Читаем без скачивания НОЧНАЯ СМЕНА. КРЕПОСТЬ ЖИВЫХ. - Николай Берг

Приносят чай - я ожидал стаканы в подстаканниках, а тут банальные кружки в белый горошек на красном фоне. Но заварен круто и так же круто послащен.

Валентина прощается с нами - и ее увозит тот же каплей. Утром мы с ней увидимся, если все будет в порядке. Я должен «договориться» с коллегами.

Николаич и майор рапортуют о том, насколько все хреново - в том числе и в Петропавловке. Оружия нет, людей грамотных нет, еды нет и готовить негде, а беженцев - уже под три тысячи.

Змиев морщится:

- Вы считаете, что у нас тут все замечательно? Из 45 тысяч человек за день осталось 34 тысячи. И это еще оптимистичный подсчет. А отстреляли за день мертвецов не более 3 тысяч. Удалось очистить территорию 36 больницы, пару городских районов, да сейчас еще сообщили, что за кольцевой в общем болееменее стабильная ситуация. На военных территориях - нормально. А в городе - куда как плохо. И сейчас надо думать и о том, чем эти 34 тысячи прокормить, да кем мертвецов угомонить, а потом куда и как убрать трупы. Так что не плачьтесь. Всем сейчас худо. А мест с сохранившимися живыми людьми авиаразведка насчитала не менее десятка. И всем помогать надо.

- Так это ваша авиетка сегодня летала?

- Да, «Дельфин» из авиаклуба.

От те раз - я и не знал, что тут ко всему прочему и свой аэродром с авиацией есть!

Действительно - База ВМФ.

- Получить данные авиаразведки можно?

- Получите, вам приготовят подборку документов. Среди ваших 3000 беженцев должны быть и военнообязанные. Мобилизуйте.

- Мы привезли документы - заверенный список военнослужащих Артиллерийского музея и еще военные билеты сотрудников Монетного Двора и Заповедника. Наш комендант говорил, что Вы обещали помочь оружием.

- Это к начартвооружения. Учтите, иду на нарушение целого ряда положений. И не рассчитывайте, что отдам самое лучшее. И строго по списку. Не больше.

- Поможете продуктами? И было бы неплохо…

- Не рассчитывайте на многое. Людей не дам - город чистить надо, а у меня за сутки 98 военнослужащих дезертировало. Часть - с оружием. Потому гарнизон вам пополнить не могу, самому мало. И люди опять же сейчас жидконогие. За те же сутки 11 самоубийств. Срочники в основном, но и офицеров двое. До утра прикинем, что сможем вам выделить. Проще бы подогнать к вам какуюнибудь пассажирскую посудину с кухней на триста порций. Но такие под мостами не пройдут. А мелкую… Подумать надо, что больше подойдет.

- По средствам связи вы обещали помочь - напоминает неприметный майор.

- А что бы вам артмузей не раскулачить? Он рядом.

- Там добро еще в порядок приводить надо.

- Так и у нас такие же музейные экспонаты получите. Давайте, хватит мне ваших претензий. По транспорту - подойдете через два часа. Там думать буду, что сделать - но учтите - за всю помощь вам придется отрабатывать.

Комендант размашисто подписывает две бумаги - для начсвязи и начартвора.

Николаич с майором договариваются встретиться тут же через два часа и мы расходимся. Майор вместе с начсвязи исчезает на первом этаже, а мы выходим - накорябав на коленке «выдать в соотв. кол. по списку из снятого с воор.» начвор говорит:

- Скажете каплею - в 18/с склад. Там старая стрелковка.

Выходим и сталкиваемся с каплеем. Говорим про место назначения. Чешет себе в затылке.

- Ну ладно, поехали…

Склад оказывается заперт. Приходится долго мотаться по этим пакгаузам - чтобы найти чертового мичмана - завсклада. Дома его быть не может - там была самая задница и мичман был на складе, это точно. Теперь гдето шхерится. Холодно, сыро, темно, а я вспоминаю, что не взял зубную щетку.

Очень уместно. Каплей при всем том видно уже учен - вовсю пользует фары УАЗа, в темные переулки сначала светит фонарем, идет сторожко и АКМС держит грамотно. Наконец удается засечь логово мичмана - свет у него горит в одной из каптерок.

Каплей долбает кулаком до тех пор, пока мичман не вылезает. Пьян он жестоко. Видно, что жизнь его раньше баловала, а потом взяла и чемто прищемила. Причем сильно. Этакая роскошная в прошлом яхта, ржавеющая на приколе…

Каплей жестко ставит задачу, отвозит нас к нужному складу - и, пообещав приехать за нами через полтора часа, исчезает. Внутри склада грустно и уныло. Вроде и пыли на ящиках немного, а вид - как в пирамиде Хеопса. Вековое запустение.

Николаич выдает бумагу, раскладывает список и удостоверения. Мичман сонно читает все это, медленно сверяя военные билеты рабочих Монетного Двора со списком работников Артиллерийского музея. Разумеется, ничего у него не сходится, отчего он физически страдает. Николаич старательно объясняет ситуацию, растолковывая как маленькому дитю - что оружие и боеприпасы надо выдать и по списку и по билетам и даже по удостоверениям. И желательно побольше и поновее.

Начинается второй сеанс чтения документов. Николаич не выдерживает и начинает наседать на складского деятеля.

Глядя на Николаича грустными задумчивыми глазами мичман скорбно заявляет - все, что могу вам выдать - это 118 винтовок системы «Арисака» модель «30». И к ним патронов - аж цельных 506, правда они слегка отсыреть могли - там крыша текла.

Николаич буреет лицом.

- Доктор! Ущипни меня! Это сон, бнах! Этого просто не может быть!!!

Боюсь, что либо Николаича поразит инсульт, либо он пристрелит сейчас мичмана.

А может даже не пристрелит, а искусает. Загрызет. И съест!

- Доктор? - оживает мичман. - Это кликуха, или и впрямь доктор?

- Ну да, я врач.

- Откуда? Военврач?

- Сейчас из Петропавловки. Нет, штатский.

- А ну так - у вас в требовании написано, что из Петропавловки…

На улице слышно, что подъехал УАЗ. Это что - мичман полтора часа нас мурыжил? А ведь похоже… Вот сволочь!

Каплей начинает наседать на мичмана, на что тот отвечает - и довольно резонно - что большей дыры, чем его должность сейчас, в Кронштадте нет. Видимо это так, каплей стихает. Но вот мичман явно ожил.

- Давайте, товарищи офицеры сделаем так - вы езжайте, а мы с доктором потолкуем. Доктор разбирается в оружии?

- Ну в общем - да. - отвечает Николаич, схвативший какието нюансы в ситуации.

- Тогда так и решим. А доктора в штаб я и сам привезу.

- Ну ладно…

Я вижу, что Николаичу очень хочется набить мичману морду, но он нечеловеческим усилием сдерживается. Всетаки - он человек дела.

Вторая часть Марлезонского Балета после отбытия УАЗа начинается довольно необычно. Мичман с каждой минутой оживляется все больше.

- Может по граммуле - за знакомство?

- Нет, не стоит. Чую, что сегодня мне лучше быть тверезым. Я так понимаю, есть для меня работенка? Если оно так обстоит - то я на работе не пью. Лечить - токо трезвым.

Мичман начинает мяться.

Мнется он долго, наконец решается. Рассказывает он полную чушь. Но видно, что честно - как на исповеди. Два года назад он слегка расслабился и надрался в подозрительной мужской компании. А через пару недель после этого почувствовал себя плохо - разболелась задница. Ну вот в самой дырочке. Не желая давать повод сплетням, мичман смотался в Петербург и в частной навороченной клинике показался на условиях полной анонимности. Принимали его великолепно, со всем решпектом, взяли все анализы, попросили заехать через пару дней. И на втором приеме порадовали - что это у него в анусе проявления сифилиса. Мичман со стыда чуть не помер. Он был завзятым бабником - а тут такое. Ну и вот его два года от сифилиса лечат, а только хуже. Штамм говорят, устойчивый к антибиотикам.

То, что это бред чистой воды - мне понятно сразу. Сифилис не лечат два года, тем более свежий. Шанкр не дает резкого неудобства. Если даже и дает - болевые симптомы для сифилиса не характерны. Штаммов бледной трепанемы, устойчивых ко всем антибиотикам - науке пока не известно. Зато частные клиники с врачами, которые купили диплом и умеют драть деньги - это я видел.

- Ну, давайте, раздевайтесь.

- Совсем?

- Совсем. И свет поярче.

Осмотр пухлого мичмана никаких признаков сифилиса не дает. А вот когда складской работник встает на стол в позу «коровушки», взгляд тут же отмечает роскошный запущенный геморрой с отличными геморроидальными узлами. Студенческий случай. Диагноз от двери. Так говорят о столь наглядной хрестоматийной картине. Даже жаль беднягу - как же он гадитто? Это ж боль неописуемая.

- Постойте так пока, я сейчас снега с улицы возьму и приложу к больному месту. Потерпите.

В сумке находится несколько пар резиновых перчаток. Натягиваю пару, с автоматом высовываюсь из двери, осматриваю совершенно безлюдный проулок - и не отвлекаясь цапаю сбоку от двери снежка.

Мичман дергается, но вот при контакте с холодом шишки начинают заметно уменьшаться. Конечно, тут одним снежком не вылечишь, геморрой запущен изрядно, но вполне по силам нормальному терапевту.

- Как, легче?

- Да… легче…

- Одевайтесь. Сифилиса у Вас не вижу. Можно конечно провериться на реакцию Вассермана, но уверен, что она будет отрицательной.