной, так, кажется, ты любишь говорить, да?!

Если доживу… поскольку это недоразумение ходячее придушит меня скорее!! В уши ворвался злой шепот:

– Ну подыграй мне!

Что? Подыграть? Как? В чем? Только моя помощь видимо заключалась именно в молчании, так как Эйлана уже стенала и рыдала на груди, ой, извиняюсь, на животе Наставника, умоляюще смотря на него полными слез глазами.

Ну вот посмотришь издалека, и так жалко становиться, но только поверишь, как она тут же напомнит, кто здесь главная неприятность! Я уже не гневаюсь на богов. Бесполезно. Узник приговорен, и приговор приведен во исполнение…

Хотя, надо отдать Эйлане должное, буквально через пять минут, после громового вопля Наставника у лестницы, ведущей на центральное крыльцо Храма уже стояли наши оседланные кони. А вот чисто интересно, а они знают, кто такой Малыш?.. Вряд ли, иначе нас бы закопали за стеной храма. Всех.

Э'гленер замерла у бока Малыша, с неприкрытым страхом глядя на стремя. Нет, я бы еще полюбовался, как бы она на него лезла, но мне хотелось как можно быстрее оказаться подальше отсюда. Поэтому я просто подхватил ее на руки и забросил в седло.

Едва я поднялся на собственного скакуна и взял поводья, как кони взяли в карьер с места, получив громогласное напутствие Наставника. А вид лихорадочно уцепившейся за седло от неожиданного старта Эйланы хоть немного восстановил мое душевное равновесие.

Дальнейшая скачка продолжалась в молчании, так как хмурые лица Эйланы и мое явно отбивали всяческое желание затевать разговор. Ну ладно, почему я хмурюсь, это понятно, но она чего зыркает голодным Хозяином Страха?! Чем она еще не довольна? Боюсь даже представить, чего ей еще надо…

Команда держалась чуть позади, позволив Малышу и моему Воронваэ вырваться вперед. Наши скакуны затеяли молчаливое соперничество, не уступая друг другу ни шага. Да и мы с ней, со стороны, гляделись не лучше. Сцепленные зубы, гневно горящие глаза… да и другие лошади команды не захотели отставать. Поэтому дальнейший путь мы проделали галопом, прерывающимся быстрой и размашистой рысью. Во время которого моя э'гленер гневалась на всех и вся.

День все настойчивей клонился к вечеру, а эта ненормальная все гнала своего скакуна галопом. Куда она несется?!

Из–за следующего поворота показались каменные стены небольшого городка, каких в окрестностях как грибов после дождя. Увидав его, Эйлана тихо и облегченно выдохнула, а Малыш перешел на размашистую рысь. Облегченно? Я не понял, кто кого гнал?..

Стоявшие на страже того, что когда–то, еще во времена постройки этого городка планировалось как ворота, втянули животы и попытались принять что–то, отдаленно напоминающее строевую стойку. Хм, что это с ними?!

Кажется, я догадался, чего это они так себя ведут… Ехавшая на Малыше, весь вид которого говорил, что он не простой конь, Эйлана сейчас в церемониальном наряде более всего напоминала Высокую Леди, чем–то до ужаса недовольную. Хм, а мне, по этому раскладу, соответственно отводилась роль… Бррр, не хочу даже мысленно это говорить.

Я обернулся на Викора, но все команда уже рассредоточилась, принимая вид охраны или слуг, сопровождавших благородных господ.

– Викор, я тебе это припомню! – одними губами сказал я ему.

А в ответ получил улыбку, вот кого–то мне очень сильно напоминавшую…

Мы въехали в город. Хройм, если я правильно прочел название на доске над воротами. Типичный людской город. Грязный и серый.

Выехав на, по всей видимости, центральную площадь мы остановились у таверны, несомненно, самого главного по значению здания сего… крысятника.

От разглядывания меня отвлек вопрос, заданный, несомненно, мне:

– Куда направляешь ты свои стопы…

Я посмотрел на спросившую. Девица, не сильно хорошенькая. Несомненно, почтительная, вон, как смотрит… не то, что некоторые. Где–то мы с ней встречались, что–то знакомое… А, по–моему, когда через этот город ехали обряд прерывать. Уже не помню, как там ее зовут… И чего ей от меня нужно?.. О! Кстати! А отомстим–ка мы одной «неприятности»…