Читаем без скачивания Куда ведет сердце - Стефани Лоуренс

В конце концов количество папок уменьшилось до трех. Оба согласились, что эти мальчики – наиболее возможные кандидаты в воровскую школу.

– Но мы ничего не можем сказать о внешности этих мальчиков, – со вздохом призналась Пенелопа. – Они могут быть слишком велики, или неуклюжи, или… Придется завтра же посетить каждого.

Часы пробили час.

Барнаби встал, взял ее за руки и поднял из-за стола.

– Завтра мы поедем вместе и посмотрим на этих троих.

Привернув фитиль стоявшей на столе лампы, он снова взял ее за руки и привлек к себе.

– Сегодня мы сделали все, что могли… в этой области.

Она уловила перемену в его тоне и подняла широко распахнутые глаза:

– Что?..

Вместо ответа он привлек ее в объятия, нагнул голову и сцеловал смущение с ее губ. Пробовал их на вкус, давая понять, какова цель его нынешних исследований.

Он предчувствовал сопротивление, но она словно застыла, не понимая, что происходит.

Потом ее губы медленно раскрылись, словно отвердев. Но она не попыталась их сомкнуть. Не попыталась отстраниться. Наоборот, страстно ответила на поцелуй.

Столь неожиданная метаморфоза превратила его в ведомого. Инициатива перешла в ее руки.

Потом ее ладони, прижатые к мужской груди, легли на плечи Барнаби, зарылись в его локоны. Он едва подавил пронизавшую тело дрожь, пораженный тем, что простое прикосновение этих тонких пальцев способно пробудить в нем столько эмоций.

Но потом она прильнула к нему… и его мир пошатнулся.

Она прильнула к нему, запрокидывая голову, и все окружающее исчезло.

Он еще крепче обнял ее. Жар ее губ, смелые ласки языка распаляли его. Он жадно брал все, что она предлагала, прижимаясь к ней бедрами.

Она издала тихий звук: полустон, полувсхлип, словно прося о большем. Он провел ладонями по ее спине, сжал упругие ягодицы.

И почувствовал, как она тает.

Почувствовал, как сопротивление и напряжение уходят. Испаряются.

Она принадлежала ему, и оба это знали.

Глава 11

Пенелопа хотела провести остаток ночи в размышлениях о себе и Барнаби Адэре. Но уснула, едва голова коснулась подушки. К несчастью, пробуждение с улыбкой на губах не улучшило ее настроения.

Зато укрепило решимость.

Теперь она была совершенно уверена в том, что все эти якобы случайные прикосновения были намеренными. Что он, зная, как действует на нее, специально играет на ее чувствах.

Значит, напрашивался только один вывод: после ее вчерашнего поцелуя, которого вообще не должно было случиться, после того как она оказалась настолько безмозглой, что позволила себе им наслаждаться, стало яснее ясного, что отныне необходимо избегать Барнаби Адэра. Хотя сделать это невозможно: ведь придется продолжать расследование.

Поспешив вниз, она схватила папки, натянула перчатки и пошла к выходу. Сегодня она по крайней мере может придерживаться своего плана. Она уже предприняла меры к тому, чтобы ехать одной. Ей не нужен эскорт, чтобы навестить троих мальчиков.

Улыбнувшись ожидавшему у дверей Лейтону, она поправила перед зеркалом шляпку. Было всего половина девятого: слишком рано для визитов светских джентльменов. Даже если он поймет, что Пенелопа ускользнула, все равно не сможет угадать, к которому из мальчиков она заедет прежде всего. На сегодня она в безопасности от Барнаби.

Отвернувшись от зеркала, Пенелопа кивком попросила Лейтона открыть дверь. Переступила порог с довольной улыбкой на губах…

И оцепенела при виде золотистых локонов и широких плеч, обтянутых модным пальто. Обладатель всего этого стоял, опершись на уличную ограду.

– Мистер Адэр сказал, что будет счастлив подождать вас на улице, – пробормотал Лейтон из-за ее спины..

– Ясно…

Утро выдалось сырым и холодным. Туман окутал улицы. Белые пряди висели на экипаже, ожидавшем у обочины. Конечно, было бы лучше подождать в доме.

Прищурившись, она спустилась с крыльца. Он услышал шаги, повернулся, и улыбка, чарующая улыбка без тени торжества, осветила его лицо. Оттолкнувшись от ограды, он направился к экипажу, открыл дверцу и протянул руку.

Ее глаза превратились в щелки. Сунув ему папки, она подхватила юбки и самостоятельно забралась в экипаж.

Если он и ухмыльнулся, Пенелопа этого не увидела. Забившись в дальний угол, она поспешно расправила юбки и отвернулась к окну.

Экипаж отъехал. Она не слышала, чтобы Барнаби давал указания кучеру, и сейчас, нахмурившись, взглянула на него:

– Куда мы едем?

Он, не глядя ей в глаза, откинул голову на спинку сиденья и устроился поудобнее.

– Кучер сам из Ист-Энда: он хорошо знает эти места. Мы обсудили маршрут: сначала он везет нас на Ган-стрит, потом на Норт-Тентер и, наконец, в Блэк-Лайон-Ярд.

Было бы ребячеством презрительно фыркнуть только потому, что он так хорошо все устроил.

– Понятно, – обронила она и, снова глянув в окно, сказала себе, что не станет капризничать.

Ган-стрит была короткой улочкой, и при одном взгляде на мальчика стало ясно, что он не годится в грабители: слишком тяжеловесный, почти квадратный. Судя по отцу, на которого сын был похож, он с каждым днем будет все больше расти вширь и ввысь.

Пенелопа объяснила визит необходимостью проверить кое-какие детали. Барнаби стоял рядом, пока она отвечала на вопросы отца мальчика.

Сегодня она надела гранатово-красную ротонду, оттенявшую ее полупрозрачную кожу и рыжеватые пряди в каштановых гладких волосах. Платье было самым простым: ни рюшей, ни оборок. Он мог бы поклясться, что она носит дорогое белье. Но любопытно бы знать, отделано ли оно лентами и кружевами, или крайне скромное, как весь ее гардероб?

Резкий толчок локтем привел его в чувство. Очнувшись, он обнаружил, что Пенелопа, хмурясь, разглядывает его.

– Мистер Несбит ответил на все наши вопросы. Нам пора.

– Да, конечно, – улыбнулся он и, кивнув Несбиту, вышел из тесной лачуги и помог ей сесть в экипаж.

Усаживаясь рядом, он продолжал улыбаться. Следующая остановка, на Норт-Тентер-стрит, оказалась столь же короткой.

Усевшись обратно в экипаж, Пенелопа заметила:

– Ни один грабитель не возьмет в помощники такого простака. Он скорее всего забудет, что должен украсть, да еще пойдет и разбудит экономку, чтобы попросить помочь.

Мальчик был не так уж плох, но, судя по всему, безнадежно избалован любящей теткой и совсем разучился работать головой.

– Остался еще один, – обронил Барнаби.

Блэк-Лайон-Ярд оказался крошечной площадью, застроенной старыми домами. Площадь замостили булыжником, но сквозного проезда не было: по всем углам хаотично громоздились ящики и коробки, так что всякому, оказавшемуся там, приходилось пробираться между этими горами.