Читаем без скачивания Скорбь Белоснежки - Кэмерон Джейс

— Ты ведь знаешь, что как придурок демонстрируешь ей свою любовь?

— Знаю. Я всегда отвратительно демонстрирую свои чувства, но мне плевать. Я практически ее родитель. Я должен быть с ней строгим и должен быть уверен, что она делает только то, что ей действительно нужно.

Аксель вышел из Кадиллака, подошел к надгробию и уселся на него. Свесив ногу с надгробия, он вытащил очередной пакет с едой. Похоже, Аксель воспринимал все это, как небольшой семейный пикник. Локи устраивало, чтобы Аксель оставался как можно спокойней, пока был его проводником.

— Трагических бобов? — предложил он Локи.

— Нет, спасибо. Я не в настроении плакать и смеяться одновременно, — Локи сел рядом с ним.

— Это произойдет не очень быстро, — объяснил Аксель. — Тебе придется съесть половину пачки, чтобы ощутить эффект.

Обойдя пару кругов вокруг надгробия, к Локи подошел кот черный, с зелеными глазами. Локи побоялся заговорить с ним, как он обычно это делал, но тут он вспомнил, что животные заговаривали с ним, только когда он был один. Кот потерся ушами о джинсы Локи и замяукал. Локи неохотно погладил его.

— Не понимаю, почему животные не любят меня, как тебя и Фейбл, — сказал Аксель, поглощая Трагические бобы один за одним. — Знаешь, когда мы с Фейбл гуляем в лесу за домом, к ней на руки садятся бабочки?

— Она же невероятная, помнишь? — ответил Локи и подмигнул коту. Кот подмигнул в ответ и даже немного прикусил губу и кивнул.

— Я до сих пор не могу получить ответа, что должно означать мое имя. Если она Невероятная, то кто же я? — задавался вопросом Аксель.

— Голодный, — пробормотал Локи. Кот замаскировал смех под чиханье и испарился.

Удивительно, но Аксель не обиделся. На самом деле он рассмеялся от души, болтая свисающими ногами, жуя и хрустя.

— Ты прикольный, Локи, — сказал Аксель. — Ты мне нравишься, и мы можем стать друзьями.

— Ты мне тоже нравишься, — сказал Локи.

Аксель рассмеялся еще больше.

— Или мы с тобой самые клевые чуваки в Скорби, — сказал Аксель. — Или мы самые глупые и предсказуемые.

Локи потянулся к пачке Акселя с бобами и достал один Трагический боб. Хотя его болтливость периодически раздражала, Локи тоже считал Акселя прикольным, но не собирался говорить об этом. Кроме того у Локи раньше не было приятеля. Трагические бобы были солеными, и Локи задумался, как они могут заставить его плакать или смеяться. Возможно, Трагические бобы это обман. Если ты одновременно плачешь и смеешься, ты перестаешь вести себя нормально, правда? Локи вытащил еще один; это всего лишь еда с глупым названием, подумал он. Оказалось, что жевать не так плохо. Это отвлекает от ползающих над головой веток и странного шума в темноте.

Болото Скорби.

Набив желудок, Аксель разлегся на надгробии, а Локи при лунном свете читал книгу Охотника за Сновидениями. В ней было много информации, которую он должен знать о процессе вхождения в сон вампира, но он лишь начинал постигать теорию и смысл всего этого. С помощью мобильного телефона он записывал прочитанную информацию, пока страница не превращалась в песок. Так он копировал материал из книги, а картинки фотографировал на телефон.

Локи обратил внимание, что нескольких страниц не хватало, и он предположил, что кто-то уже читал эту книгу до него — интересно, неужели Чармвилль прочел несколько глав книги.

— Знаешь, я думаю, что это хорошая идея подождать приезда каких-нибудь подростков, — сказал Аксель. — Не только потому, что они покажут нам, как перебраться через болото, но мы еще сможем использовать их как прикрытие от Белоснежки, она ведь сначала займется ими.

— Что означает, — Локи оторвался от чтения.

— Означает попытаться выжить, — внезапно Аксель пригнулся за надгробием и указал на приближающуюся машину. Локи увидел вдалеке свет от фар джипа и услышал громкую рок-музыку, ревущую из радио. Из джипа, подъезжающего к кладбищу, доносились смех и крики парней и девчонок.

— А вот и они, — Аксель с энтузиазмом потер руки.

Фары промелькнули в нижней части кладбища, освещая потрескавшиеся серые камни с вырезанными на них именами, датами и кружащими вокруг насекомыми. Некоторые надгробья заросли травой, другие же были наполовину разрушены. На одном была написана фраза:

Счастливо упокоен с 1857 года.

Не оставляйте цветы, оставляйте монеты.

Когда джип внезапно остановился на заляпанной грязью земле перед болотом, свет пронзил холодный туман.

— Вот мы и здесь, на Кладбище Похороненной Луны! — Завопила выпрыгнувшая из джипа девушка и приземлилась прямо в грязь, отчего остальные над ней только поржали. Всего две девушки и два парня. Девчонка в грязи была рыжеволосой и на ней были надеты длинные кожаные сапоги и, как ни странно, юбка, в холодную-то погоду.

Один из парней кинул на землю сумку-холодильник с напитками, и Аксель сглотнул так громко, что Локи подумал, что тот что-то сказал.

— Это Плохиш с дружками, — сказал Аксель, едва не подавившись словами.

— Как странно, — Локи прищурился, чтобы убедиться, что ему не мерещилось то, что он увидел. С девчонками был не только один Плохиш. Парнем рядом с Плохишом был…

— Донни Сверчок-Убийца? — Произнес Локи. — Что он то здесь делает?

— Так ты знаешь этого Сверчка-Убийцу? — Спросил Аксель.

— Он конкурент и безжалостный охотник на вампиров, — ответил Локи. — Хотел бы я знать, как он попал в Скорбь, и не заплатил ли ему кто-то за убийство вампирской принцессы.

Сердце Локи забилось чуточку быстрее. Он не мог и вообразить, что Донни собирался убить вампирскую принцессу первым и лишить его шанса возвратиться домой.

— Пожалуй, это значит, что как только они покажут нам путь через болото, тебе придется опередить Донни и убить принцессу раньше его, если ты хочешь выполнить работу.

— Не думаю. Заколоть — это максимум того, что он может. Сомневаюсь, что он знает что-нибудь об охоте во снах, — сказал Локи. — Просто это какая-то бессмыслица, почему Плохиш с Сверчком-Убийцей?

— Паршивых овец тянет друг к другу. Как насчет Близняшки, ты ее знаешь?

— Кто такая Близняшка?

— Она одна из девчонок. Я называю все пары девушек либо Двойняшками, либо Близняшками, Двойка и Копия для краткости.

— Двойка и Копия?

— Прими как есть, — настаивал Аксель. — Должен же я как-то называть вещи, а не то я… запутаюсь… я однажды назвал свою микроволновку Самантой.

— Зачем?

— Ты же назвал свою тачку Кармен, а наезжаешь на меня за то, что я обозвал микроволновку Самантой?