Читаем без скачивания Галактика 1994 № 1 - Михаил Орлов

У Лелуайе записан рассказ о какой-то индианке, перувьянской уроженке, которая, подобно вышеупомянутому папе, тоже являлась после своей смерти в самом ужасном виде, вся в огне, который снопами извергался у нее изо рта, из ноздрей и из всех сочленений тела. На вопросы людей, которым она являлась, о причинах всех этих ужасов, с ней происходящих, она говорила, что умерла она грешницей и притом без покаяния и напутствия, а посему и угодила непосредственно в ад.

В этих рассказах мимоходом доставалось и злым еретикам-лютеранам. По этой части в книге Тайленье о явлении духов приводится такой рассказ. Супруга одного орлеанского жителя, заразившаяся Лютеровой ересью, чуя приближение смерти, просила мужа, чтобы он похоронил ее без обычного колокольного звона, без отпевания, словом, без соблюдения обрядов католической церкви. Муж исполнил последнюю волю своей супруги и ее неотпетое тело похоронил в одной монастырской церкви, где раньше были погребены ее родители. Но в ту же ночь в церкви поднялся неистовый шум и гром. Оказалось, что это душа умершей еретички забралась под самый купол храма и там буянила. Монахи того монастыря сейчас же предупредили родственников покойной, что это ее душа, так как она погребена неотпетою, производит весь этот шум. В церкви собрался народ. Стали опрашивать мучающуюся душу, чего ради она так тревожится, и душа внятным голосом ответила, что она осуждена на вечные мучения за то, что она предалась Лютеровой ереси.

Затем в рассказах о мертвецах приходится выделить особую группу, именно сказания о вампирах, которые уже несомненно относятся к области сношений человека с нечистой силою, так как по общераспространенному народному верованию каждый вампир при жизни был колдуном или, по крайней мере, превращен в вампира злобным колдовством.

Классической страной вампиризма надо считать область Карпат: Венгрию, Буковину, Галицию, Силезию, и наш русский юго-западный угол. Рассказы о вампирах существуют в этих областях с незапамятных времен, и мы находим множество этих рассказов в книгах авторов, которыми мы до сих пор пользовались, главным образом в «Трактате о явлениях духов» аббата Кальмэ.

По определению Кальмэ, вампирами в Венгрии называются особые привидения, именно души людей, умерших иногда уже за много времени перед тем, как обнаруживается их вампиризм. Эти беспокойные покойники выходят из своих могил чаще всего по ночам и всячески истязают и беспокоят живых. Иной раз вампир ограничивается тем, что громко стучит в двери и окна. Но его обычная проделка, самая для него характеристическая, состоит в том, что он высасывает кровь из живых людей. Подвергаемые такой варварской операции люди чрезвычайно быстро лишаются сил, слабеют и скоро умирают. Слово вампир, или упырь (Кальмэ пишет «oupire»), по словам нашего автора, славянское и означает пиявка. Затем он упоминает о том, что обычно изобличенному упырю местное население, откопав его из могилы, либо отрезает голову, либо протыкает сердце, либо сжигает его целиком. Вот несколько историй о вампирах, собранных в книге Кальмэ.

В одной деревне умирает женщина. Ее как следует отпевают, напутствуют и закапывают на кладбище, как и всякого другого покойника. На пятый день после ее смерти то один, то другой житель деревни слышит страшный и необычайный шум и видит какой-то призрак, беспрестанно меняющий свой внешность; он перекидывается то в собаку, то в человека. Он является в дома жителей, накидывается на них, хватает их за горло и принимается их душить или сдавливать их живот, доводя их до изнеможения; иных бьет, ломает. Все подвергающиеся нападению впадают в страшную слабость, бледнеют, тощают, не могут двинуть ни рукой, ни ногой. Страшный призрак не щадил и домашних животных; так, например, связывал коров хвостами, мучил лошадей, которые оказывались покрытыми потом и выбившимися из сил, словно на них кто-то ездил до изнеможения. Местное население, конечно, приписало все эти проделки вампиру, и в этом вампире узнано ту самую женщину, о которой было упомянуто вначале.

В одной чешской деревеньке умер пастух. Через несколько времени после его смерти местные жители начали слышать голос этого пастуха, выкликавший их имена. И кого этот голос выкликал, тот в скором времени умирал. Бывалые мужички тотчас сообразили, что пастух этот был колдун и после смерти, как водится, превратился в упыря. Порешив на этом, они немедленно вырыли покойника, который, к их неописанному ужасу, оставался совсем как живой, даже говорил. Мужики немедленно проткнули его насквозь деревянным колом (по всей вероятности осиновым; осина почему-то считается наиболее подходящим материалом для выделки этих кольев; вероятно, это находится в связи со сказанием о том, что на осине повесился Иуда), но проткнутый мертвец проявил к проделанной над ним жестокой операции не более чувствительности, чем жук, посаженный на булавку. Он насмехался над своими мучителями, благодарил их за то, что они дали ему хорошую палку, что ему будет теперь чем обороняться от собак. В ту же ночь он опять встал и всю ночь пугал народ, а несколько человек даже удавил. Тогда призвали палача и поручили ему распорядиться со строптивым покойником. Его взвалили на телегу и повезли в поле, чтобы там сжечь. Покойник бешено ревел и двигал ногами и руками, как живой. Когда перед сжиганием его вновь всего истыкали кольями, то он ревел ужасно и из него текла в большом количестве алая кровь, как из живого. Сожжение оказалось вполне радикальной мерой: злой покойник после того уже никого не беспокоил.

В одной деревеньке в Силезии умер шестидесятидвухлетний старик. Через три дня после смерти он внезапно явился в своем доме, разбудил своего сына и попросил у него есть. Сын накрыл стол, подал пищу. Старик наелся и ушел. На другой день сын, конечно, рассказал всем об этом происшествии. В ту ночь старик не появлялся, но на следующую ночь опять пришел и опять просил есть. Угощал ли его на этот раз сын или нет, об этом история умалчивает, достоверно только то, что этого человека, т. е. сына, нашли наутро в постели мертвым. И в тот же день пятеро или шестеро других обывателей деревни вдруг как-то таинственно расхворались и через несколько дней один за другим умерли. Жителям стало ясно, что в деревне шкодит упырь. Чтобы его распознать, начали разрывать могилы всех свежих покойников и, конечно, добрались до того, кого было надо. Это и был тот старик, отец первого пострадавшего, которого нашли мертвым в постели. Он лежал в гробу с открытыми глазами, с красным, как бы налитым кровью лицом. Труп дышал, как живой человек,