Читаем без скачивания Дороже золота - Эйна Ли

Углубившись в глубь рощи, Гарт несколько минут обследовал ее, затем вернулся обратно.

– Ладно, поехали.

– Ты нашел следы? – Рори отдала Гарту револьвер и подвинулась назад в седле, освобождая место.

– Не уверен.

Гарт сунул ружье в седельный чехол, вернул «кольт» в кобуру и взобрался на коня, после чего Рори обхватила его за талию и прижалась щекой к его спине.

– Ну что-то ты там обнаружил? Кучку кроличьего помета или, может, дупло, куда белка припрятала орешки на зиму?

Усмехнувшись, Гарт тронул Бутса с места. Похоже, Рори собралась мусолить эту тему всю обратную дорогу. Ну что ж, раз она пребывает в столь безмятежном состоянии, то и не стоит тревожить ее раньше времени.

– Если ты будешь высмеивать Сэдла за его старание оградить нас от опасности, он может обидеться, – с улыбкой предупредил он.

– Дружок, ты ведь понимаешь, что у меня и в мыслях такого не было, – обратилась Рори к псу. – Ты хоть и не умеешь лаять, но в качестве сторожа я предпочла бы иметь скорее тебя, чем кого-то другого, за исключением, конечно, твоего хозяина, в котором есть «что-то собачье». – Она ткнула кулаком Гарту в бок. – Правда, он не такой милашка, как ты, хотя лаять, наверное, умеет неплохо.

– Мисс О’Трейди, вы оскорбляете мужское достоинство этого пса. Как можно называть «милашкой» такого крупного косматого зверя, как Сэдл?

– Ну а ты как бы его назвал?

– Ну, к примеру, «мачо». Так сказать, «мужественный пес».

– А почему бы ему не быть просто «собачьим псом»? Гарт усмехнулся:

– Ну если поблизости появится какая-нибудь дамочка собачьей породы…

– Порою мне кажется, мистер Фрейзер, что в вашей голове крутятся исключительно грязные мысли.

– Возможно… А может быть, мы наконец претворим мои грязные мысли в реальность, продолжив то, что нам пришлось так внезапно прервать?

– Даже и не мечтай. – Рори соскользнула с крупа Бутса и, пробежав вперед, принялась срывать растущие вдоль тропы маки.

Гарт не стал ее останавливать; он тоже спешился и повел коня под уздцы, время от времени оглядываясь назад.

Пока Рори беспечно собирала букет, он неспешно размышлял кое о чем. В роще он обнаружил в земле углубление, оставленное каблуком сапога. Впрочем, почва была слишком скользкой и оплывшей, чтобы определить это наверняка.

Когда они вернулись, Пэдди встретил их отнюдь не своей широкой ирландской улыбкой: губы его были жестко сжаты, во взгляде отсутствовали привычные плутовские искорки.

– Доброе утро, Пэдди, – поприветствовал старика Гарт, но тот, словно не замечая его, нахмурившись, обратился к дочери:

– Рори, ты опять заставляешь меня беспокоиться! Где ты была?

– Папа, мы вот с этим типом решили немного прокатиться. – Она беззаботного указала на своего спутника.

Повернувшись к Гарту, Пэдди выплеснул свое раздражение на него:

– Ах прокатиться – вот как теперь это у вас называется! Как мне кажется, мистер Фрейзер, в мыслях вы имели вовсе не конную прогулку.

– Папа, ну что ты такое говоришь? – воскликнула Рори. – Мы просто вместе позавтракали.

– И где же это? Во дворце королевы Англии? Или тут поблизости есть ресторан?

Рори уперлась руками в бока, и в ее голубых глазах вспыхнул гнев.

– Просто мы нашли речку с рыбой, или… Сколько раз я должна вам напоминать, мистер О’Трейди, что мне уже двадцать четыре года? – В речи Рори вновь зазвучал ирландский акцент. – Положим, я твоя дочь, но я сама себе хозяйка, и мои дела тебя не касаются!

Пэдди снова повернулся к Гарту:

– То, что ты задумал, очень даже меня касается.

– Неужели? – Гарт хмыкнул. – Твоя дочь мне неоднократно говорила, что я не должен лезть в ваши дела, а теперь ты заявляешь, что мои дела касаются также и тебя. Хочу заметить, сэр, что если бы кое-кто не украл мою карту, мы трое вообще бы здесь не встретились.

– Эй, Фрейзер, ты мне зубы не заговаривай! Я прекрасно вижу, как ты ходишь вокруг да около и принюхиваешься к юбке моей дочери!

– По правде говоря, сэр, я давно не замечал на вашей дочери юбки: все последнее время она постоянно ходит в штанах и рубашке. А поскольку Рори вполне взрослый человек, наши с ней дела вас действительно не касаются. – Достав пойманную рыбу, Гарт вручил ее старику. – Так что приятного аппетита.

Пэдди впал в некоторое замешательство, однако отступать он не собирался.

– Благодарю – это очень щедрое подношение…

– Не стоит благодарности.

– И все равно, мистер Фрейзер, я был бы очень рад, если бы вы отправились восвояси. Мы с дочерью не видим необходимости в вашем присутствии.

– Я поверю в это, только если услышу те же слова от нее. – Взглянув на Рори, Гарт приподнял шляпу. – Спасибо за приятно проведенное время, мисс О’Трейди.

– Послушай, Гарт, извини…

– Охотно извиняю. – Вскочив в седло, Гарт поехал прочь, и с каждым стуком копыта по каменистой тропе в нем все больше росла досада. Кража карты, постоянная ложь, попытки изобразить из себя смущающуюся девственницу, вечно пьяный старик… Надоело ему играть в их игры! Пусть Пэдди остается здесь хоть навсегда так же, как и его дочь, если у нее нет своего ума!

Завтра он в последний раз предложит им вернуться в миссию, и если Пэдди откажется, то он умоет руки и перестанет о них заботиться Кстати, он может сообщить им об этом даже не завтра, а прямо сейчас.

Приняв такое решение, Гарт развернул Бутса и поехал обратно.

Как только Гарт скрылся из виду, Пэдди, закашлявшись, сунул рыбу дочери и поспешил в укрытие. Едва сдерживая слезы, Рори принялась разводить костер, недоумевая, как отец мог так ее опозорить. Конечно, сейчас он находился под воздействием выпитого виски и, протрезвев, наверняка снова станет прежним любящим родителем. И все же раньше он никогда не говорил таких гадостей. Должно быть, болезнь, алкоголь и недостаточное питание повлияли на его нервную систему, а это означало лишь одно – нужно как можно скорее увозить его отсюда.

Затем в своих размышлениях Рори переключилась на Гарта. Как все-таки замечательно они провели сегодняшнее утро! И как чудесны были те мгновения, когда она находилась в его объятиях!

Тем не менее, Рори несколько тревожила мысль о том, насколько близко она опять подошла к той грани, за которой легко потерять невинность Ей всегда без особого труда удавалось отвергать домогательства других мужчин, однако прикосновения и поцелуи Гарта заставляли ее напрочь забыть о намерении хранить целомудрие до брака. В такие моменты она будто лишалась собственной воли, рядом с ним ее прямо-таки переполняла жажда познания жизни во всех проявлениях. Даже несмотря на всю опасность его поцелуев и объятий, ей просто не терпелось вновь остаться с Гартом наедине.