Читаем без скачивания Обречённая планета - Л. Хаббард

Мэдисон даже не подозревал, что он опрометчиво поставил под удар всю планету Земля!

ЧАСТЬ ВОСЕМЬДЕСЯТ СЕДЬМАЯ

ГЛАВА 1

Император Мортайя с кафедры оглядел круглый зал для заседаний Великого Совета. Хеллер, увидев, что император собирается говорить, постучат прикладом ружья по столу, призывая всех к тишине.

— Спасибо, Нобль Чванни, за вашу помощь в рассматриваемом нами деле. Теперь…

— О, Ваше Величество! — прокричал Нобль Чванни. — Мы прибыли на эту конференцию не только за этим!

Позади него началась возня, и к столу протиснулись еще несколько газетчиков и встали за спиной Нобля, собираясь поддержать его.

— Нобль Чванни, — сказал император, — единственная причина, по которой мы, Император Волтара, собрали это совещание, что само по себе, вы должны это признать, является необычным явлением, — это вникнуть в самую суть происходящих в стране волнений Если просьба ваша не имеет никакого отношения к цели нашей Конференции, я бы предложил вам подождать до тех пор, пока не будет сформирован Великий Совет…

— О, Ваше Величество! — вскричал Нобль Чванни. — Мое дело имеет ПРЯМОЕ отношение к недавним восстаниям в Конфедерации Мы просим вас назначить Коропевского Цензора.

— КОГО? — переспросил пораженный Мортайя. — Не думал я, что наступит такой день, когда газетчики добровольно выступят с просьбой, чтобы им назначили кого-то, кто будет указывать им, что можно печатать, а чего — нельзя. Немыслимо!

— Да, Ваше Величество, — подтвердил Нобль Чванни. оглядываясь на своих коллег, немедленно обступивших стол, потеснив адмиралов. — Мы, работники прессы, под его руководством сформируем комитет и предоставим ему определенные полномочия. Видите ли, Ваше Величество, раньше в нашей среде не существовало борьбы за выживание: у каждой газеты был свой круг читателей со своей сферой интересов, и телевидение просто цитировало наши статьи, и мы были довольны и получали неплохую прибыль. Но с появлением так называемой желтой прессы, все газеты…

— Желтая пресса? — переспросил Мортайя. — Что это такое?

— Погоня за суперсенсациями, — объяснил Нобль Чванни. — И когда стало практиковаться такое отношение к журналистике, все газеты стали соперничать друг с другом, стараясь продать как можно больше экземпляров, и побеждала обычно та газета, в которой печаталась самая сенсационная ложь.

— ЧТО? — снова вскричал Мортайя — при этом его черная борода затряслась от негодования. Он всегда отличался вспыльчивостью и, зная это, старался по возможности сдерживать свои эмоции, но сейчас то, что он услышал, переходило всякие границы.

— Да, Ваше Величество, — сокрушенно подтвердил Нобпь. — Сейчас ситуация совершенно вышла из-под нашего контроля. Наши репортеры постоянно лгут, передают грязные сплетни, излагают сфабрикованные факты, и наши редакторы даже поощряют их к этому. Это началось еще даже до суда над Грисом. Мы, издатели, бессильны что-либо сделать. Мы просим назначить учредить должность Королевского Цензора, чтобы он мог воспрепятствовать тому, чтобы наши газеты использовались в качестве инструмента в чьей-то грязной игре.

— Я даже не знаю, что вам ответить, — сказал Мортайя, в нерешительности разводя руками. — Вы сильно упали в моих глазах, и, боюсь, я ничем не смогу вам помочь…

Видя, что обстоятельства складываются не в его пользу, Нобль Чванни умоляющим голосом произнес:

— Но, Ваше Величество, ведь именно средства массовой информации стали причиной народных восстаний!

— ЧТО? Это что — новая бомба? — Хуже, намного хуже…

У входа в зал поднялась суматоха, и головы всех присутствующих повернулись в эту сторону.

— Мне все равно! — кричал капитан морских пехотинцев Флота, Забирайте все свои мигалки и проваливайте отсюда! В зале и без того ТЕСНО! Здесь уже есть одна бригада телевизионщиков!

— В том-то и дело, ты. идиот! — кричал в ответ человек в униформе цвета морской волны. — Ребята, навались!

Тут же между морскими пехотинцами и людьми в униформах завязалась драка.

Громким, властным голосом, Хеллер прокричал, стоя на кафедре:

— Смирно! — Морские пехотинцы сразу же застыли на месте. Один из ломившихся в зал людей выступил вперед. — Что все это значит? — грозно спросил Хеллер.

— Я директор телевизионной бригады, объяснил человек, обращаясь к Хеллеру. — Менеджер из Города Радости спешно послал нас сюда, специально выделив нам самый скоростной аэробус, чтобы убрать отсюда того тупоголового идиота, посмевшего взять на себя роль комментатора, и самим вести трансляцию.

— Не могли бы вы разобраться между собой, — прокричал ему Хеллер, — не мешая проведению Конференции?

— Но это касается не только нас! — отвечал ему директор бригады. Осмотрев комнату, он подошел к одному из рабочих Мэдисоновской команды и внезапно поднял козырек чудо-кепки. — Так я и думал! — воскликнул он и снова повернулся лицом к кафедре, — наш менеджер уже было решил, что сошел с ума: он не помнил, что уже послал сюда съемочную группу. Но это вовсе не представители нашего телевидения. Это Мэдисон со своей шайкой!

— ЧТО? — взревел Хеллер. — Капитан, ХВАТАЙТЕ ЭТУ КОМАНДУ!

— В АТАКУ! — завопил вдруг Флик.

Реакция Мэдисоновской команды была молниеносной: они побросали свое операторское снаряжение и, вытащив ножи, бросились на морских пехотинцев.

Морские пехотинцы тоже не заставили себя ждать и пошли в атаку на псевдооператоров.

Стоящие рядом с криками ужаса и замешательства расступились вокруг коричнево-зеленовато-голубого клубка дерущихся людей; на пол с грохотом падали прожекторы и камеры.

— ПАРАЛИЗУЙ ИХ! ПАРАЛИЗУЙ! — кричал в пылу драки капитан морских пехотинцев Флота.

В воздухе рассыпали искры электрические кортики пехотинцев: они были приучены к тому, что на космических кораблях нельзя было стрелять, чтобы не нанести повреждения кораблю, что могло привести к катастрофе, и поэтому никогда не носили с собой бластеров. Их электрические кортики могли быть поставлены на более слабый режим электрошока в том случае, если желательно было избежать смертельного исхода, Но сейчас преимущество было на их стороне, но Мэдисон и его люди пытались извлечь пользу и из этого.

Звенели, скрещиваясь, кортики и ножи, в воздух взвивались фонтаны электрических искр.

Вдруг по команде Флика люди Мэдисона начали прорываться к выходу, но таким образом они совершили огромную ошибку: там их уже ждал взвод пехотинцев, предвидевших такие действия со стороны врага.

Снова засверкали вспышки. Пехотинцев было вдвое больше, и скоро люди из шайки Мэдисона были крепко связаны и временно парализованы. Настоящие работники телевидения, не растерявшись, делали снимки, а когда драка была закончена, с триумфом прошли в центр зала и начали устанавливать свои камеры.

Морские пехотинцы Флота, с честью и незначительными потерями вышедшие из битвы, теперь складывали поверженных и связанных противников вдоль стены.

— Капитан, — позвал Хеллер, — обыщи пленников и, если найдешь удостоверения личности, выясни, есть ли среди них человек по имени Дж. Уолтер Мэдисон.

Вдруг в ярком луче света прожектора, чудом не рухнувшего на пол, появился человек.

— Если вам нужен Дж. Уолтер Мэдисон, — проговорил он, — то он перед вами. И, — продолжал он, шагая вперед и поднимая козырек своей кепки, — вы абсолютно заблуждаетесь насчет средств массовой информации. Подойдя к краю стола под недоверчивыми взглядами толпы, он без всякого смущения посмотрел Мортайе прямо в глаза и сказал:

— Я не могу, Ваше Величество, оставаться в стороне и смотреть, как обливают грязью честных работников средств массовой информации.

Тем временем Мортайя с удивлением разглядывал Мэдисона, поражаясь той наглости, с какой себя вел этот человек.

— Средства массовой информации, — продолжал Мэдисон, — играют в деятельности правительства первостепенную роль, так как служат для связи правительственной верхушки с простыми гражданами. — Заметив, что его внимательно слушают, Мэдисон оживился, голос его окреп и повеселел. — С помощью средств массовой информации вы можете лепить, выкраивать, моделировать общественное мнение по вашему вкусу. Вы можете принимать любые решения и всегда можете полагаться на поддержку средств массовой информации. Вы можете делать все, что вам только ни заблагорассудится, и, при помощи прессы и телевидения, использующих самые прогрессивные методы впияния на широкие массы, у народа сложится о вас самое благоприятное впечатление. Вам совсем не обязательно быть объективными, и если вам, правящий суверен, будет доставлять беспокойство тот или иной человек, вы можете смело обвинять его в любом преступлении, даже если он его не совершал — просто предоставьте нам сочинить о нем душераздирающую историю, и этого будет вполне достаточно. Вам даже не придется затевать над ним суд.