Читаем без скачивания Кобра - Фредерик Форсайт

К концу мая два таких чуда техники были переданы проекту «Кобра». Одному из них предстояло действовать с базы Маламбо, расположенной на побережье Колумбии к северо-востоку от Картахены.

Второй отправился на остров Фернанду-ди-Норонья у северо-восточной оконечности Бразилии. Оба аппарата были помещены в специальные ангары, так, чтобы их не могли увидеть посторонние. По приказу Кобры, оба БСР, прибыв на место, тотчас же приступили к работе.

Хотя беспилотные разведчики поднимались в воздух с авиабаз, управление ими осуществлялось на удалении многих тысяч миль, с базы ВВС США Крич в пустыне Невада. Там, прильнув к экранам, сидели операторы. У каждого был штурвал, подобный тому, какой находится в кабине самолета у летчика.

Оператор видел на экране в точности то, что видел «Ястреб», летящий в стратосфере. Одни операторы, сидящие в этом тихом центре, оборудованном системой кондиционирования воздуха, управляли «Хищниками», ведущими охоту в горных районах Афганистана на границе с Пакистаном. Другие вели «Потрошителей» над Персидским заливом.

У каждого были наушники с ларингофоном, чтобы тотчас же докладывать начальству об обнаружении цели. Работа требовала полной сосредоточенности, поэтому смены дежурств были короткими. Центр управления базы Крич представлял собой лицо грядущей войны.

Склонный к мрачному юмору Кэл Декстер дал обоим «Ястребам» прозвища, чтобы различать их между собой. Тот, что действовал на востоке, получил имя «Мишель» в честь первой леди; второй стал «Сэм» в честь супруги британского премьер-министра.

И у каждого была своя отдельная задача. «Мишель» смотрела вниз, выявляя и отслеживая все торговые суда, перечисленные Хуаном Кортесом и сфотографированные «ТР-1». «Сэм» докладывала обо всем, что покидало морем или по воздуху участок побережья Бразилии между Наталем и Белемом и направлялось на восток через Атлантику, пересекая сороковой меридиан в сторону Африки.

Обе консоли на авиабазе Крич, с которых осуществлялось управление «Ястребами» Кобры, поддерживали прямую связь с неприметным складом на окраине Вашингтона двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю.

Летиция Ареналь понимала, что поступает плохо, нарушая строжайшие требования папы, но ничего не могла с собой поделать. Он приказал ей ни в коем случае не покидать Испанию, но девушка была влюблена, а любовь подмяла под себя даже распоряжения папы.

Доминго де Вега сделал ей предложение, и Летиция это предложение приняла. Она носила на руке обручальное кольцо. Но Доминго нужно было вернуться в Нью-Йорк, так как в противном случае он потеряет работу в ООН. К тому же в последнюю неделю мая у него был день рождения. Доминго прислал Летиции билет с открытой датой на рейс авиакомпании «Иберия» до аэропорта имени Кеннеди, умоляя прилететь к нему в Нью-Йорк.

Формальности в американском посольстве прошли как по маслу; Летиция получила визу и разрешение на въезд от Министерства внутренней безопасности.

Билет у нее был в салон бизнес-класса; она без очереди зарегистрировалась в четвертом терминале. Ее единственный чемодан с биркой до нью-йоркского аэропорта имени Кеннеди отправился по конвейеру в багажное отделение. Летиция не обратила внимания на стоявшего следом за ней мужчину, предъявившего сумку как свой единственный багаж, который он возьмет с собой в салон.

Она не могла знать, что на самом деле эта сумка набита старыми газетами и что мужчина развернется и уйдет, как только Летиция направится на паспортный контроль. Она никогда не видела следователя Пако Ортегу и больше не должна была его увидеть. Но тот запомнил в мельчайших подробностях ее чемодан и одежду, которая была на ней. Фотография Летиции была сделана издалека, когда она выходила из такси. Все это отправилось в Нью-Йорк еще до того, как она поднялась на борт самолета.

И все же на всякий случай Ортега встал у окна, выходящего на летное поле, и проводил взглядом лайнер «Иберия», с ревом оторвавшийся от земли, набравший высоту и полетевший в сторону все еще покрытых снегом вершин Сьерра-де-Гуадарамма и раскинувшегося за ними Атлантического океана. Только тогда он позвонил в Нью-Йорк и переговорил с Кэлом Декстером.

Самолет прибыл точно по расписанию. Спускающихся по трапу пассажиров встретил мужчина в форме наземного персонала. Он негромко произнес несколько слов по сотовому телефону, но никто не обратил на него внимания. Такое происходит сплошь и рядом.

Летиция Ареналь прошла паспортный контроль, прикоснувшись подушечками больших пальцев к маленькой стеклянной площадке, а затем посмотрев в объектив камеры, считывающей рисунок радужной оболочки глаз.

Когда она прошла, сотрудник иммиграционной службы обернулся и без слов кивнул мужчине, стоявшему в коридоре, по которому пассажиры проходили в зал таможенного досмотра. Кивнув в ответ, тот направился следом за молодой женщиной.

Пассажиропоток в этот день был особенно плотным, и багаж задержался на лишних двадцать минут. Наконец транспортер заворчал, ожил, и по нему поползли чемоданы и сумки. Чемодан Летиции оказался не в начале и не в конце, а где-то в середине. Она увидела, как он вываливается в окошко, и сразу же узнала ярко-желтую бирку со своей фамилией и адресом, закрепленной как раз для того, чтобы легче было найти багаж.

Это был чемодан в жестком корпусе на колесиках, с выдвижной ручкой. Повесив сумочку на левое плечо, Летиция покатила чемодан к «зеленому» коридору. Не успела она пройти и половины пути, как один из сотрудников таможни, якобы рассеянно наблюдавший со стороны, кивком подозвал ее к себе. Выборочная проверка. Никаких причин для беспокойства. Доминго ждет в зале прилета. Что ж, ему придется подождать несколько лишних минут.

Подкатив чемодан к столику, указанному таможенником, Летиция подняла его замками к себе.

– Будьте добры, мэм, откройте чемодан.

Безукоризненно вежливо. Таможенники неизменно безукоризненно вежливы и никогда не улыбаются и не смеются. Летиция щелкнула замками. Развернув чемодан к себе, сотрудник таможни поднял крышку. Сверху лежали предметы одежды; надев перчатки, таможенник поднял их. И застыл. Летиция почувствовала, что он пристально смотрит на нее поверх крышки. Она предположила, что сейчас таможенник закроет чемодан и кивнет, разрешая ей следовать дальше.

Но он, закрыв чемодан, холодно произнес:

– Будьте добры, мэм, пройдите со мной.

И это была не просьба. Летиция обнаружила, что у нее за спиной вплотную стоят коренастый мужчина и крупная женщина, тоже в форме. Ей стало стыдно; другие пассажиры, проходя мимо, искоса разглядывали ее.

Первый таможенник защелкнул замки, подхватил чемодан и пошел первым. Остальные, не говоря ни слова, последовали за ним. Они прошли в дверь в дальнем конце. Это было пустое помещение, посредине стоял стол, вдоль голых стен – несколько простых стульев. В противоположных углах две видеокамеры. Чемодан лег на стол.

– Мэм, будьте добры, откройте еще раз ваш чемодан.

Летиция Ареналь впервые заподозрила что-то неладное, но она понятия не имела, что это может быть. Открыв чемодан, она увидела свою аккуратно сложенную одежду.

– Мэм, будьте добры, достаньте свои вещи.

Он лежал под льняным пиджаком, двумя хлопчатобумажными юбками и несколькими сложенными блузками. Небольшой, размером с килограммовый пакет сахара. Наполненный порошком, похожим на тальк. И только тут до Летиции дошло – волна головокружительной тошноты, удар в солнечное сплетение, голос, беззвучно кричащий в голове: «Нет, это не я, я ничего не делала, он не мой, его подбросили…»

Крупная женщина подхватила ее под руку, помогая удержаться на ногах. Но не из чувства сострадания. А ради видеокамер. Нью-йоркские суды просто одержимы правами обвиняемых, адвокаты хватаются за малейшие нарушения процедуры, требуя снятия обвинений, поэтому официальные лица строжайшим образом следят за соблюдением всех формальностей.

После открытия чемодана и обнаружения пакета с, как было указано в тот момент, «неизвестным белым порошком», Летиция Ареналь, говоря официальным языком, «попала в систему». И дальше для нее начался один сплошной расплывающийся кошмар.

Ее отвели в другое помещение, заставленное различным оборудованием. У стены высилась стойка цифровых магнитофонов. Появились другие люди. Летиция не знала, но это были представители УБН и СИН, Службы иммиграции и натурализации. Вместе с таможенной службой Соединенных Штатов, три различных ведомства, действующие каждое в рамках своей юрисдикции, задержали Летицию Ареналь.

Хотя она довольно прилично владела английским, появился переводчик, говорящий по‑испански. Ей зачитали ее права, «Права Миранды»[28], о которых она никогда не слышала. После каждой фразы ее спрашивали: «Вы все понимаете, мэм?» Неизменно вежливое «мэм», хотя выражения лиц всех этих людей говорили о том, что они ее ненавидят.