Читаем без скачивания За орбитой Плутона (Сборник) - Александр Колпаков

— Тем более что до звезды осталось всего две недели пути, — добавила Анабелла. — Ее диск уже показался на экранах.

И вот уже позади мучительная посадка на планету, обращающуюся вокруг звезды Таунсенда, тяжелый труд в адской жаре, пронизанной опасными излучениями. Две недели перевозила нейтрино-материю с планеты на мезолет вспомогательная атомно-водородная ракета. Мощный транспортер подавал в ракету небольшие, со спичечную коробку, контейнеры. Каждый из них весил восемь тонн.

Наконец последние контейнеры были погружены, и мезолет снова устремился в черноту астральной ночи.

— Теперь я лучше представляю себе возможную картину образования нейтрино- материи,- в раздумье проговорил астрофизик Ричардсон, обращаясь к Линдбладу. — На заре времен звезда Таунсенда представляла собой саморазрушающийся голубой гигант, настоящий космический вулкан. В неистовстве ядерных реакций, при немыслимых температурах и давлениях рождалась нейтрино-материя, которую звезда непрерывно выбрасывала в пространство. Часть нейтрино-материи достигала планеты и в течение миллионов лет накапливалась в складках ее коры.

— Вполне вероятная гипотеза, — согласился Линдблад. — Тем более что в настоящее время звезда Таунсенда является сверхплотным белым карликом. Путь развития от саморазрушающейся звезды Вольфа-Райе до карлика наиболее распространен во вселенной. Бесспорно и то, что нейтрино-материя- это продукт гигантской концентрации энергии тяготения светила в исчезающе-малом объеме вещества…

— Эй, Ричардсон!- прервал их академическую беседу штурман Гаррис.- Помоги- ка определить расстояние до цефеиды! — Он указал на экран, где приветливо сияла белая звездочка.

— Двести девяносто световых лет…- задумчиво произнес он через некоторое время. — Это самая близкая к нам цефеида.

Хоу долго смотрел на звезду.

— Да… выбирать особенно не приходится,- тихо проронил он.

— Будем надеяться, что там найдется хоть одна планета с пригодными для жизни условиями.

— А если не найдется? — угрюмо спросил штурман.

— Тогда полетим к другой звезде! Будем искать пристанище до тех пор, пока есть энергия, бьется сердце и работает мозг!- Хоу решительно положил руки на пульт управления.

— Летим к этой цефеиде!

…Истекал восьмой год полета в «собственном времени» мезолета. Звезда постепенно увеличивалась. Вскоре была выключена следящая система телескопа, так как пылающее светило занимало теперь весь экран обзора. То ослабевая, то усиливаясь, голубоватые лучи цефеиды искрами надежды проникали в сердце Анабеллы. Девушка не отходила от телескопа, упорно изучая окрестности нового солнца.

Этап торможения мезолета подходил к концу, когда отсеки корабля облетела радостная весть: «Анабелла открыла у цефеиды планетную систему!»

— Семнадцать планет! — взволнованно сообщила девушка Ричардсону, едва не столкнувшись с ним в переходном коридоре. Она спешила в Централь управления, чтобы поделиться своим открытием с Джеком Хоу.

— Преждевременная радость,- несколько охладил ее восторг астрофизик.- Очень возможно, что на этих планетах нельзя жить…

Но судьба оказалась милостивой к мезолетчикам.

— Невероятное везение!- сказал на другой день Ричардсон, закончив длительный и кропотливый труд по определению физических условий на планетах звезды. — Хотя мощное световое излучение цефеиды и превратило шестнадцать планет в раскаленные пустыни, но на самой крайней- семнадцатой планете средняя температура равна тридцати градусам тепла. Это значит, что здесь возможна жизнь.

— Мы не напрасно стремились сюда, — облегченно вздохнула Анабелла.

— Да… Но тридцать градусов вечной жары,- покачал головой Гаррис.- Нельзя сказать, что нам будет прохладно.

— Ничего страшного, дружище, — успокоил Линдблад. — По крайней мере не будем нуждаться в шубах. Начнем жизнь так же, как начинали ее Адам с Евой.

— С той лишь разницей, что цефеида будет периодически поджаривать нас,- не сдавался Гаррис.

— Совершенно верно, — подтвердил астрофизик. — Поскольку цефеида — это переменная звезда, она, естественно, то ослабляет, то усиливает свою яркость. Каждый девятый день на этой планете будет вдвое жарче, чем обычно. Но не надо сгущать краски. Переменности «солнца» даст себя знать лишь в тропиках и субтропиках. В полярных и приполярных областях планеты температурные условия в основном будут зависеть от смены времен года. Почти как на Земле. Я думаю, что наш календарь придется построить так: годом будет являться промежуток времени обращения планеты вокруг цефеиды, а неделя будет состоять из восьми дней соответственно периоду изменения блеска цефеиды; тогда девятый день — день максимума яркости звезды — нам придется назвать «пламенным воскресеньем»- ведь температура в этот день подскочит до пятидесяти-шестидесяти градусов тепла!…

— И воскресный отдых придется проводить в леднике,- проворчал Гаррис.- Приятное разнообразие!

Вскоре Ричардсон сообщил еще одну новость: атмосфера планеты по своему составу мало отличается от земной. Двадцать два процента кислорода, семьдесят семь процентов азота и пять сотых процента углекислого газа. «Жизнь вполне возможна!» — уверенно заключил Линдблад.

Первый разведывательный полет на поверхность планеты совершили Джек Хоу, Линдблад, Ричардсон и врач. Когда вспомогательная ракета мягко опустилась на посадочные клешни, астронавты с волнением открыли иллюминаторы.

Буйный восторг охватил измученных долгим путешествием людей.

— Живая картина третичного периода Земли!- воскликнул Ричардсон.- Настоящий палеонтологический заповедник!

Пышная тропическая растительность желто-красными волнами подступала к кораблю. Вдалеке мерцал голубовато-оранжевый океан; в него с тихим плеском катила свои воды широкая полноводная река. Небосвод цвета бледной меди с оттенком лазури был чист и неправдоподобно глубок. Казалось, природа вокруг них пела могучий гимн всевластию жизни и света.

Соблюдая все меры биологической защиты, астронавты ступили на почву этого светлого мира, который должен был стать их второй родиной. Смешно переваливаясь в биоскафандре, Линдблад тотчас устремился в густой кустарник, росший неподалеку. Вскоре из чащи донесся его голос:

— Что за удивительные формы у этих цветов! Да здесь есть и четвероногие!

Внезапно Линдблад выскочил из чащи. Почти вслед за ним из кустов высунулась морда диковинного зверя. Огромные выпуклые глаза равнодушно посмотрели на странных двуногих существ в блестящей одежде. Потом морда скрылась, меж деревьев замелькало желтовато-зеленое гибкое тело неведомого животного.