Читаем без скачивания Золото галлов - Андрей Посняков

Значит, если мыслить логически – разбойники действовали на свой страх и риск. Просто решили воспользоваться подвернувшимся случаем, кинуть провинциального купчишку. Что им благополучно и удалось. Тогда вопрос – зачем при всем при этом бросать незадачливого торговца в темницу? Зачем заковывать? Продать в рабство? Гм-гм… галльская война, меж тем, все никак не закончится, пленных у Цезаря много, цены на рабов падают, как на сырую нефть в дефолт… Ага! За обедом они говорили о гладиаторах… о гладиаторах… просто так говорили? Или кто-то из слуг сболтнул… а откуда они могли знать о гладиаторском прошлом своего хозяина? Да откуда угодно – тот же братец Кари мог так просто сболтнуть или даже Алезия, невзначай… в беседе со служанками, а те уж разнесли по амбактам. Тогда, значит, слуги – при делах. Хотя, могли точно так же вскользь проговориться… если общались с хозяином постоялого двора и его людишками. Так ведь не общались же! Кажется…

Амбакты… тяжело всех подозревать.

Молодой человек встал, походил, гремя цепями… какая-то мысль пряталась в его голове, причем она уже показалась было наружу, вылезла и вот снова утонула… а мысль, похоже, важная! Выловить ее, поймать… С чего он вообще размышлять начал? Правильно, с визита смотрителя рынка… или лжесмотрителя, сейчас пока трудно утверждать что-то наверняка. Итак, Клодий поздор… спросил… даже имя назвал – Вителий… Вителий Беторикс!!! Вот оно!!! Вот она – мысль. Ведь молодой человек остановился на постоялом дворе под именем Вителия Лонгина, вовсе не Беторикса. С чего б тогда Клодий так его обозвал? Прокололся! А уж про Беторикса могли знать только амбакты! Только они – и больше никто другой. Ой-ой-ой! Если так – дело намного хуже, нежели представлялось. Если амбакты – предатели, если кто-то из них… О, боги! Так ведь еще Летагон Капустник о чем-то подобном предупреждал, да Виталий не воспринял тогда его слова всерьез, ведь и сам этот мосластый парень был к нему кем-то приставлен. А вот, выходит…

Амбакты!!! Кто-то из них – предатель. И он, вне всяких сомнений, знает об истинной ценности обоза. Ну, или догадывается… Тогда честных слуг тоже должны арестовать. Или просто убить, что гораздо легче сделать, свалив все на разбойников. Тем более, никакой эдил не будет начинать расследования из-за убийств или исчезновений каких-то там провинциалов, даже не граждан.

За дверью узилища вдруг послышались чьи-то шаги, лязгнул засов, заскрипели петли. Вошли двое – высокий стражник с факелом и среднего роста мужчина лет сорока с бритым лицом и обширной лысиной, слегка прикрытой реденькими, зачесанными с боков на макушку, волосами, так, что посмотришь издалека – вроде б и не плешив. Судя по белой тоге, это был римский гражданин – особа достойная и уважаемая, вот только на ногах незнакомца красовались вовсе не кальцеи, а военные легионерские сапоги – калиги, смотревшиеся вместе с тогой, как на корове – седло. Уж, право слово, лучше тогда сандалии натянул бы, хотя и это – верх неприличия. Впрочем, узник сразу же догадался, что сей важный муж плевать хотел на все приличия, а тогу одел, дабы подчеркнуть свою значимость.

– Салве, – звякнув цепями, Беторикс поприветствовал вошедших и тут же поинтересовался – а что это он тут делает? За что? Как? Почему?

– Слишком много вопросов, п-с-с-с… – поморщился плюющий на приличия гражданин. – А ты неплохо говоришь на латыни. Это хорошо. Фабий! – он оглянулся на воина. – Оставь нас… Эй, эй, факел-то оставь, п-с-с…

Эта привычка шипеть – добавлять в конце фразы презрительное «п-с-с» – не очень-то понравилась узнику, как и пренебрежительная ухмылка, время от времени кривившая тонкие губы господина в тоге. Нате вам, явился – не поздоровался, не представился… С улицы какой-то «дядя» зашел и…

– Владеешь мечом? Гастой? Пилумом?

Молодой человек повел плечом:

– Вообще-то, я хотел бы знать…

Незнакомец нехорошо прищурился и ухмыльнулся:

– Сегодня днем, будучи по каким-то причинам в сильном гневе, ты убил нескольких своих слуг…

– Что-о?!!!

– И двух римских граждан. Все убийства уже клятвенно подтвердили свидетели – хозяин постоялого двора, где ты остановился, трактирщик Марцеллин Сицилиец из «Ослицы» и уважаемый господин Квинт Клодий Карикс, смотритель местного рынка.

– Я вообще, не понимаю – о чем вы? – Беторикс нервно потер ладони. – Какие-то убийства, свидетели… Чушь! Все подстроено!

– Пусть так, – собеседник неожиданно легко согласился, словно бы все эти выдвинутые против узника обвинения интересовали его сейчас меньше всего. – Но ведь ты никогда не сможешь доказать обратного, что твои жалкие оправдания против слов этих… уважаемых людей, п-с-с… Тебя ждет казнь, парень! Мучительная и жестокая казнь, без всякой надежды на помилование.

– Да что ты? – Виталий усмехнулся с тем же презрением, что и незнакомец, освещенное желтым светом факела лицо которого казалась посмертной маской. – Так-таки и казнят? Не верю!

– Отчего же?! – искренне изумился господин в тоге. – Неужели ты на что-то надеешься? А ведь вроде не похож на глупца, п-с-с…

– Не похож, – прищурился узник. – Но ведь ты, уважаемый, явно хочешь мне что-то предложить? Иначе б не явился сюда, не стращал бы казнью…

– Я и не стращаю. Нет, ты не дурак, определенно, не дурак, п-с-с… Думаю, мы сговоримся!

– Сговоримся? О чем? Выкладывай свои предложения… Ну? Что глазами пилькаешь? Говори же, зачем пришел?

Незнакомец озадаченно крякнул и щелкнул пальцами:

– П-с-с! А ты наглый парень!

– Кто б сомневался! Ну? Долго еще будем тянуть кота за хвост?

– Какого еще кота? Ах, понимаю – галльская поговорка, п-с-с… Ладно! – громко хлопнув в ладоши, господин в тоге решительно тряхнул головой и наконец-то представился, горделиво выставив вперед правую ногу:

– Меня зовут Квинт Теренций Манус. Я – местный ланиста.

Ого! Ну, нашел, чем гордиться… Ланиста! Впрочем, чего-то подобного Виталий сейчас и ждал. Интересно, насчет свидетелей и убийств – правда? Скорее всего – да. Нет, он-то, Беторикс, конечно же никого не убивал, но вот «уважаемые» свидетели подтвердят все, что угодно, все, что и было задумано… Кем?

– Говорят, некогда ты был гладиатором и имел успех.

– Кто говорит?

– Неважно, – ланиста вновь щелкнул пальцами. – П-с-с! Для тебя сейчас куда важнее другое – либо ты работаешь на меня, либо… Либо тебя бросят на растерзание львам. На потеху толпе в местном цирке.

С деланным безразличием Беторикс пожал плечами:

– Здесь по-любому на потеху выйдет – хоть этак, хоть так. Львы, бойцы… Ты ведь меня не сторожем приглашаешь, уважаемый Теренций, а?

– П-с-с!!! – тонкие губы ланисты скривились в холодной ухмылке. – Уж, конечно, не сторожем.

Узник спокойно кивнул:

– Допустим, я соглашусь выйти с твоими гладиаторами на арену… ибо, похоже, другого выхода у меня пока нет.

– Не «пока нет», а «вообще нет», – так же спокойно уточнил господин Теренций Манус.

– А убийства? Как же с ними быть? Что скажет эдил, магистраты, люди?

– Ничего такого не скажут, уверяю тебя, п-с-с, – ланиста небрежно махнул рукою. – Преступник ведь будет наказан, верно? Рано или поздно погибнет на цирковой арене – ведь так?

– Знаешь, уважаемый, раньше времени погибать не хотелось бы, – сплюнув, промолвил молодой человек.

Собеседник ухмыльнулся:

– А это уже зависит только от тебя. Посмотрим, что ты за боец! Через три дня сатурналии – господин Тит Анний Милон, римский сенатор и, уверяю тебя, о-очень влиятельный человек с большими связями и возможностями, устраивает гладиаторские бои – мунус.

– Ты сказал – Тит Анний Милон? – когда-то всерьез интересовавшийся этой эпохой (а «реконам» по-иному и нельзя, иначе какой-ты реконструктор!) Виталий тут же вспомнил сего «добропорядочного» господина, весьма, между прочим, известного, только вот – вовсе не добродетелями и не беззаветным служением отечеству и народу, а, наоборот – всякими гнусными интригами. С губ прямо само собой сорвалось: – А не его ль самого обвиняют в убийстве?

– П-с-с!!! – зачем-то обернувшись, испуганно зашипел собеседник. – Прикуси свой язык! И, прошу тебя, не распространяй больше столь дурацкие слухи!

– Гм… не такие уж они и дурацкие. Впрочем, ты прав, ланиста – не мое это дело.

– Верно сказал – не твое, и вообще – не наше.

– Ты сказал, что мунус уже через три дня?

– Ну да – как раз на Сатурналии.

– Славный праздник!

– Кто бы спорил? – Теренций потер руки и довольно прищурился. – Я вижу, мы с тобой споемся.

Беторикс лишь усмехнулся в ответ. Больше всего ему сейчас хотелось от души заехать ланисте в морду… или вот, задушить цепями – вполне получилось бы, и даже очень быстро. Однако что потом? Схватить факел, выбраться наружу, а там… А там воины, стража – всех уж точно не перебьешь, да и сбежать в цепях – шансов мало. Так что пока – пока! – лучше немного поплыть по течению, в конце концов, если уж все равно суждено оказаться на цирковой арене, так лучше с мечом в руках против примерно равного по силе противника, нежели прикованным к позорному столбу – перед выпущенными голодными львами. Интересно, откуда они взяли львов? Привезли из Африки специально, для потехи? Ну, а зачем же еще-то?