Читаем без скачивания Точка росы - Дмитрий Черкасов

— Убери лапы — монитор свернешь! — крикнул Лехельт, и Вовка поспешно отдернул от экрана красные ладони.

Сам Андрей схватил с заднего сиденья приготовленную на всякий пожарный видеокамеру и, полный упований на японскую оптику, откинулся как можно дальше назад и принялся снимать экран монитора.

— Ты гений! — прошептал Морзик не глядя, услышав только тихое журчание моторчика. — Только это тебя не спасет... Видишь? Придется тебе кукарекать!

Андрюха взирал на происходящее через видоискатель камеры. Уборщица лет тридцати, с прекрасной фигурой, в коротком синем халате, встала на колени, согнулась и стала шарить рукой под кроватью. Морзик зацокал языком.

— Знаешь, это даже сексуальнее, чем с тем корейцем! Чего она так долго возится?

— Там неудобная крышка... в задней стенке кровати...

— Ты снимаешь? Этот оперативный эпизод я готов смотреть сто разборов! Только как следует снимай! Все тонкости!

— Не учи ученого... башку убери, не лезь в объектив...

— Интересно же... И кукарекать учись! Прямо сейчас начинай тренироваться! Чтоб никакой “фанеры”, понял?

— Ладно! — с досадой сказал Лехельт. Уборщица извлекла, наконец, содержимое тайника и поднялась с колен. Отряхиваясь, она обернулась и взглянула прямо на разведчиков. И хоть Лехельт знал, что “глаз” замаскирован надежно, сердце его замерло на несколько секунд.

Лицо женщины в обрамлении прямых, соломенного цвета волос, было слегка неправильным и рябоватым, но странным образом вызывало желание. Персонал борделя был подобран грамотно.

— Она простушка — но еще очень даже ничего... — оценивающе сказал Морзик. — Старовата, конечно... Им обоим было по двадцать с небольшим. Вдруг фигуру женщины заслонило что-то широкое, темное. Некто сделал два шага вперед от стены с находившимся в ней объективом “глаза” — и разведчики увидели спину стройного мужчину. Он разговаривал с уборщицей, похлопывая ее по груди, потом опустил руки — и оба они вышли из кадра.

— Ara! — торжествующе сказал Лехельт. — Ничья!

— Ничего не ничья! — возмутился Черемисов. — Она же лезла в тайник! Мы об этом спорили!

— Но он при этом присутствовал! Они оба вскрывали тайник, а кто именно лез — неважно! Она уборщица, а он — начальник, вот она и лезла!

— Ты хочешь сказать, что все у него?!

— Не знаю... не видно было. Когда она вставала, у нее был черный пакет...

— Точно, я тоже видел!

— А потом она подошла поближе — и рук не стало видно... Этот тип мог у нее взять, запросто!

— Так кого же нам тянуть?! Кто выведет Лермана на резидента?! Если мы ошибемся, он нам все поотрывает! Это еще тот старикашка!

— А вот мы у него и спросим.

Велев Морзику продолжать наблюдение, Дональд вызвал базу.

— База, ответь “троечке”! Добрый вечер!

— Какой вечер... утро уже! — отозвался осипший за ночь оперативный.

— Неважно! У нас есть выемка!

— Молодцы! — дежурный оживился. — Шубин вечером звонил, спрашивал! Засняли?!

— Ну... да... в общем, да. Должно получиться.

— Что-то ты загадками говоришь, “тройка”... Так “да” или “нет”? Что мне докладывать?

— А ты можешь ничего не докладывать? Кто тебя за язык тянет? Мы приедем на “кукушку” и там посмотрим!

— Должен же я свою работу показать... — недовольно ответил оперативный. — Сижу тут всю ночь... из двери дует... А если спросят?

— Если спросят — скажи, что не уточнял!

— Вот уж фигу! У вас там накладки — а мне отдуваться?

— Ну ты нудный! — крикнул в микрофон Морзик. — Я через час сменюсь — и разберусь с тобой!

— Не выйдет! — хихикнул дежурный. — Через час я уже уеду домой! Баиньки! Ваш опер тут дрыхнет на диване в комнате отдыха. Третий день тут ночует... забавный старикашка... Позвать?

— Зови! — в один голос крикнули Дональд и Морзик. — Он нам как раз и нужен!

Властный каркающий голос Лермана раздался минуты через три. Выслушав доклад, опер ненадолго задумался, потом скомандовал:

— Разделяетесь и тянете обоих!

— Я так и думал... — прошептал Лехельт, корча Морзику страшные рожи. — Борис Моисеевич, у нас смена через час заканчивается!

— Если успеете — передайте объекты по смене. Я предупрежу Кляксу. Если нет — тяните сами. Это приказ. Вас подменят по ходу.

— Знаю я эти подмены по ходу... — заворчал Морзик. — То не нашли, то опоздали... в общем, тянуть нам их до обеда... Блин, собачья работа!

— Будьте готовы остаться на подстраховку, — бесстрастно продолжал Лерман.

— Ну это вообще!.. — возмущению Морзика не было предела.

— Плакал мой зачет... — печально сказал Лехельт. — “Препод” меня убьет. Сожрет с потрохами.

— Я в ваши годы целые дни на улице работал, — сказал Лерман насмешливо.

Морзик выхватил у понурившегося Андрюхи микрофон.

— Борис Моисеевич, а кто пойдет снимать “глаз”? Можно я пойду? В награду? Ведь это мы их засекли! Нельзя оставлять казенное оборудование!

— Я сам пойду, — отвечал опер. — Дешевле обойдется.

— Вы еще можете? — простодушно изумился Морзик.

— Что — “можете”? Я могу представиться пожарным инспектором, дурак! Работайте, не отвлекайтесь. Командир ваш пришел, пойду его обрадую... Молодцы!

II

К дому Дудрилина Тыбинь не спешил. Они с Лерманом решили, что для убедительности надо прийти чуть позже. Какой “подсадной” станет опаздывать, рискуя потерять канал? К тому же Старый был уверен, что его новый хозяин сам вылезет из постели лишь к двенадцати. Михаил шел от автобусной остановки вразвалочку, сладко позевывая, втягивая ноздрями новый, будоражащий аромат. Ворот рубахи хранил запах Ритиных тонких рук.

К его удивлению, Александр Борисович Дудрилин, злой как черт, уже нервно прогуливался у ворот перед домом, сверкая в раздражении очками и по-собачьи скаля желтые кривые зубы. Руки он засунул в карманы нового желтого реглана, абсолютно такого же, как тот, что был изорван вчера. Судя по всему, Александр Борисович любил постоянство.

— Почему опоздал?! — желчно крикнул он. — Двадцать процентов долой! Что смотришь, как гусь на градусник? Чего морда такая мечтательная?! У-у-у! — неожиданно взвыл он, выпятив губы, очевидно, передразнивая выражение лица Тыбиня. — Мечтатель, я тебя в телохранители беру, понял! А с такой мордой ты явно не о моем теле думаешь! Еще раз такую морду увижу — еще двадцать процентов долой! Учти, меня охранять трудно! Уже пятеро пробовали — никто не остался!

— Это понятно... — пробормотал Старый.

— Что понятно? — подозрительно спросил Дудрилин, поднимая воротник реглана. — А ты почему сегодня без машины? У тебя ведь вчера таратайка была!

Машина “наружки”, подбросившая Старого, стояла за поворотом у остановки автобуса. Клякса, Кира и Пушок прикрывали его, а на подмену Морзику с Дональдом Лерман пообещал отправить другой свободный наряд.

— Так ведь... это... — развел руками Тыбинь, — ведь у тебя за рулем придется...

— Верно... догадлив... — точно сожалея, скривился Дудрилин. — А чего это ты мне тыкаешь?! Меня называть только на “вы”! Повтори!

— Вы... — покорно мукнул Старый.

— Еще разик! Хватит... развылся тут... А чего это ты тут вчера делал? Куда ехал? Кто ты вообще такой?

В такие вот минуты и проверяется на прочность опер, разрабатывавший легенду прикрытия. У Тыбиня не возникло проблем. Лерман сумел угадать все вопросы Дудрилина. Все до одного. Им были также подобраны добротные документы из комплекта паспортов и удостоверений всевозможных служб, заранее заготовляемых в ОПС на каждого разведчика.

Дудрилин, кривясь, вернул паспорт и брезгливо вытер руки о платок.

— А что это у тебя за синяк на шее? Засос? Горячая подруга попалась? Что молчишь?

Старый пожал плечами в искреннем недоумении. Этого вопроса Борис Моисеевич не предусмотрел. Тыбинь, стыдливо прикрывая пятно шарфом, пытался сообразить, заметили ли что-нибудь Кира и Клякса.

— Оставь! — осклабился Дудрилин. — Знаки любви украшают мужчину... Стрелять умеешь? — он достал из кармана “вальтер”. — Убей ворону!

Старый мог бы положить ворону на ветке сквозь куртку, не вынимая пистолет из кармана. Однако смешно расставил ноги и прицелился, как делают милиционеры на стрельбище, и поспешно выстрелил. Стая с оглушительным карканьем сорвалась с огромной березы, закружилась над поселком. Одна из ворон, кувырнувшись через голову, упала в снег кверху лапками. По шоссе, подвывая мотором, пронесся мимо автомобиль Кляксы — стреляли...

— Оставь себе, — сказал Дудрилин про пистолет. Проверка была закончена. Дудрилин нажал на кнопку на столбике и ворота открылись. Сияющий “мерседес” мягко выкатил на дорожку. Зосим, сегодня с волосами, распущенными по плечам, проворно выскочил из машины, зыркнул на Тыбиня и ушел в дом. Ворота закрылись.

В одном из окон второго этажа что-то блеснуло. Александр Борисович, собачьим чутьем уловив взгляд Тыбиня в сторону, обернулся и задрал голову.