Читаем без скачивания Ставленник - Федор Решетников

— Куда уехал Троицкий?

— Он уехал с Кротковыми в Петербург. Старший Кротков в медицинскую академию хочет попасть, а младший в духовную. Один только Троицкий в университет хочет.

— А где живет секретарь Крюков? — Василий Кондратьич рассказал.

Секретарь, прочитав письмо благочинного со вложением нескольких ассигнаций, любезно принял Егора Иваныча.

— Не беспокойтесь, Егор Иваныч, теперь все будет зависеть от меня. Завтра я пойду к преосвященному и доложу об вас. А как только посвятят вас в священники, я тотчас же велю написать указ, и этот указ вы можете с собой взять. Да! Антон Иваныч прислал сюда рапорт, и при нем прошение Полуектова, священника Егорьевской церкви. Полуектов просит, чтобы его перевели в Знаменскую церковь, а ваш тесть — чтобы вас назначили в Егорьевскую. В Егорьевской вы будете один священник.

— Да, мне Антон Иваныч советовал.

— Я завтра скажу преосвященному. А вы все-таки к нему завтра явитесь.

На другой день Егор Иваныч явился к преосвященному.

— Что тебе надо?

— Я Попов.

— Место просишь?

— Я, ваше высокопреосвященство, тот самый Попов, которого рекомендовал вашему высокопреосвященству отец ректор.

— А, я и забыл. Женился?

— Точно так.

— На ком?

— На дочери благочинного Тюленева.

— Хорошо. Кто в нынешнее воскресенье назначен к посвящению? — спросил преосвященный письмоводитель.

— Диакон Егоров во иереи и кончивший курс семинарии Крестовоздвиженский во диаконы.

— А в покров?

— Кончивший курс семинарии Карионов во диаконы.

— В следующее воскресенье за покровом назначить Попова.

— Слушаю-с.

— Ты будешь посвящен через две недели.

Эти две недели прошли скучно для мужа и жены. Главное, у них ни в чем не было согласия: захочет Егор Иваныч купить чего-нибудь, жена денег не дает, позовет ли он жену пройтись, она нейдет: мне неловко, совестно, говорит она. Егор Иваныч почти каждый день ходил то в семинарию, то к своим товарищам; товарищи поздравляли его с женитьбой и с получением места, просили водки; он покупал; ходили к нему первую неделю, пили, целовались, кричали и пели, жена сердилась.

— Что это, Егор Иваныч, за сумасброды такие! Зачем это они ходят сюда? — говорит Надежда Антоновна мужу после гостей.

— Это мои товарищи.

— Хороши товарищи!

— Это всё умные люди.

— А я не хочу, чтобы они ходили к нам. Если они будут ходить, я уеду к папаше.

Егор Иваныч никак не мог уговорить жену, чтобы товарищи его ходили к нему хотя так, поговорить. Она ни за что не соглашалась, и семинаристы не стали ходить к нему.

Егор Иваныч все-таки находил развлечение, но Надежде Антоновне не было никакого развлечения. Встанет она поздно, спросит самовар у Егора Иваныча, Егор Иваныч сам принесет самовар, за чаем разговаривают или о посвящении, или о городе, вспоминают Тюленева, после чаю она сидит дома, больше одна, скучает. Придет хозяйка, заговорит что-нибудь, Надежде Антоновне тошно слушать хозяйку. После обеда спит, там чай, опять скука после чаю. Она теперь скучала даже, что нет долго Егора Иваныча.

— Как ты, Егор Иваныч, долго. Я ждала, ждала. И скука такая, что не приведи бог.

После этого Егор Иваныч просиживал с ней целый день; полдня она была веселая, остальное время скучала.

— Надя, пойдем в театр, — сказал Егор Иваныч однажды вечером.

— Зачем?

— Там ты людей посмотришь. Богатых людей увидишь, главное, ты увидишь, как изображают жизнь.

— Можно ли нам?

— Теперь можно еще.

— Пожалуй.

Они пошли в амфитеатр. Играли какую-то комедию. Надежде Антоновне все понравилось в театре: и музыка, и люди, и представление.

— Ну что, Надежда Антоновна, хорошо?

— Хорошо, Егор Иваныч.

— Мы часто будем ходить.

И стали они ходить в театр. Теперь она начинала любить Егора Иваныча.

Наступил четверг. Егор Иваныч пошел к преосвященному. Он благословил Егора Иваныча, велел ему сходить к эконому и протодиакону, чтобы те приготовили его к посвящению, а накануне посвящения прочитать за всенощной шестопсалмие.

Эконом сказал Егору Иванычу, чтобы он пришел к нему для исповеди в субботу, а протодиакон дал записку, на которой написано было, что ему делать при посвящении.

— Вы, Егор Иваныч, не робейте. Закусочку только хорошую сделайте.

— Подрясник надевать или нет, отец протодиакон?

— Нет, можно и так. Впрочем, утром, после молитв, можете надеть подрясник.

Егор Иваныч радуется и боится, что его будут посвящать при народе. Жена тоже радуется и не верит.

— Ты, поди, все обманываешь? — говорила она.

— Нет, Надя, скоро…. Все сердце издрожало. — Он чуть было не сказал, что оно не дрожало так перед свадьбой.

— Не тужи, Егорушко, бог не без милости, — заметил отец.

После посвящения в дьяконы и священники Егор Иваныч делал обеды. На последнем обеде у него народу было много. Тут были и кафедральные священники и дьякона разных церквей, секретарь и столоначальник консистории Попов. Веселились и пили много. Иван Иваныч плясал и целовал то Егора Иваныча, то Надежду Антоновну. Надежда Антоновна тогда была весела, несмотря на буйство гостей.

Егор Иваныч ходил по городу уже в рясе и в очках.

Жена его долго смеялась над очками, но потом привыкла к физиономии Егора Иваныча, который очень важничал в своем наряде.

— Вот, Надя, и я священник.

Жена говорила только: «Да».

1864

ПРИМЕЧАНИЯ

Впервые напечатан с подзаголовком «рассказ» в «Современнике», 1864, No№ 6, 7 и 8. С подзаголовком «повесть» включен автором в прижизненное Собрание сочинений (т. I, СПб., 1869). Рукопись неизвестна.

Как видно из письма Решетникова к Некрасову от 15 февраля 1866 г., еще в Перми писатель намеревался создать «роман из духовного быта»; замысел не был осуществлен, но духовный быт получил отражение в рассказе «Никола Знаменский» и в повести «Ставленник».

Работа над повестью проходила в 1864 г., редактировал произведение М. А. Антонович. Из сохранившихся корректурных гранок глав I, III и IV видно, что повесть в ходе публикации претерпела существенные изменения. Очевидно, в результате цензурных требований были устранены указания на поборы духовных властей, взяточничество эконома архиерейского дома, ряд мест о пьяном разгуле духовных лиц и др. Была редакционная правка стиля. И сам писатель не был удовлетворен своим произведением. «Ставленник» вышел у меня плохо, — записывает Решетников в «Дневнике».

Изображение в повести быта Пермской духовной семинарии периода 1859–1861 гг. содержит ряд намеков на общественное оживление в этом духовном училище в связи с прибытием туда молодых профессоров-академиков, стремившихся внести в обучение новые методы и дать воспитанникам знания, почерпнутые из передовой журналистики и литературы того времени. Однако новым силам не удалось одержать победу: некоторые передовые профессора были арестованы, высланы, другие уволены.

Все эти события мало затронуты в повести Решетникова, хотя первоначальные намерения писателя, как можно судить по червовому списку действующих лиц, были более обширными и смелыми.

Стр. 137. «Очерки бурсы» Н. Г. Помяловского — были впервые напечатаны в журналах «Время» и «Современник» в 1862–1863 гг.

Стр. 142. «Милорд английский», «Могила Марии» — имеются в виду книги: «Повесть о приключениях английского милорда Георга и бранденбургской маркграфини Фредерики-Луизы» М. Комарова, впервые изданная в 1782 г., и «Могила Марии, или притон пол Москвою, Русский роман с картинами нравов в конце XVI в.», М., 1835: (автор не обозначен).

Стр. 145. Пять академистов — т. е. окончивших духовную академию.

Стр. 148. Твердо-он-то, да подперто — насмешка над чтением по складам (твердь в церковнославянской азбуке — буква т, он — о).

Стр. 149. Воскресные школы — школы первоначального обучения взрослых по воскресным дням; возникли в России в 60-х гг. XIX в. и неоднократно закрывались царским правительством.

Стр. 150. Единоверцы — старообрядцы, признававшие православную церковь, но совершавшие богослужение по старопечатным церковным книгам и придерживавшиеся старых религиозных обрядов.

Стр. 154. Содом и гомор — выражение, означающее крайний разврат, беспорядок, шум, суматоху; возникло из библейского мифа о городах Содоме и Гоморре в древней Палестине.

Стр. 173. Бар или ек (тат.) — есть или нет.

Стр. 175. «Дух христианина» — духовно-литературный журнал, издавался в Петербурге с 1861 по 1865 г.; «Православное обозрение» — церковно-религиозный журнал, выходивший в Москве в 1860–1891 гг.

Стр. 273. Проповеди Филарета — проповеди московского митрополита Филарета (1783–1867) издавались неоднократно и широко распространялись церковью.

Примечания

1