Читаем без скачивания Плохая привычка (СИ) - Кит Тата

На долю секунду я подумала, что меня в самом деле выгоняют из палаты за то, что Славик стащил подушки со всех соседних кроватей, но потом оказалось, что меня просто переселяют в vip-палату.

Похоже, Смертину так сильно нравится быть главным, что в этом удовольствии он не отказал себе даже в больнице, решив, где мне нужно лежать.

Но, стоит отдать ему должное, лежать на кровати, которую можно настроить под себя парой кнопочек, одно удовольствие. И подушек мне дадут столько, сколько я захочу. А уж о том, что у меня здесь личная ванная комната, в той палате я даже мечтать не могла.

Поспать у меня особо не получилось. Из-за боли в ребрах, при которой расслабляться-то страшно. Думаешь, любой вдох, при котором существует риск вобрать чуть больше воздуха, доломает мои ребра до конца. И трещины стану полноценными переломами.

Глянув на часы, я примерно прикинула, что Федосеев уже должен был забрать Стёпку. Поэтому позвонила сыну по видеосвязи:

— Привет, Стёп, — улыбалась я сыну, который выглядел встревоженным. Всё-таки, отец не смог ему нормально всё объяснить.

— Мам! Папа сказал, что ты под машину попала! Ты чё, серьёзно? Ты ходить сможешь?

— Стёп, — вздохнула я, но улыбку на лице сохранила. — Со мной всё хорошо. Просто немного ушибла руку и бок. Вот, видишь? — пришлось показать сыну руку в гематомах. Если говорить ребенку правду, то не только словами. И желательно, не всю. — Даже не сломала её. Просто был сильный удар.

— Ну, ты, мам, даёшь! — облегченно выдохнул сын и поскреб пальцами затылок. — И когда ты теперь домой?

— Завтра. Я бы и сегодня уже сбежала, но у них тут в больнице такой порядок — им нужно убедиться, что со мной точно всё в порядке. Плюс, анализы всякие, уколы, — поморщилась я комично и тут же постаралась перевести тему. — А ты учебники дома на завтра взял?

— Да, мы с папой сразу после школы зашли домой. Всё взяли.

— Молодцы, — кивнула я.

— Ты точно будешь ходить, мам?

— Стёп… — цокнула я и, стиснув зубы, чтобы не выдать боль в ребрах, поднялась с постели и прошлась демонстративно по палате, снимая на камеру, где я сегодня буду ночевать. — Видишь? Хожу. Могу пробежаться, если хочешь.

— Нет, — хохотнул сын. — Получается, завтра мне у папы ночевать не надо?

— Не надо. Если ты, конечно, сам не хочешь.

— Не хочу. У папы прикольно, но я домой хочу.

— Ладно, — улыбнулась я сыну, пока не спеша ложиться. Потому что снова будет чертовски больно. Лучше за стену подержусь несколько минут. — Тогда увидимся завтра дома. Я напишу тебе, когда домой приеду.

— Ладно.

— Не забудь сделать уроки.

— Понял, — чуть закатил глаза Стёпка.

— И, когда будешь переходить дорогу, смотри всегда на дорогу, а не в телефон. Не будь, как мама.

— Я и так не смотрю в телефон, когда через дорогу перехожу.

— Ну, хоть ты у меня умный.

— Ага.

— Ну, ладно, Стёп. Спокойной ночи. До завтра.

— Пока, мам.

Едва экран успел погаснуть, как я схватилась за бок и начала поверхностно дышать. Сделать вдох поглубже — аду подобно. Врач сказал, что минимум ещё три дня у меня будут болеть ребра, а потом станет легче, и приспособлюсь двигаться и дышать с учетом травмы.

Наконец, я смогла устроиться в постели. Залезла в рабочий чат, и мои брови выползли за пределы лба.

Чат буквально взорвался от новости, что меня переехало грузовиком и расчленило выхлопной трубой. И смех, и грех.

Ещё одна новость — уволили девочек из логистики. Не скажу, что я была от них в восторге. За их высокомерие и любовь перемыть всем косточки их недолюбливал, наверное, весь офис. Но странно, что Смертин уволил их именно сегодня и сразу обеих. Под горячую руку попали?

Долистать бурные обсуждения относительно моей целостности, оставшейся под грузовиком, я не успела. Звонила Ира, мы вместе работаем.

— Слава Богу, живая! — выдохнула она шумно, едва я ответила на звонок. — Смотрю, ты, наконец-то, появилась в сети. Решила позвонить.

— Ага, я вижу, как меня в чате расчленили, — хохотнула я и тут же об этом пожалела. Чертовы рёбра!

— Как ты? Всё хорошо? Я тут организовала сбор денег для тебя. Вдруг операция какая нужна или лекарства…

— Ира! — округлились мои глаза. — Отменяй сбор! Ты что?! У меня всего лишь трещины в двух ребрах. Через месяц буду, как новенькая.

— Ой, хорошо! — выдохнула она снова с облегчением. — Я уже тут себе такие теории настроила. Уже из-под тебя мысленно утку несколько раз вынесла…

— Не смеши, — улыбнулась я широко. — Со мной, правда, всё хорошо, Ир. Больно, но не смертельно. Завтра утром уже выписывают.

— Ну, ты звони, если что. Приеду, по дому помогу. Заодно квартиру твою новую посмотрю. А-то ты даже меня на новоселье не пригласила. Обидно, вообще-то.

В эту секунду я поняла, что, по большому счету, на моем новоселье был только Смертин. Ни родителей, ни коллег, с которыми я общаюсь, а Смертин, с которым мы только собачились из обоюдной упертости.

— Прости. Исправлюсь. На неделе скину тебе адрес, когда смогу нормально подойти к двери и открыть.

— Ну, ты сильно-то не торопись, Наташ. Это я так, напрашиваться просто нормально не умею. Вино, кстати, из Абхазии так тебе и не отдала…

— Спасибо, что позвонила, Ир. Мне, правда, очень приятно. Но деньги обратно всем верни.

— Блин! — цокнула она нарочито. — У меня такая кругленькая сумма на счету. Аж возвращать жалко. Эх, придётся…

— Я в тебя верю, — я даже кулак для убедительности сжала, будто Ира может меня видеть.

— Ну, пока, Наташ. Поправляйся, отдыхай. Если что-то будет нужно — звони в любое время дня и ночи. Я в любое время на кипише.

— Обязательно позвоню, Ир. Пока.

— Пока-пока.

Я даже телефон с рукой опустить не успела, как снова мне поступил звонок. В этот раз — Смертин.

— Ты с кем там занята, Натах? Хрен дозвонишься.

— Из офиса звонили. А вы уже в моей квартире?

— М-да, — по довольному голосу и его набитому рту я поняла, что кое-кто нашёл драники на кухонном столе. — Натах, а ты чё раньше не говорила, что так пиздато готовишь?

— К слову не приходилось. В холодильнике есть сметана и тартар, если что.

— Из больницы выпишут, жениться будем, Натах, — фоном я слышала, как он открыл холодильник, а затем зазвенела посуда.

— Не слишком ли большая жертва ради драников и сметаны?

— И тартара, — добавил Славик. — Я на мелочи не размениваюсь.

— Вы бы хоть запивали там.

— Не-а. Не хочу вкус перебивать, — причавкивал Славик. — Как себя чувствуешь? Поспала?

— Уже лучше, чем в самом начале. Поспала, кстати, в новой палате. Не подскажете, кто платит за «банкет»?

— Хуй я себя выдам, — пробормотал Славик. — А борщ умеешь?

— Умею.

— А солянку?

— Моё фирменное.

— Точно жениться придётся, Натах.

С лёгкой улыбкой я закатила глаза, а затем услышала, как зашумела вода. Оказалось, мой домовой весьма воспитан и моет за собой посуду сразу после трапезы.

— Спасибо. Было вкусно, — сказал он. — А теперь рассказывай, что брать надо.

— Так… кхм… для начала пройдите в мою комнату.

Я визуально попыталась прикинуть, что и где у меня лежит.

— Прошёл. Ты даже кровать заправляешь? Нахрена? Вечером же всё равно ложиться.

— Привычка.

— Плохая привычка, Натах. Ты за ночь, наверное, набздела под это одеяло будь здоров, а потом заправила всё с утреца. А постельку проветривать надо.

— Господи… — выдохнула я шумно и прикрыла глаза ладонью. — Поверить не могу, что я только что поверила в логичность этого рассуждения.

— Почему «рассуждения»? Я тебе только что совет дал, которым сам пользуюсь. Короче, рассказывай, что у тебе и где?

— Откройте шкаф, левую крайнюю дверцу.

— Открыл.

— Там на самой верхней полке среди сумочек есть розовый шоппер.

— Розовый жопер? Я не возьму! — категорически отрезал Славик.

— Мне нельзя смеяться. Перестаньте.

— Прости. Забыл.