Читаем без скачивания Нечестная игра. На что ты готов пойти ради успеха своего ребенка - Брюс Холсингер

– Да, но результаты видишь только ты. Понимаешь?

– Не совсем.

До недавнего времени Ксандер работал над биомолекулярным составом продуктов секреции и выделений паука Dysdera crocata. Изучал информацию по клеткам, разбирался с генетикой, немного препарировал. Мистер Эйкер даже узнавал в университете, можно ли Ксандеру провести кое-какие опыты с ядом паука на мышах.

А потом, две недели назад, Ксандеру наскучил биомолекулярный состав продуктов секреции и выделений паука Dysdera crocata. Так что он поменял тему проекта. С этого момента работать ему стало куда интереснее. Теперь он занимался законами вероятности и шахматами, уравнениями, которые объясняли, что, почему и как происходит на игровом поле и как просчитать множество комбинаций фигур и ходов.

Ксандер смотрел на формулы и цифры на своей распечатке. Исследовать эту тему было куда проще, но зато куда сложнее удовлетворительно подтвердить правильность выводов. Но он осилил эту задачу, и теперь доказательства и расчеты виделись Ксандеру даже более сногсшибательными, чем раньше.

Например, предложенное Харди оценочное минимальное количество неповторяющихся шахматных партий: 101 050

Или уравнение Шеннона для вычисления возможных позиций:

P (40) ≈ 64! ≈ 1043

(32!) (8!)2 (2!)6

Конечно, это только если брать в расчет любую возможную игру с любым возможным сочетанием дебютов, защит, ходов и развязок. Но даже всего после четырех ходов количество возможных позиций (по оценке, сделанной Флаем Сен-Мари в 1903 году) составляет 71 852. Когда Ксандер впервые наткнулся на этот факт, он засомневался в правильности оценки, но он ее сам проверил, и она оказалась справедлива.

– Ладно, попробую объяснить по-другому. – Мистер Эйкер сложил руки на груди. – Я достаточно хорошо играю в шахматы, так? Я могу продержаться против тебя дольше всех в «Одиссее». Согласен?

– Подтверждаю. Вы даже один раз у меня выиграли.

На мгновение мистер Эйкер улыбнулся.

– Но в жюри Научной ярмарки будут сидеть люди, которые играют даже хуже меня. Поэтому все эти таблицы и схемы, граф Шерхан или как его…

– Граф Шрикханде, – поправил Ксандер.

– Все это будет выше понимания любого из членов жюри. Ясно тебе?

Ксандер молчал.

– А вот тема, над которой ты работал пару недель назад – генетика, коллаген, – вот это интересно. Этот проект легко победит на уровне школьных округов, пройдет на уровень штата, может быть, даже на уровень страны. Так что давай лучше вернемся к Dysdera crocata, посмотрим, получится ли у тебя придумать еще подтемы?

– Почему вам так нравится этот проект про пауков?

– Потому что он простой, Ксандер. Его смысл понятен с первого взгляда. Этот проект изящный, наполненный, несомненно, умный, но, что самое важное, он простой.

– Я понял.

– Отлично.

Мистер Эйкер встал и пошел пообщаться с одноклассницей Ксандера, у которой был проект о загрязнении ручьев в Кристале. «О боже, как интересно». Ксандер смотрел на мистера Эйкера. Мальчик не разозлился, просто расстроился. Мистер Эйкер был хороший дядька, а злиться из-за всякой ерунды, как это делала Тесса, было бы идиотской тратой времени.

Ксандер посмотрел на свои схемы и графики, на четыре страницы расчетов. Одним движением он сгреб их, смял в комок и бросил в урну возле стола мистера Эйкера.

Вжух. Получай, Леброн.

Ничего страшного. Ксандер и так запомнил все наизусть. Но все же…

Оставшуюся часть естествознания он пялился в окно, уложив голову на тыльную сторону ладони и пытаясь убедить себя, что ему все равно. Чего Ксандер терпеть не мог, так это простоты.

19. Чайнья

Чайнья услышала, что Тьяго наконец ушел. Тогда она вышла из спальни и направилась к маленькому диванчику, на котором сидела ее дочь. Опустилась рядом с Силеей и положила здоровую руку дочери к себе на колени. Другая была по самое плечо закатана в белый гипс, покрытый завитками, которые Атик нарисовал фломастером и ручкой.

– Где он? – спросила Чайнья.

– Гуляет с Кайлером.

Это был единственный на весь трейлерный парк белокожий мальчишка. Хороший, но звезд с неба не хватал. В отличие от Атика.

– Я позову его, – сказала Чайнья.

– Пусть погуляет еще немного. Он так усердно работал.

– Это да, – согласилась бабушка.

Они не смогли бы обойтись без его помощи. Силеа сломала локоть одиннадцать дней назад: поскользнулась на заледеневшем тротуаре перед аптекой. Перелом был серьезный, и теперь рука Силеи торчала вперед, вся в гипсе и в ортезе, из-за чего она казалась похожей на робота. Она не могла мыть полы, пылесосить, вытряхивать половики, загружать и разгружать багажник, водить машину.

Когда Силеа сломала руку, Атик стал подменять ее. Как и в прошлый раз, предложил свою помощь, хотя его о том не просили. Из-за работы он пропустил уже три учебных дня. Скоро учителя начнут допытываться, в чем дело.

Чайнья сказала:

– На ужин я сделаю картошку с перцем и с говядиной.

Силеа кивнула в сторону столешницы:

– Тьяго принес еды.

Чайнья посмотрела, куда показала дочь. В запотевшем пластиковом контейнере лежала курица-гриль из супермаркета. Рядом была буханка хлеба и бледная сфера – кочан капусты возле разделочной доски.

– Хорошо, – пропыхтела Чайнья.

Силеа похлопала мать по запястью:

– Будь к нему добрее. Ему нравится помогать.

Первые несколько недель, когда Тьяго стал захаживать в гости, Чайнья всякий раз наливала ему воды из-под крана. В Уануко предложить гостю стакан холодной воды считалось оскорблением: «Я для тебя не потружусь даже воды вскипятить и чай заварить». Но Тьяго принимал эти стаканы с холодной водой за знак одобрения и даже симпатии. Он начал улыбаться Чайнье, пытался говорить с ней по-испански, возможно, уже видел в ней свою новую suyra. После этого женщина перестала давать ему воду.

Шаги по гравию. Знакомый топот. Дверь трейлера распахнулась. Атик прибежал, запыхавшись, посмотрел на маму и бабушку на диване, потом на часы на плите.

– Мне нужно приехать к семи, – выдохнул он. – Поедем скорее!

– Куда это ты собрался? – спросила Чайнья.

– В школу.

– В школу вечером? Вот чего хочет wawa?

– У него экзамен, – сказала Силеа по-испански.

– У него еще и домашние обязанности, – парировала Чайнья. – Вымыть посуду, выбросить мусор.

Да, мальчик помогал с уборкой в чужих домах, но, когда дело касалось его обязанностей по дому, Атик частенько отлынивал, а мать слишком часто ему потакала.

Силеа пожала плечами.

– Посуду и я могу помыть. Либо я сама его отвезу.

– Тебе нельзя за руль, – погрозила пальцем Чайнья. – Куда тебе со сломанной рукой?

– Значит, ты его отвезешь?

Чайнья дернула плечами в знак согласия и посмотрела на Атика.

– Хотя бы возьми чего-нибудь поесть. Курицы себе положи. Хлеба отрежь побольше.

Атик подошел к столешнице и открыл контейнер.

– Бери ножку, – сказала Чайнья. – И вторую тоже. Бери сразу две.

Атик отломил от принесенной Тьяго птицы ножки, похожие на барабанные палочки, отломил кусок хлеба, взял нож и отрезал себе кусок кочана. Все это он сложил в другой контейнер, стоявший в сушилке.

– Помой руки, – распорядилась Чайнья. – И возьми бумажное полотенце.

Мальчик послушался.

– Теперь садись в машину.

Она поцеловала Силею в лоб и вышла вслед за мальчиком.

– А Кайлер тоже поедет сдавать? – просила Чайнья, шагая