Читаем без скачивания Улитка - Эльга Мира
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Размявшись на паре раздач, мы принялись за серьезную игру. Джудит так увлекся сбором покерной комбинации, что даже позабыл о любимых эклерах.
«Господи! Как же он хорош, сил нет!» – думала я, любуясь напряженной складкой на переносице, вытянутыми трубочкой, влажными от чая губами, забавной позой, которую хитрец принял, чтобы подглядывать в мои карты. Он не умеет проигрывать, а я не намерена уступать. Как сладок мир перед битвой, особенно для того, кто знает, что от покоя скоро не останется камня на камне!
И вот, улучив момент, я закинула ногу на подлокотник кресла и сладко потянулась, чтобы привлечь его внимание. Моя любимая юбка в шотландскую клетку всегда умиляла мужчин своей длиной, а точнее отсутствием таковой. Что под ней? Да ничего! Кроме, конечно, моего женского начала. Вот такой потрясающий контргамбит! Волнуюсь, как никогда, ведь так далеко никто из нас еще не заходил. И все же остановиться невозможно, слишком долго планировалась месть! Затаив дыхание, я шпионю за взглядом – сперва брошенным мельком, но мгновенно возвращенным и уже не отрывающимся от точки, над которой скромно придерживаю карты.
Застывшая гримаса. Оторопь.
Лучезарная улыбка победителя блеснула на моих губах.
«Получи за все, наконец!»
Как приятно упиваться униженным смятением того, кто столько времени сам ловил меня в такие же сети!
«Ладно! Живи пока!»
Потянувшись за пирожным, я уже было собралась принять позу «скромность не порок», как вдруг его рука железной хваткой сдавила мою ногу, не давая даже пошевелиться.
– Сиди спокойно, – угрюмо прошептал Джудит.
На его побледневшем лице появился нездоровый румянец.
– Чего ты распетушился?! Вагины не видел?! – нервно хихикнула я, попытавшись вывернуться.
В ответ цепкие пальцы еще сильнее впились в голую икру ногтями.
– Черт! Прекрати! Мне больно!
От нарастающего предчувствия катастрофы зашумело в голове. Губы, которые еще минуту назад ласково улыбались, теперь были искажены злобой, а озорные глаза помутнели от гнева.
– Не смотри на меня так! Это просто стеб!
Интересно, это гормоны паники и позора делает голос таким пошлым и противным?
– Хочешь, я продолжу стеб? Давай, раздевайся!
Меня передернуло.
Запредельная грубость Джудит превысила омерзительность момента. Чувствуя, как слезы размывают последний рубеж, я зажмурилась.
– Дура! – услышала сдавленный голос.
Швырнув карты на пол, он вышел из комнаты, обрушив небеса мне под ноги. Меня стала засасывать глубокая чернота, у которой не было названия. Она воскресила в памяти чувства, возникшие однажды при виде фотографии юного андрогина, мучительно и страстно желанного в своей недосягаемости…
В тисках обиды, дергающей сердце нарывом, я, раздевшись догола, бросилась в постель. Но даже миллион одеял не смог бы укрыть меня от брезгливого взгляда.
«Он смотрел на меня, как на грязь!»
Задыхаясь от презрения к самой себе, я разрыдалась, впервые до конца осознав, что между мной и Джудит – огромная пропасть, которую не преодолеет ни лживая близость, ни искусственно-смоделированные чувства.
Мое тело сгорало в геенне огненной, а внутренний голос истошно кричал: «Возврата нет!»
Раскаяние породило новую вспышку стыда, а стыд затопил болезненным томлением. Распластавшись на рифе белых простыней, сжимая обеими руками свой лобок, как последний шанс на спасение, я раскачивалась на волнах возбуждения в безбрежном море собственной оголенности. Извивалась, упрямо держась за штурвал, уворачивалась от неминуемой пропасти, в последней надежде найти заветный фарватер… А потом, содрогаясь от бесслезных рыданий, уткнулась лицом в подушку. Мои мысли были об одном:
«Человек рождается в муках, в муках живет и в муках умирает. Нам обещают по ту сторону вечность в обмен на терзания души и тела здесь. Убаюкивая мертвыми религиями, пичкают надеждой, что во дворах небесных все еще будет иначе. Но есть ли в действительности что-то большее, чем день сегодняшний, и не платим ли мы слишком высокую дань за вспышки мимолетного счастья?»
Спустя время мне удалось ненадолго забыться. Правда, посреди ночи, промокшая от пота простынь заставила встрепенуться. При воспоминании о потерянном и в тоже время напряженно-сосредоточенном взгляде Джу мое сердце снова бешено заколотилось. Я соскочила с кровати, открыла настежь окно.
В моей жизни было множество опустошенных, гадких утренних часов, но более растерзанного рассвета мне переживать не приходилось! Уставившись в зеркало на себя голую, я с грустью подумала: «Мне не в чем себя винить – это когда-нибудь должно было произойти. Слишком близко мы подпустили друг друга. Только в нашей бесполой дружбе заложник оказался один!»
Стиснув голову руками, я зарыдала. Когда поток слез иссяк, на смену ему пришла тоска – невыносимая, тупая, всеобъемлющая. Эта тоска затопила все.
Мы гонимся за нашей мечтой, такой же бескрайней, как огромное синее небо. Мы создаем аэропланы из грез, подобно героям трогательной киноленты «Сны Аризоны», цепляемся за угасшие отношения, полагая: стоит лишь удобрить почву, что-то да прорастет. Но невозможно идти против природы! Она отомстит.
«Не выйдет к завтраку – значит все кончено. Тогда я вечером соберу вещи и перееду, если до этого он сам отсюда не съедет».
ГЛАВА 6
Наутро Джу выскользнул из квартиры незаметно и пропал на пару дней. Я не решилась на переезд, малодушно убедив себя в том, что сделаю это, как только исправлю ситуацию. Мой мозг теперь судорожно работал только на возобновление наших отношений. Сутками я пыталась подкараулить друга для серьезного разговора.
И вот, наконец, долгожданный шорох за стеной! Встрепенулась. В два счета натянула джинсы и майку.
Но все равно не успела. Щелчок закрывающейся двери привел меня в ужас. Выбежала на лестничную клетку, но Джу и след простыл.
Не сдамся!
Я стремглав бросилась вниз по лестнице и чуть не попала под колеса его мотоцикла. Джудит уже отъезжал от подъезда, но, увидев меня, вовремя притормозил.
– Послушай, мой розыгрыш был глупым, совершенно идиотским, но зачем так реагировать? – попыталась улыбнуться, но улыбка получилась нервной и заискивающей.
– Я его оценил, разве ты не заметила? Только не ври самой себе, хорошо? То, что ты с первой встречи хотела со мной переспать, это и ежу понятно! Да только думалось, кроме этого, ты видишь во мне что-то еще. Мы никогда, читай по губам, ни-ког-да не будем любовниками. А теперь подумай хорошенько, нужен ли я тебе в другом качестве?!
– Конечно! Ведь ты мой друг, – ответила, еле дыша.
– Хорошие слова, иди и поразмысли над ними.
Он уехал, а я, посрамленная, осталась смотреть в след исчезающей дружбе.
Прошло еще пару дней. Джудит так и не появлялся. Я решилась позвонить к нему на работу. Трубку поднял наш общий знакомый по имени Курт.
– Привет, это Свята. Скажи, Джудит случайно не в клубе?
– Привет. Его нет с понедельника.
Во мне все похолодело.
– А не знаешь, куда он поехал?
– Нет. Он записок не оставляет.
– Ладно, извини.
– Вы что, разругались?
– Да… Немного.
– Тогда просто дай ему время.
– Ок. Спасибо. Пока.
Нет! Я не собиралась давать ему время. У меня попросту не было этой возможности. Казалось, еще день с такой безнадегой – и горе погасит душу навечно. Дрожащей рукой набрала СМС:
«Джу, угости меня ужином. Обещаю явиться в джинсах, мартинсах и мужской майке».
Ответ пришел почти мгновенно.
«А че, давай тусанем. Приходи сегодня после вечерней программы».
Почва ушла из-под ног! Не припомню другого случая, когда я с таким энтузиазмом собиралась в гости к геям!
ГЛАВА 7
Когда мы с Джудит отгородились от старых друзей, он стал брать меня в свою гей-тусовку. Несмотря на бессмысленность подобных походов, я все же таскалась за ним по пятам, панически боясь остаться наедине со своими горькими воспоминаниями. К тому же где-то в глубине души у меня теплилась надежда, что какой-нибудь хорошенький бисексуал однажды скрасит мое одиночество, и мне удастся развлечься без особых обязательств и душевных травм. Мысль довольно эксцентричная, но вовсе не такая абсурдная, как покажется на первый взгляд.
В последние годы толерантное отношение к «голубым» стало не просто данью моде, а настоящим пропуском в «касту неприкасаемых», принадлежность к которой поднимала рейтинг. Из-за этого в тематических клубах все чаще встречалась разношерстная публика, больше состоящая из позеров, чем из маргиналов. Не раз я наблюдала, как молодые ребята, пряча робость под маской цинизма, пускались во все тяжкие. Впрочем, это меня не касалось. В моей жизни тоже бывали случаи, при воспоминании о которых хотелось спрятать глаза. Да и какая разница, что именно влекло человека в подобные заведения? Важнее то, каким он оттуда уходил и насколько глубоко затягивал его этот не самый безобидный тренд.
