Читаем без скачивания Разлучница - Эллина Наумова

Не дожидаясь помощи, Мотя все еще грациозно спрыгнула на мягкую землю. Минуты через две из стеклянных затемненных дверей частной женской консультации напротив показалась брюнетка лет двадцати пяти. Она была тонка, ухоженна, симпатична. Казалось, ясно, зачем вышла на крыльцо. Но вместо того чтобы, как водится, достать сигарету из кармана белого, отделанного голубым кантом халатика и мечтательно затянуться, агрессивно напустилась на Дашу:

– Сколько это будет продолжаться? Я тысячу раз вам говорила, чтобы не пускали сюда животное гадить!

Уличенная нарушительница даже не оторопела, сразу возмутилась:

– Девушка, не лгите, я вас впервые вижу и слышу. И одна в округе гуляю с сиамской кошкой, так что перепутать ни с кем вы меня не могли. Мотя – существо избалованное и весьма пожилое. Она ходит только в свой лоток с наполнителем из вермонтской глины. Кошки вообще не справляют нужду на меже, разделяющей транспорт и пешеходов. Они находят укромные места для интимных дел. Просто она соблазнилась майской травой. Много не съест, не волнуйтесь.

Но мир, вероятно, чувствовал, что Даша сегодня как идиотка помогает ближнему. И всех недовольных жизнью страстно тянуло вызвериться на благодетельницу. Особа в белом не унялась:

– Вот и сажайте вашей принцессе дома зелень!

– Так, прошу, дышите глубже, умерьте пыл и сбавьте тон. Я сажаю ей пшеницу и овес. Но она – животное, ее тянет на природу.

– А я человек, между прочим! И сеяла эту траву, и поливала, и полола не для того, чтобы всякие наполняли ее своим дерьмом.

– Знаете, когда вы вышли в этой униформе, я решила – врач. Или медсестра. Когда начали истерить, подумала – регистратор. Бывает, нервы не выдерживают долгого сидения и искусственной приветливости. Но девушка, ответственная за квадратный метр газона? Кто вы, маска? Санитарка, которой в нагрузку поручили озеленение? – азартно допытывалась разозленная хозяйка оскорбленной Моти.

– А ну вас! – сдавленно крикнула девица, рванула дверь и шагнула в вестибюль, как в пропасть.

Даша подхватила кошку и направилась следом. Выверенный интерьер, охранники, тактично отгороженные ширмой, и выпустившая пар регистратор, успевшая встать за свою стойку.

– Позовите, пожалуйста, главного врача или кто тут у вас начальствует, – сказала Даша.

– Никого нет, поздно уже, – отрезала скандалистка. – Через десять минут закрываемся.

– Так вот почему вы так разошлись! Я подожду. Обычно в дорогих медучреждениях руководители уходят последними.

Видимо, они не только замыкают исход подчиненных, но еще и наблюдают в офисе на мониторе, что творится во вверенном пространстве. Не прошло и минуты, как в дальнем конце широкого коридора распахнулась дверь и к Даше устремился прекрасно одетый улыбчивый мужчина средних лет. А из ближайшего кабинета выплыла роскошная женщина в сопровождении усталого, но чем-то довольного врача и притормозила в откровенной жажде развлечения. Из-за ширмы запоздало показался охранник. Начальственный лик выразил замешательство. Даша улыбнулась и ознакомила собравшихся господ с претензиями, только что высказанными ей во всю ивановскую. Закончила бодро:

– Итак, ваша сотрудница выбегает на крыльцо и пристает к женщинам. Это способ привлечения клиенток? Да, молодых дам с собачками здесь прохаживается немало. А через три дома отсюда есть еще одна консультация. Тоже частная, но оттуда еще ни разу никто не выскакивал со словами «гадить» и «дерьмо».

– Они совсем обнаглели, – включилась зрительница-пациентка. – Неслыханно, бросить рабочее место и обхамить девушку с породистой кошкой. Я со своим тойтерьером шагу ступить не могу без того, чтобы кто-нибудь из прохожих не начал гавкать. А ведь ношу с собой пакетики, демонстрирую всем.

– Да и я ношу на случай, если Мотя сойдет с ума и испачкает улицу, и тоже демонстрирую – вот он, специальный пакет для продуктов жизнедеятельности, всегда при мне, – сказала Даша. – В общем, я требую впредь оградить меня от исте рик этой девушки. Она уже испортила нашу прогулку и напугала кошку.

– И время украла, – пригвоздила собачница. – Все ценят каждую свою секунду и транжирят чужие часы, месяцы, годы!

Это было уже что-то очень личное. Даша дружески кивнула ей.

– Я накажу сотрудницу, – заверил предположительно главврач, спиной закрывая молчавшую регистраторшу.

– Вплоть до увольнения, – мягко подсказала дама, чувствительная к воровству того, что может принести деньги.

– Да хоть убейте ее, – чуть оскалилась Даша, – только чтобы не мешала.

Она развернулась и пошла к выходу, затылком чувствуя ошарашенные взгляды и давление полной тишины. Ее юморок снова не поняли. А всего-то довела до конца перечень возможных мер. Скучные люди. Но, как ни странно, настроение улучшилось, и осадок, тяжеливший душу после посиделок с Варварой, растворился.

Дома она накормила Мотю, устроилась за компьютером и вошла в скайп. Софи отозвалась мгновенно:

– Привет, я уже думала, ты обманула, что подключишься.

– И часто люди обманывают твои чистые ожидания? – засмеялась сестра, любуясь некрасивой – в отца, но исполненной прирожденного обаяния – в него же – маленькой француженкой. Даша неосознанно радовалась тому, что, в отличие от нее самой, девочка не похожа на мать. Безобидная, бесконфликтная, но ревность, ревность…

Они упоенно болтали, когда на экране рядом с живой мордашкой Софи возникло лицо Аси. Уже несколько лет оно выглядело не свежим, а свежеухоженным, однако какое это имело значение.

– Хватит тараторить, дай и мне парой фраз перекинуться, – весело заявила свои права она.

Софи недоуменно подняла брови. Ася проговорила то же по-французски. Десятилетняя тощая дылда чмокнула ее в щеку, послала Даше воздушный поцелуй и куда-то неуклюже унеслась. Мать и дочь рассмеялись.

– Как жизнь, любимая? – спросила Ася.

Они общались часто, но она всегда начинала этим вопросом. «Любимую» Даша воспринимала привычно, а вот уважительное «жизнь» мгновенно выравнивало все ее крены. Девушка не спеша поведала про встречу с Варварой. Ася внимала молча, а затем принялась тереть лоб от левого виска к правому ровными зигзагообразными движениями указательного и среднего пальцев – вверх, вниз, из конца в конец. Увидев это впервые, дочь поразилась странной моторике. И вдруг сообразила, мама автоматически массирует лоб, разглаживая морщины. Спросила, не последняя ли это парижская мода? Ася сама удивилась, нашла жест забавным и неприличным, обещала следить за собой. Но в моменты растерянности продолжала сначала легко, а потом все яростнее выполнять одно и то же омолаживающее упражнение. На сей раз амплитуда растирания свидетельствовала о полном недоумении, что и прорвалось в слове, как только Даша закруглилась: