Читаем без скачивания Советское – Лучшее! - Алекс Бертран Громов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кроме ковров квартиры украшали репродукциями известных картин.
Фото А. Б. Громова
При этом ковры служили очень долго, а после того, как они теряли красочный вид, их снимали со стены и стелили на пол. Ковры дарили на свадьбу, новоселье, рождение ребенка. В большинстве советских семей обычный ковер (стоящий недешево) приобретали лишь один раз в жизни целого поколения и часто передавали по наследству. В поздние советские годы ковер стал статусной вещью, символом достатка хозяина, семьи. В химчистки ковры не сдавали, а выбивали во дворах. Для этого существовала специальная пластиковая выбивалка. Многие анекдоты о коврах, впервые появившиеся в 1930-х годах, были связаны либо с выбиванием ковров, либо со способом их получения.
Елена Попова, журналист, так вспоминает свое советское детство: «Сейчас достижения советских семей не имеют никакой ценности. Квартиры, меблированные шкафами вдоль стены, так называемой стенкой, арендаторы называют “бабушкин вариант”. В советские времена такая “стенка” говорила об уровне достатка в семье. Маркером зажиточности считались также ковры, хрустальные вазы, бокалы из богемского стекла, чайные сервизы. Это был “дефицит”, то есть вещи, которые нельзя было приобрести в свободной продаже. Они “добывались” двумя путями – по знакомству через людей, работающих в торговле (это называлось “иметь связи”), или получая талоны на работе в качестве поощрения за добросовестный труд.
Возможно, поэтому в советских семьях ковры развешивали по стенам как трофеи, а не ходили по ним. Ни разу не видела на стене паласы, которые стоили намного дешевле и которые можно было купить в магазине, не задействуя связи.
Талон на автомобиль “Москвич-412” мой папа как передовик производства получил вне очереди. Он занял денег у друзей и поехал получать машину на завод. Соседи неодобрительно качали головой: семье с тремя детьми такая роскошь была не по карману. Родители расплатились с долгами через год, работая сверхурочно.
«Волга» на почтовой марке
Самым престижным автомобилем в СССР считалась “Волга”. Если во двор заезжала такая машина, значит, здесь жил начальник или партийный руководитель, как тогда говорили – “партийная шишка”.
В школе форма была обязательной. И все, что было не по форме, считалось крутым. Класса с шестого круто было носить сумку на одной лямке, а не портфель. Или джинсы вместо форменных брюк. Настоящие джинсы с двойными строчками и заклепками по краям карманов были только у одного мальчика в нашем классе, мама которого работала в магазине тканей. И первый урок начинался с того, что его отправляли домой переодеваться в брюки школьной формы. На следующее утро он снова приходил в джинсах и форменном пиджаке, и процесс повторялся.
Витражные двери в СССР считались весьма престижными.
Фото А. Б. Громова
У девочек шла борьба за естественную красоту. Тех, у кого были накрашены ресницы, отправляли умываться. В старших классах учителя перед началом урока просили снять с пальцев недельку – семь тонких серебряных колечек с разным рисунком на каждом. Сережки тоже были под запретом в стенах школы.
Одним из самых дефицитных канцтоваров считались фломастеры. Их обладателю завидовал весь класс. Гардероб для бумажной куколки, раскрашенный фломастерами, ценился выше, чем сделанный цветными карандашами. В нашем классе только у одной девочки были “фломики”, и, чтобы порисовать ими один вечер, надо было спрашивать разрешения у ее мамы как главного поставщика дефицита.
Жвачка на рынке у фарцовщиков стоила дорого, и большинство из нас жевали гудрон. Кусок гудрона мог принести с работы любой родитель.
В спортивной школе шиком были кожаные кроссовки с замшевыми вставками и спортивный костюм, а не кеды и трико со свитером.
В косметике разнообразия было немного. Тушь для ресниц продавалась вместе с пластиковой щеточкой. Женщины смачивали щеточку слюной, терли ею брусочек туши и красили глаза.
Платье нестандартного фасона заказывали в ателье или у мастеров, работающих на дому. С мамой на фабрике работала женщина, которая шила на заказ. Ее золотые руки приносили семье дополнительный доход. Люди с доступом к дефициту с удовольствием заказывали у нее платья, юбки, костюмы, а также обеспечивали ее журналами “Бурда моден”.
В этом доме я впервые увидела цветные витражи в межкомнатной двери на кухню. Здесь не было ковров на стенах, пол не застелен половиками, и пройти в одну из комнат, которая служила мастерской, можно было, не снимая обуви.
Швея передавала с мамой для меня полиэтиленовые мешки с лоскутами, из которых можно было шить одежду пупсикам – маленьким пластмассовым куколкам. У всех девочек были такие, и каждая должна была обеспечить им гардероб. Китайский шелк, крепдешин, трикотаж ярких расцветок, твид, – эта ткань не продавалась в магазинах, и мы с сестрой с радостью садились разбирать свое богатство и решать, что и из какой ткани сошьем своим пупсам».
Облик советского человека
Мне казалось, что одежда для рабочих должна быть простой и практичной, но я увидела настоящее буйство шифона, плиссе и оборок.
Эльза Скиапарелли, модельер, – о своем визите в СССР в 1935 г.
Все секреты модных европейских салонов, за огромные деньги открывающиеся для буржуазных дам, мы сделаем доступными советской женщине.
Полина Жемчужина, жена наркома Вячеслава Молотова, возглавляла Главное управление парфюмерно-косметической, синтетической и мыловаренной промышленности
Одежда
В первые годы советской эпохи одежда позволяла отличать своих от чужих. Потрепанная рубаха, потертая кожанка, видавшие виды штаны, а сверху картуз – свой, сразу видно, из трудящихся, и понятно, на чьей стороне сражался в недавнюю Гражданскую. Солдатская шинель, матросский бушлат – тоже свой. Крестьянская поддевка и лапти на ногах – может, не совсем пролетарий, поскольку склонен к собственничеству, но если бедняк, то тоже близкий к своим. А вот если в костюме, но не университетский ученый, осознавший прогрессивность революционных перемен (как профессор Полежаев в фильме «Депутат Балтики»), – тут уже к такому «пижону» часто возникали недобрые вопросы. Безнаказанно носить шляпу мог разве что нарком иностранных дел.
Рассматривая фотографии студентов 1920-х
