Читаем без скачивания Высокая цитадель - Десмонд Бэгли

— Очень смутно.

— Армстронг говорит, что он был столь же эффективен, как и напалм. Древние использовали огнеметы, которые монтировались на кораблях. Мы тоже думали о чем-то подобном, но так ничего и не придумали. — Он задумчиво посмотрел на свой набросок. — Он утверждает, что наша машина не пойдет ни в какое сравнение с теми осадными орудиями, которые были раньше. Им удавалось перебрасывать через стены даже трупы лошадей, чтобы там началась эпидемия чумы. Сколько весит лошадь?

— Может, лошади в те времена были не такими уж большими, — предположил Форестер.

— Лошадь, которая несла на себе всадника в доспехах и с оружием, не могла быть маленькой, — заметил Виллис. Он доел свою порцию консервов и встал. — Давайте-ка начинать, не хотелось бы опять работать всю ночь напролет.

Родэ коротко кивнул, а Форестер посмотрел на храпящего Пибоди.

— Я полагаю, что для начала нам нужно ведро ледяной воды, — сказал он.

IV

О'Хара смотрел на другую сторону ущелья.

Струйки дыма еще клубились над сожженными машинами. Ощущался запах горелой резины. Он перевел взгляд на нетронутый джип и стал думать, что с ним можно сделать, но вскоре решил оставить его в покое. Бессмысленно тратить силы на одну машину, когда у врага есть в запасе и другие. Лучше сосредоточить внимание на более важных объектах. Он не намеревался вести войну на истребление — в ней у противника было гораздо больше шансов выиграть.

Он прошел полмили вниз по течению реки и выбрал точки, откуда лучник мог вести спасительный огонь. Армстронг был, конечно, прав, — противник не согласится играть роль пассивной мишени. Они, безусловно, предпримут шаги для укрепления своей обороны, и нынешний успех обусловлен только неожиданностью атаки: кролику удалось схватить ласку за горло.

Выяснилось, что противник не теряет бдительности. Однажды, когда О'Хара случайно высунулся из-за укрытия, они открыли по нему прицельный огонь, и только присущая ему быстрота реакции спасла его от пули в голову. Нельзя расслабляться и подвергать себя риску, решил он, ни в коем случае.

Теперь он смотрел на мост, в котором зиял двенадцатифутовый провал, и размышлял о том, что можно было бы еще сделать. Конечно, лучше всего поджечь его. Виллис упомянул о двух бочках керосина в лагере. О'Хара прикинул расстояние до моста — ярдов сто. Если бочку хорошенько подтолкнуть, она по уклону докатится до моста. Стоило попробовать.

Подошел Армстронг, чтобы сменить О'Хару.

— Произвел прополку, — сказал он.

О'Хара посмотрел на его гладко выбритые щеки.

— А я забыл свой прибор. Вы-то чем бреетесь?

— У меня швейцарская механическая машинка. Хотите? Она там, в убежище, в кармане моего пальто.

О'Хара поблагодарил его и, показав рукой на наблюдательные посты противника, сказал:

— Мне кажется, что сегодня они на мосту ничего предпринимать не будут. Я собираюсь сходить в лагерь. Мне нужны бочки с керосином. Если здесь что-нибудь случится в мое отсутствие и эти негодяи переберутся каким-то образом на эту сторону, рассредоточивайтесь. Агиляр, Бенедетта и Дженнифер пусть идут к руднику, а не к лагерю, причем пусть держатся в стороне от дороги. А вы идите к лагерю, и как можно быстрее — они вас, несомненно, будут преследовать.

Армстронг кивнул, но высказал свои соображения:

— У меня есть идея. Мы их задержим у лагеря, чтобы остальные успели добраться до рудника.

— Правильно. Вы тут без меня командуйте, действуйте по обстоятельствам.

Он поднялся к убежищу, нашел профессорское пальто, пошарил в карманах. Бенедетта улыбнулась ему.

— Обед готов.

— Я буду через несколько минут, — сказал он и спустился к озерку с бритвой в руках.

Агиляр, зябко кутаясь в пальто, проводил О'Хару глазами и сказал:

— Странный человек. Он вроде борец по натуре, но слишком холоден, как бы отрешен от всего. Кажется, будто у него в жилах не кровь, а вода.

Бенедетта, наклонив голову, усиленно занималась жарким.

— Наверное, ему пришлось много страдать в жизни, — сказала она.

Агиляр улыбнулся, видя как Бенедетта отворачивает лицо.

— Ты говорила, что он попал в плен в Корее?

Она кивнула.

— Тогда действительно ему пришлось много пережить, — согласился Агиляр. — Может быть, не столько физически, сколько морально. Ты говорила с ним об этом?

— Он не любит говорит на эту тему.

Агиляр покачал головой.

— Это плохо. Нехорошо человеку так замыкаться в себе, подавлять свои эмоции. Это все равно что закрыть клапан парового котла — в любую минуту можно ожидать взрыва. — Он состроил гримасу. — Надеюсь, что, когда этот молодой человек взорвется, меня рядом не будет.

Бенедетта резко подняла голову.

— Дядя, ты говоришь ерунду. Его гнев направлен на тех, кто находится по другую сторону реки. Нам он не причинит вреда.

Агиляр с печалью в глазах взглянул на нее:

— Ты так думаешь, дитя мое? Его гнев прежде всего разрушителен для него самого, так же, как бомба, взрываясь, прежде всего превращает в осколки свой же корпус. А уж они-то и поражают окружающих. О'Хара — опасный человек.

Губы Бенедетты поджались, она хотела что-то возразить, но в этот момент подошла мисс Понски, волоча за собой арбалет. Она выглядела разгоряченной, на щеках — красные пятна.

— Я пристреляла оба арбалета, — как всегда затараторила она. — Они теперь бьют одинаково и очень точно. А какие сильные! Мне удалось поразить цель на расстоянии ста двадцати ярдов. Второй сейчас у мистера Армстронга. Может, он ему понадобится.

— Вы видели сеньора О'Хару? — спросила Бенедетта.

Мисс Понски опять слегка вспыхнула.

— Да, я видела его у озерка, — сказала она, понизив голос. И тут же весело воскликнула: — Ну, что у нас сегодня на обед?

Бенедетта рассмеялась.

— Как всегда — тушенка. — Мисс Понски слегка передернула плечами. Бенедетта сказала: — Это все, что сеньор Виллис принес сюда из лагеря. Видимо, тушенка — его любимое блюдо.

— Хорошо было бы, если бы он подумал и об остальных, — жалобно произнесла мисс Понски.

Агиляр пошевелился.

— Что вы думаете о сеньоре Форестере, мадам? — вдруг спросил он.

— Я думаю, он очень смелый человек, — просто ответила она. — Он и сеньор Родэ.

— Я тоже так думаю, — согласился Агиляр. — Но все же что-то в нем есть странное. Для обыкновенного бизнесмена он слишком активен.

— Не знаю, — сказала мисс Понски. — Бизнесмен и должен быть активным, мне кажется, по крайней мере в Штатах.

— Во всяком случае, я не думаю, что цель его жизни — погоня за деньгами, — произнес задумчиво Агиляр. — Он не такой, как Пибоди.