Читаем без скачивания Великая смута. Конец Империи. - Глеб Носовский

Не очень понятно также, о каком русском царе — «яре» Алексее сказано в надписи на Звенигородском колоколе. Может быть, это царь Алексей Михайлович, как это думают историки [425], [808], [294], [422], [943]. Однако если на колоколе 1668 года на самом деле скопирована надпись с более старого Звенигородского колокола, то не исключено, что в ней первоначально имелся в виду другой царь Алексей. Историки этого не могут допустить, поскольку считают, что с приходом к власти Романовых на Руси остался только один царь. И это был Романов. Мы же видели, что это не так. Вспомним, что Степан Разин был воеводой некоего ЦАРЯ АЛЕКСЕЯ, см. выше. Столица которого, по-видимому, была в Астрахани. Он был СОВРЕМЕННИКОМ царя Алексея Михайловича. Может быть, Звенигородский колокол был отлит астраханским ордынским Царем Алексеем? И лишь потом попал в Звенигород? Как бы то ни было, такая надпись заслуживает самого пристального изучения. Историки же снабдили ее фальшивым переводом и тут же забыли о ней. Им кажется намного более интересным тщательно и вдумчиво изучать безобидные бытовые записки на бересте.

Подведем итог. Надпись на Звенигородском колоколе — не тайнопись, а ОБЫЧНАЯ запись, вполне естественная на колоколе. Предназначенная для всеобщего обозрения и для чтения, а не сокрытия каких-либо «тайн». Так же как и приведенная выше надпись на книге стольника Барятинского, расшифрованная Н. Константиновым [425]. Тоже, кстати, не содержащая ничего такого, что следовало бы скрывать. Мы подчеркиваем это потому, что современные историки, сталкиваясь с подобными старыми русскими текстами, придумали очень выгодную им теорию, будто это все — «тайнопись». Мол, на Руси, как правило, писали только обычной кириллицей. Как и сегодня. А те примеры, которые в эту «теорию» не укладываются, объявили привычкой наших предков писать тайнописью. Насколько нам известно, не существует ни одного примера, когда содержание этой «тайнописи» выходит за рамки обычных текстов, не содержащих заведомо никакой тайны. Те примеры, которые мы здесь приводим — типичны. Совершенно очевидно, что надпись I на Звенигородском колоколе по своему содержанию никакая не тайнопись. Обычная надпись. От кого ее надо было скрывать?

Позиция историков понятна. Ведь если признаться, что на Руси до XVII века писали ПО-ДРУГОМУ, то мгновенно возникает вопрос: а как же многочисленные «древние» русские тексты якобы XI–XV веков, предъявляемые сегодня в качестве обоснования романовско-миллеровской версии истории? Почему они не написаны такими же странными значками? Может быть, это более поздние подделки? Чтобы таких «опасных» вопросов не возникало, историки объявили все ПОДЛИННЫЕ ОСТАТКИ старой русской письменности — загадочной и не очень интересной для серьезного исследователя ТАЙНОПИСЬЮ. Мол, не стоит обращать серьезного внимания. А ПОДДЕЛКИ XVII–XVIII веков объявили «подлинными старыми русскими текстами».

Но сейчас становится ясно, что именно такие «не читаемые» или трудно читаемые старые русские тексты необходимо тщательно изучать и разыскивать. Именно в них, а не в фальшивках, иногда очень наглых, романовской эпохи могут сохраниться наиболее яркие и «опасные» для романовской версии крупицы правды о старой русской истории XI–XVI веков. Здесь широкое поле деятельности для филологов и специалистов по старой Русской письменности.

Рис. 96. Герб Звенигорода. Из описания герба: «В голубом поле ВЕЛИКИЙ КОЛОКОЛ, ПОДПИСАННЫЙ НА КРАЮ ОНАГО НЕИЗВЕСТНЫМИ НЫНЕ ЛИТЕРАМИ, каковой колокол, вылитый из меди, и поныне хранится» [185], с. 144.

Рис. 97. Обломок языка Звенигородского колокола, выставленный сегодня рядом со звонницей Саввино-Сторожевского монастыря. Фотография сделана авторами книги в мае 1999 года.

В заключение отметим, что сегодняшние историки предпочитают лишь вскользь и довольно глухо упоминать о Звенигородском колоколе. Причина, по-видимому, в нежелании привлекать к надписи на колоколе внимание независимых исследователей. Дабы не всплыли на поверхность те странности, некоторые из которых мы отметили. Примечательно, что среди материалов ДВУХ научных конференций, посвященных 600-летию Саввино-Сторожевского монастыря и состоявшихся в 1997 и 1998 годах, о Звенигородском колоколе — САМОЙ ИЗВЕСТНОЙ СТАРОЙ ДОСТОПРИМЕЧАТЕЛЬНОСТИ ЗВЕНИГОРОДА — НЕ БЫЛО СКАЗАНО НИ СЛОВА [688]. Не только не было ни одного научного доклада о колоколе, но о нем ВООБЩЕ НЕ УПОМЯНУТО в сборнике трудов обеих конференций [688]. Как же так? Ведь эти научные собрания были посвящены истории того самого монастыря, где Звенигородский колокол находился около ТРЕХСОТ ЛЕТ. Именно он красуется на гербе города Звенигорода [422], с. 176. См. рис. 96.

Рис. 98. Звонница Саввино-Сторожевского монастыря в 1999 году. Видна большая пустая ниша (с окном на задней стене), где до 1941 года висел огромный Звенигородский колокол. Фотография сделана авторами книги в мае 1999 года.

Историки сами сообщают, что колокол прославил Звенигород далеко за пределами России [294], с. 116. Как же могло случиться, что на ЮБИЛЕЙНЫХ конференциях по истории монастыря никто из докладчиков ни единым словом не обмолвился о легендарном колоколе и о надписи на нем? Неужели историкам не хочется разобраться в том, какими буквами писали на Руси в XVI–XVII веках? Возникает впечатление, что — да, не хочется.

Далее. Почему в объемистой книге [422], специально посвященной истории Саввино-Сторожевского монастыря, среди двухсот ее страниц не нашлось достойного места для ПРОРИСОВКИ надписи на Звенигородском колоколе? Приведена лишь одна старая небольшая фотография колокола, снабженная СКУПЫМ КОММЕНТАРИЕМ, полностью процитированным нами выше [688], с. 176. Да еще фотография уцелевшего обломка колокола, выставленного в музее монастыря. Почему НИ В ОДНОМ из изданий [294], [422], [943], [688], продававшихся в 1999 году, на территории Саввино-Сторожевского монастыря, тоже НЕТ ПРОРИСОВКИ надписи на Звенигородском колоколе? Как-никак, повторим еще раз, знаменитый колокол был помещен на старый герб города Звенигорода и разнес славу о монастыре «далеко за пределы России» [294], с. 116.

Кстати, кем и при каких обстоятельствах был уничтожен колокол в 1941 году? Об этом почему-то в изданиях [294], [422], [943], [688] не говорится ни слова. Что стало с другими осколками колокола (один выставлен в музее)? Молчание. В 1999 году (когда мы посетили монастырь) рядом со старой звонницей монастыря лежал лишь обломок языка Звенигородского колокола, рис. 97. На нем никаких старых надписей нет. Стоит отметить, что во время войны Звенигород не был захвачен немецкими войсками [422], с. 187. Известно также, что ни один фашистский снаряд не упал на Саввино-Сторожевский монастырь, на звоннице которого находился Звенигородский колокол вплоть до 1941 года [422], с. 187. См. рис. 98. Так что в данном случае не фашисты уничтожили эту бесценную реликвию русской истории.

Далее. «В годы Великой Отечественной войны в Саввино-Сторожевском монастыре размещалась воинская часть» [422], с. 190. Но вряд ли наши военные ответственны за гибель огромного 35-тонного колокола. Надо полагать, в годы войны им было не до колоколов, поскольку орудия в наше время изготовляют из стали, а не из старой колокольной меди.

В книге «Древний Звенигород» [581] предлагается следующая версия гибели Звенигородского колокола: «Колокол пытались снять в 1941 году при подходе фашистских войск, но неудачно, и он разбился (в Звенигородском музее сохранились лишь его фрагменты)» [581], с. 186. Хорошо. Допустим, что историки или археологи действительно хотели вывезти ценный колокол в безопасное место, чтобы сберечь его. Но случайно разбили. Что следовало бы сделать в таком случае? Скорее всего, неуклюжие рабочие должны были бы по приказу заботливых историков, руководивших операцией, бережно подобрать с земли все обломки, погрузить их в грузовики — надо полагать, специально выделенные для этой цели — и вывезти на хранение. Но тогда почему же все эти обломки не были после окончания войны выставлены в музее монастыря? Пусть и в искалеченном виде, но колокол можно было бы нам показать. В конце концов, какие-то обломки можно было бы и склеить. Вместо этого нам показывают всего один небольшой осколок колокола, рис. 93. Где остальные обломки? Если их сегодня нет, то кто и когда их уничтожил?

Так кто же все-таки расколол колокол? Случайно ли, что, как только сложились «подходящие обстоятельства» — война, разруха и т. п., — тут же знаменитый колокол погиб? Сбросили со звонницы? Кто? Не те ли, кто давно мечтал уничтожить яркий след русской старины, упорно не желавший вписываться в скалигеровско-романовскую историю? Воспользовались «удобным случаем», чтобы навсегда лишить нас очевидца подлинной истории Руси-Орды?