Читаем без скачивания Выпускной. В плену боли (СИ) - Любовь Попова

Глава 34

Демьян, горячими ладонями, гладит мою спину, спускается на задницу, мнет ее, словно пытаясь расслабиться, но это кажется бесполезным. Я нутром предчувствую боль, которая меня ожидает. Я всегда ее ждала, но никогда не была к ней готова. Даже сейчас. Ощущение такое, что Демьян ни палец мне в задницу будет вставлять, а лупить по ней деревянной палкой. Напрягаюсь всем телом, почти не дышу… Волосы дыбом…

— Неужели так страшно?

— Давай поменяемся, и ты мне сам расскажешь? — поворачиваю голову, встречаю улыбку, а затем Демьян тянется чтобы меня поцеловать.

Сначала коротко губ касается, затем глубже, трогая язык, купаясь в слюне. Эти мгновения нежности позволяют еле светящемуся внутри меня лампочкой желанию разгореться ярче, побороть страх… Пусть и на считанные секунды.

Но даже этого хватает, чтобы не вздрогнуть, когда дорожкой поцелуев он двигается к самому эпицентру моего тела. Задевает плечо, руку, целует каждый пальчик, затем переплетает наши руки. И пока я растворяюсь в этом ощущении единения и счастья, пока забываю о том, где нахожусь, Демьян уже возвращается к попе и касается языком самой сердцевины. Там он проходится кончиком языка по краю отверстия.

Это вызывает странные ощущение. Можно, сказать захватывает дух, словно забралась на самое высокое дерево. Словно на тоненькой ветке, которая вот — вот хрустнет и понесет меня прямиком к твердой, опасной земле.

Я ахаю и падаю лицом в подушку, пока Демьян старательно ведет языком круги, все больше и больше увлажняя промежность, настолько, что влага стекает по бедрам…

В какой — то момент его язык словно соскальзывает и устремляется дальше, давит кончиком, расширяя сжатое колечко.

Нервы натягиваются до упора, словно струны на гитаре, которые вот — вот лопнут… Я трепещу, почти кончаю, я чувствую, как это темное и порочное поднимается из самых недр…. Можно себе признаться, да? Мне нравится это ощущение опасности и страха, наверное, потому что я знаю, ничего плохого… Действительно плохого Демьян мне не сделает. Он хочет быть со мной, спасти меня, забрать с собой… Я должна доверять ему, я не буду бояться… Тем более Демьян так старательно вылизывает мою попку, что кажется его большая палка скользнет туда без труда. Но когда к языку присоединяется палец, я понимаю, что ошибалась. Туго, до легкого, но весьма ощутимого дискомфорта…. Особенно когда палец скользит глубже, словно пробуя расширить тугой канал высокой температурой моего возбуждения.

Я не могу сдержать стон, но и сказать, что больно не могу. Странно, дико, неправильно, но кажется Демьян вошел во вкус, а по моим бедрам стекает все больше слюны, сначала обжигая, потом лишь холодя….

Я в тишине собственного тяжелого дыхания, слышу, как часто дышит Демьян, чувствую с какой силой сжимает мои бедра, пытаясь раскрыть узкое нутро.

Так сильно, словно хочет порвать.

Я ахаю, когда пропадает языку и добавляется другое палец. Я каждый миллиметр его ощущаю, даже короткий ноготь, который пробирается в центр, сдавливает стенки, пытаясь раскрыть меня для более глобальной опасности.

Твердой и налитой кровью. Член то и дело трется об меня, то и дело скользит по ноге, словно пытаясь снять то напряжение, что сковало наши с Демьяном тела.

— Ась, туго пиздец, больно будет, — словно оправдывается Демьян, но в какой — то момент я просто понимаю, что хочу этой боли, от него, только от него, потому что доверяю, потому что знаю, что после боли последует ослепляющее удовольствие от которого слезятся глаза, а с губ то и дело срываются неприличные звуки.

— Просто сделай это… — выдыхаю надсадно, сжимая руками смятые простыни. Демьян шумно выпускает воздух, тяжелой тенью поднимает надо мной, скользит пальцами по спине, сжимает талию. Вскрикиваю, когда его тугая головка упирается в дырочку, начинает ее раскрывать. Я стискиваю зубы, когда он двигается вперед, молчит, только дышит словно паровоз.

Почему — то смешно становится.

— Что? Тебе блять щекотно? — тормозит Демьян, наклоняясь и целуя мою спину. Я качаю головой, встряхнув остатками волос.

— Просто ты пыхтишь как паровоз…

— Точно, надо просто рельсы маслом смазать. У нас же было подсолнечное?

— Ага, — смеюсь, утыкаясь в подушку носом. Втягиваю смесь наших запахов, которая становится частью меня. Впитывается под кожу, отравляя меня этим сладким наркотиком. Кажется, я уже не смогу без этого жить. Вздрагиваю, когда Демьян льет мне чем — то прохладным на попу.

— Это не похоже на масло.

— Не похоже, — ворчит Демьян, обильно растягивая странную субстанцию внутри моей попки. Веселье заканчивается, когда он снова приставляет головку члена и начинает толкать ее вперед, словно застрявший трактор в непогоду. Снова и снова. Туда-сюда, пока все тело не простреливает болью от неожиданного проникновения столь крупной детали. Я ждала, да, знала, что будет больно, но все равно вою в подушку от того как внутри все распирает.

Демьян отвлекает меня, то поцелует, то заберется рукой между ног и погладит, то рукой грудь приласкает.

От контраста ощущений становится легче, даже когда Демьян толкается дальше, на полную длину, я почти живая, почти не чувствую боли, потому что он умело вовлекает мое тело в игру удовольствия и боли. Он словно играет на той самой гитаре, то самые низкие ноты, то самые высокие. Все быстрее и быстрее, пока его бедра становятся механизмом проникновения, пока я пытаюсь абстрагироваться от боли, что-то и дело заменяет удовольствие. Дергаюсь порой, словно пытаясь убрать чужеродной из себя орган. Пытаюсь вернусь свое привычное положение, которые кажется никогда не станет прежним. Ощущение такое, что меня просто порвали на части, а обратно я собраться уже не смогу.

— Демьян, ты скоро там?

— Сейчас, сейчас, малыш, почти кончил… Ты такая сладкая, не представляешь себе.

— Представлю, как только ты вытащишь из меня свою, — хочу сказать ногу, потому что впечатление именно такое, но Демьян успевает закрыть мне рот и прошипеть в ухо:

— Не подавай идей, ладно? Судя по списку наш извращенец не сильно шарит по деркнету и тусит на порнохабе, пусть там и остается. Нам будет гораздо проще…

Тело тут же пробирает мороз, и я киваю.

— Большую палку, — говорю гораздо тише, чем могла бы.

Удовольствие, что, хотя бы сквозило внутри пресекается мыслями, что мы не одни, что мы под наблюдением, который может делать с нами что угодно… Я просто терплю, пока Демьян закончит, выйдет из меня и отвалится на кровать.

Я встаю с кровати, чтобы в очередной раз дойти до душевой, когда снова раздается стук.

Он буквально поражает раком нервные клетки. Я резко