Читаем без скачивания Сестра моя – смерть - Николай Зорин

– Фотограф? – надрывно-визгливым голосом прокричала она. – Похороны приехали снимать? Так этого не надо. Кто вас пригласил?

– Я не фотограф, я… – Андрей задумался, как бы ему объяснить свое присутствие и вместе с тем сохранить инкогнито.

– Значит, с фабрики? Вы Любушкин начальник?

– Вот-вот. – Она сама за него нашла объяснение.

– Что же в дом не заходите, раз проститься с Любой приехали? Или страшно? Это я понимаю, мне самой жутко, так жутко, сердце надорвалось. И жутко, и жалко. Как Зоя переживет, не представляю. А что уже пришлось ей пережить! Она ведь ее и нашла. Это ночью случилось. Вышла в сени, а там – боже мой! Любушка в сенях повесилась. Как она, Зоя-то, закричит, завоет! Вся улица проснулась. Конечно, матери такое горе не по силам – единственного ребенка потерять. Одна ведь она у нее была. Зоя ее без мужа вырастила, на ноги подняла. И кто мог ожидать, что Любушка такое над собой сделает? Молодая, живи да живи. Это на фабрике вашей ее заклевали. – Женщина посмотрела на него с укором, покачала головой. – Что же вы, начальник, не вмешались? Обижали Любу, все обижали. Глухая, калека, вся больная насквозь. Вот и не выдержала. Я и то Зое сколько раз говорила: забери ты ее с этой фабрики, не может она в коллективе, пусть надомницей устроится. Не послушала.

– Вы думаете, Люба из-за этого? Из-за того, что ее обижали?

– А из-за чего?

– Мало ли?

– Ничего не мало ли! Издевались над ней сильно, сколько раз в слезах с работы прибегала. У нее даже парня не было. И подружек не было.

– Вы это точно знаете?

– Я ж самая ближняя соседка, с рождения Любушку знаю. Жалко как ее, не могу! – Женщина всхлипнула. – И жалко, и жутко.

Распахнулась калитка. По очереди стали выходить музыканты, за ними потянулся другой народ. Автобус с траурной лентой быстро стал заполняться.

– Пойду я, сейчас выносить будут. А вы так и не зайдете в дом, на кладбище проститесь?

– Да, на кладбище.

– Ну смотрите. Своим ходом поедете, на машине?

– На машине.

Женщина кивнула Андрею и медленно побрела к автобусу. У него остался неприятный осадок от разговора. Зачем эта женщина подходила? Может быть, она не так проста, как хотела показаться, и совсем не соседка Икониных? Мужчины, который сидел на пеньке в горестной позе, а потом наблюдал за Озерской, нигде не видно. Может, он послал женщину, чтобы отвлечь внимание?

Оркестр заиграл, заунывно, фальшиво. Распахнулись створки ворот – на улицу, скорбно-торжественно ступая, вышла Алена, под руку ее держала какая-то женщина. Андрей в мистическом ужасе смотрел на нее: точно так же вчера, примерно в это же самое время, Озерская шла под руку с Евгенией Аристовой, та ей что-то возбужденно говорила, он никак не мог расслышать что, а через минуту Аристовой не стало. Сейчас у Алены было точно такое лицо, как тогда, – расстроенное и по-детски напуганное, и женщина тоже что-то говорила, а он опять не мог расслышать.

Андрей вышел из машины, приблизился к странной паре. Он и сам не мог бы сказать, зачем он вышел из своего укрытия: то ли чтобы помешать новому убийству, закрыть женщину своим телом от выстрела, то ли чтобы расслышать, о чем она говорит.

– Мы с тобой поедем в машине, возле Любушки, доченька.

Доченька? Андрей дернулся, словно ему причинили внезапную сильную боль. Вот оно что! Доченька! Значит, эта женщина – Зоя Иконина. Значит, Алена все-таки в курсе. Но зачем тогда она рассказала Александре эту фантастическую историю? Что вообще происходит, черт возьми?!

Гроб установили на машине, помогли забраться в кузов Икониной и Озерской. Они сели прямо на пол, застеленный ковром. Алена выглядела так, как будто вот-вот потеряет сознание. Зачем она сюда пришла? Что все-таки и до какой степени ей известно?

Грузовик дернулся, Иконина крепко сжала Аленину руку, погладила по плечу, ласково, утешающе. Почему она ее утешает? А Озерская так и сидит, бледная, отрешенная, на грани обморока. Не похоже это на какую-то злокозненность, совсем не похоже. Да Алена вообще хорошая девочка! Тогда, полгода назад, когда он увидел ее первый раз, такую же подавленную и несчастную, ему ужасно захотелось ее защитить, срочно, немедленно что-то сделать для нее, такое, чтобы раз и навсегда прошли все ее несчастья. Она ему напомнила Настю, только на несколько лет моложе. Что же потом произошло? Почему он так враждебно стал к ней относиться?

То и произошло, что не смог защитить. Да мало того, помог этому подлецу Генриховичу, начальнику службы безопасности ее отца, Алену арестовать. Угрызения совести его мучают, неискупаемая вина, оттого и злится на Алену, оттого и относился к ней враждебно. Да ведь он подспудно хочет, чтобы Алена оказалась виновата, оказалась преступницей, совершила подлость. А она ни в чем не виновата, ну разве не видно это по ее лицу?

Грузовик тронулся, автобус завелся и тоже поехал. Андрей сел в машину и двинулся за похоронным эскортом.

… Никто не знал, почему это кладбище называют в городе Польским. Никогда никаких польских поселений в округе не было. И хоронили здесь вовсе не по национальному признаку, а просто неимущий люд. Скорее его можно было бы назвать кладбищем для бедных. Огромная территория, огороженная забором, простые кресты на неухоженных могилах или металлические памятники, большей частью заржавевшие, незаасфальтированные дорожки. Всюду запустение, пренебрежительное отношение к смерти. Даже деревьев почти нет, хотя кладбище старое.

Грузовик со скорбным грузом остановился у ворот, на территорию заезжать не стал. Гроб подняли и понесли четверо мужчин в черных костюмах и резиновых сапогах. Снова пьяно, нестройно заиграл оркестр. Похоронная процессия двинулась за кладбищенские ворота.

Андрей остался в машине, рассудил, что на похоронах ему присутствовать совсем не обязательно и что на кладбище с Аленой ничего случиться не может. На душе было тоскливо – эти странные, нищие похороны его расстроили. И Алену отчего-то стало невыносимо жалко, совсем как тогда, в первую их встречу, полгода назад.

Андрей откинулся на спинку сиденья и приготовился к долгому ожиданию. Сколько времени займет похоронный ритуал? Минут сорок, наверное, не меньше. Он представил, как Алена идет под руку с Икониной по раскисшей кладбищенской дорожке. О чем она думает? Понимает ли, что происходит? Вот дошли до места. Разрытая могила пахнет жирной землей. Страшно, тоскливо. Заунывно играет оркестр. Что ему делать? Может быть, стоит поговорить с ней откровенно? Громко, разъяренно каркнула ворона, будто злая баба прикрикнула на своего непутевого пьяницу мужа. Кладбища Андрей никогда не любил, а это было даже и не кладбище, а место для утилизации мертвой человечины: закопал, вбил крест, словно кол, и забыл. Вряд ли здесь мертвых навещают родственники. Зоя Иконина, наверное, точно не станет навещать свою Любу. Зачем ей мертвая дочь, которая даже не дочь, когда у нее теперь есть настоящая, живая?

Подлые мысли надо гнать прочь, ну чего он опять заводится? Алена – просто его новое задание, и совсем не важно, как он к ней относится. Да, отношения сложные, противоречивые, но нужно через это как-то переступить. Позвонить, что ли, Насте, чтобы отвлечься?

Андрей достал телефон, стал набирать Настин номер, но тут увидел Озерскую. Она выбежала из кладбищенских ворот, в состоянии явно невменяемом, огляделась и направилась к дороге. Ну что там, на кладбище-то, могло еще случиться? Догнать, расспросить? Выйти наконец из подполья? Эта дурацкая игра в прятки начинает серьезно действовать на нервы.

Алена быстро шла вдоль дороги. Андрей немного подождал и медленно двинулся за ней – обнаруживать себя сейчас нельзя, она в таком состоянии, что наверняка не захочет с ним откровенничать, лучше проследить, куда и зачем Алена направляется, и быть начеку. В конце концов, вмешаться он всегда успеет.

Так он думал, пока они двигались по прямой, но вот начались дома, Алена вдруг резко взяла в сторону и вбежала в какой-то узкий переулок. Тут ему не проехать. Андрей остановился, вышел из машины, решил преследовать ее пешком. Но пока он все это проделывал, потерял девушку из виду. Бросился искать – бесполезно: ни в этом переулке, ни в соседних ее не было. Поплутав некоторое время, Андрей вернулся к машине. Здесь ее не найти, надежда одна: подождать возле автобусной остановки – благо здесь она только одна, – рано или поздно Алена должна к ней выйти, потому что никаким другим образом в город ей не выбраться. Разве что такси вызовет. Но это проблематично: для этого нужно назвать адрес, а какой адрес она назовет? Если Алена сбежала с кладбища, вряд ли последует к дому Икониных.

Расчет оказался верным: минут через десять Алена появилась на остановке. Выглядела она уже не такой испуганной. Подошел автобус, но Озерская в него не села. У Андрея опять возникло желание расконспирироваться, поговорить с ней начистоту и отвезти домой, и опять это желание он в себе поборол: сейчас не время, здесь он ее не потеряет, все вокруг прекрасно просматривается.