Читаем без скачивания Все кувырком - Джил Мансел

Бруно, слышавший все кошмарные истории ее былых побед, в этом не сомневался. Но сейчас его больше интересовало, действительно ли Максин не догадывается, почему Дженни скрывала от нее их отношения.

– В таком случае, – сказал он, – тому были другие причины.

Максин непонимающе нахмурилась.

– Что за другие причины? – потребовала она объяснений. – Твоя девушка? Ее пропавший муж? Она все равно могла сказать мне.

– Ну хватит тупить, – вздохнул Бруно. – Ты и есть причина.

– Что?

– Ты ее смущаешь. Она считает тебя более привлекательной, – сказал он без обиняков. – Когда она одна, все в порядке. Но с тобой она полностью теряет уверенность в себе.

Максин была потрясена.

– Хочешь сказать, она мне не доверяет?

Да, она определенно не знала. Бруно едва заметно улыбнулся.

– Ну, может, она не доверяет как раз мне. Репутация у меня не самая лучшая…

– Так вот почему она не хотела нас знакомить, – задумчиво сказала Максин. – Думала, что ты можешь предпочесть ей меня.

– Ну разумеется. – В голосе Бруно послышалось раздражение. – Я не могу поверить, что тебе это никогда не приходило в голову. Как можно не заметить такое?

– Очень просто. – Она осушила бокал и посмотрела на свет бутылку. – Я эгоистичная и невнимательная, разве нет?

– И что ты собираешься делать теперь?

– Это тоже просто. – Она улыбнулась. – Попробую выманить у тебя еще бутылку вина.

Когда они ехали к Трезайль-Хаусу, Максин напомнила:

– Ты так и не рассказал, как давно вы встречаетесь.

– В смысле давно ли я сплю с твоей сестрой? – В его голосе слышалась ирония. – Почему бы тебе не спросить Дженни?

Максин пожала плечами.

– Она со мной временно не разговаривает.

– А я тебе ничего не скажу, – сказал Бруно. Покосившись на нее, он добавил: – Разве это не доказывает, каким осмотрительным я могу быть?

– Это точно доказывает, что ты кого угодно можешь взбесить. – Она вгляделась в темноту за окном. – Следующий поворот налево, сразу за большим деревом. Я знаю, что ты мне не доверяешь, но я могу хранить секреты… нет, я же сказала, налево.

Бруно, знавший тут все проезды, промолчал. Ярдов через двести он свернул с шоссе на проселочную дорогу.

– Это не следующий налево, – заметила Максин, когда он заглушил двигатель.

– Мы не закончили разговор. Я хочу узнать еще кое-что.

– И что же?

На черном небе было мало звезд, зато ярко сияла луна. Темнота не была полной; Максин видела белую рубашку Бруно и зеленые глаза. И его улыбку.

– Я сказал тебе, чего боялась Дженни, – непринужденно начал он. – Но ты не спросила, была ли она права.

– О. – Максин на мгновение задумалась, пытаясь понять, к чему он клонит. – Ну хорошо. Была?

– Дженни привлекательная девушка. – Бруно пожал плечами. – Которой нужно поверить в свои силы.

– И?

– А ты, полагаю, уже знаешь, насколько привлекательна.

Максин нерешительно улыбнулась.

– Но когда ты увидел меня впервые, я понравилась тебе больше, чем Дженни?

– Вы обе мне очень нравитесь, – медленно сказал он. – Но у нас с тобой больше общего. Мы понимаем друг друга. И, как я уже говорил, я очень осторожен.

Максин даже не стала изображать удивление. Бруно Перри-Брент оказался настоящим мерзавцем, как она и подозревала. Может, у них и много общего, но даже она не настолько двулична, подумала Максин.

– Понимаю, – прошептала она, поправляя волосы. – Ты хочешь сказать, то, чего Дженни не узнает, не сможет ее и расстроить?

– Именно так. Ты сказала, что можешь держать язык за зубами, когда надо. – Он улыбнулся шире, в темноте сверкнули зубы. Ему совершенно точно даже в голову не приходило, что она может ему отказать. – Нам будет очень весело. Тебе и мне.

Харизма – это сильнейший афродизиак, и Бруно был наделен ею в избытке. Он и правда невероятно привлекателен, думала Максин. Так и должно быть. Только самые привлекательные мужчины могут рассчитывать на успех подобных предприятий. И, видимо, в большинстве случаев вполне оправданно.

Она пожалела, что надела туфли на четырехдюймовом каблуке – хорошо еще, что до дома не больше четверти мили, – и медленно провела рукой по мягкой кожаной обивке.

– Эти сиденья раскладываются? Бруно просиял.

– Полностью.

– Хм-м, – сказала Максин. – Почему-то я так и думала.

– Куда ты? – удивился он, когда она открыла дверцу и вылезла из машины.

Фу, сказала она себе, почувствовав, как каблуки погружаются в трехдюймовый слой грязи. Такая вот награда за благородный поступок. Неудивительно, что раньше ей не приходило в голову их совершать.

– Домой, – ответила она. – Я понимаю, что для тебя это может оказаться потрясением, но ты не абсолютно неотразим. И, если хочешь знать, я думаю, что ты полное дерьмо.

– Максин…

– Бедняжка Дженни. – Она захлопнула дверь и наклонилась к открытому окну. – Чуть не влюбилась в такого лживого подонка.

– Ладно, – сказал Бруно, успокаивая ее жестом. – Намек понял.

– Тогда вот еще один. Может, я и не образец добродетели, но неужели ты и правда думал, что я сыграю такую грязную шутку со своей собственной сестрой?

Бруно очень натурально вздохнул.

– Прекрати читать мне мораль. В конце концов, это было просто предложение. Некоторые девушки сочли бы его за комплимент.

– Боже, ты совершенно аморальный тип!

– А ты вроде как святая? – Бруно опять ухмыльнулся. – Хватит, и нечего поднимать вокруг этого такой шум. Можно было просто сказать «нет».

– Я беспокоюсь не за себя, а за Дженни, – процедила Максин. – Ты причинишь ей боль.

– Я возвращаю ее к жизни, – возразил он. – Какой в этом вред? Никаких ложных надежд я не давал.

– Ты неподражаем. – Она презрительно посмотрела на него. – Когда я расскажу Дженни, какое предложение ты сделал мне сегодня…

– А вот это действительно причинит ей боль, – резонно заметил Бруно.

Максин и сама уже поняла это. Дженни она ничего не скажет, но почему Бруно должен остаться безнаказанным?

– Ну хватит, милая, – сказал он, похлопав рукой по соседнему сиденью. – Без обид. Ты выпустила пар, и теперь я отвезу тебя домой.

Но Максин накинула на плечо ремешок сумочки и покачала головой.

– Я лучше прогуляюсь.

– Почему?

Потому что я только что уронила открытую бутылочку ярко-красного лака для ногтей на пассажирское сиденье, думала Максин, все еще глядя на него в окно. И я не хочу, чтобы все это оказалось на моей замечательной белой юбке. А завтра утром попробуешь объяснить своей подруге, как это случилось.

– Я просто хочу пройтись, – сказала она, выпрямляясь и отступив на шаг. – Не волнуйся, со мной ничего не случится.