Читаем без скачивания Время «Ч» - Инна Тронина

– Лилька, ты-то зачем выскочила? – Грачёв наконец-то очнулся от задумчивости. – Вернись сейчас же – вон, гроза начинается!

Воспользовавшись остановкой, Лилия нагнала Всеволода и вцепилась в рукав его пиджака в мелкую серую клетку.

– Севочка, миленький, не ходи туда – я боюсь! Ты видишь, что делается? Только что гроб отвозил, даже отдохнуть не успел. Вдруг и тебя тоже?..

– Отстань! – Всеволод вырвал у Лилии рукав и зашагал дальше. – Двум смертям не бывать…

– Подожди, Севочка! – взмолилась Лилия, смешно прыгая следом. – Каблуки у меня…

– Я же говорю тебе – возвращайся! – прорычал Грачёв. – Как это мне туда не ходить? Я при исполнении, понимаешь? А ты иди обратно, будь вместе с детьми. Там же Светка, которая, на тебя глядя, тоже увяжется. Мать ты или нет, в конце концов?

Молния озарила тротуар, дома, автомобили, ограду садика и деревья за ней. Гром на сей раз грохнул просто оглушительно, и тут же по асфальту заколотили капли. Всеволод сделал последнюю попытку отправить Лилию домой.

– Поворачивай, мать твою! Видишь, какая гроза? Вымокнешь, заболеешь, и возись потом с тобой! И так лёгкие ни к чёрту…

А навстречу, не обращая внимания ни грозу, двигалась бесконечная толпа. Там было много женщин и детей, некоторые даже в колясках. Заметив мамашу с крошечным младенцем, Всеволод разъярился окончательно.

– Вот ведь бабы! Наверное, вчера из роддома вышла, а сегодня уже на митинг прётся… Я б такую на месте родительских прав лишил, будь моя воля. Куда детишек тащат, стервы?

– Севочка, у меня же правда каблуки сломаются! – канючила Лилия. – Не беги так! Тебе что, на пожар надо?

– Примерно так, – процедил Грачёв сквозь зубы. – А ты выбирай одно из двух. Или возвращаешься домой, или бежишь босиком. Кому какое дело до тебя, в натуре?

Всеволод раскрыл зонт, который всё это время держал в руке.

Панель кипела пузырями; мощные потоки воды смывали с неё грязь и мусор. Из серо-жёлтого неба то и дело вылетали трепещущие голубым светом зигзаги, уходили в Неву, в землю, в громоотводы. Лилия с облегчением скинула туфли и припустила за Всеволодом, легко выдерживая взятый им темп.

При этом она успевала спрашивать, заглядывая другу в лицо:

– Почему стервы, Севочка? Женщины и дети – всё-таки препятствие для солдат. Они смогут оставить наступление, наверное. Если у военных есть хоть капля совести…

– Ну, давай, давай! – подзадорил Грачёв. – Бери Костю с Яшей – и вперёд. А я тебе до кучи беременную Светку пришлю, и Богдана в придачу…

– Нет, конечно, не все могут на такое решиться, – согласилась Лилия, смахивая с лица дождевые капли. – Я бы, например, со страху умерла. Но если женщины находят в себе силы, верят в правоту своего дела, никто не может им запретить…

– Вот и плохо, что никто не может! – Грачёв, подхватив Лилию под мышку, перенёс её через осколки от разбитой бутылки. – Если бы я раньше не работал в КГБ, мог поверить во всякие такие байки. Я что, не знаю, как перевороты совершаются? Проходили это – тема у нас такая была. И нынешнему председателю я бы даже кола не поставил за организацию дела. Ты можешь себе представить, чтобы реальных путчистов могли остановить женщины с детьми? Тогда это – не путчисты, и хватит повторять всякий бред. ГКЧП – просто остолопы, причём весьма мирные и даже трусливые. Не понимаю, зачем им вообще потребовалось во всё это вписываться. Мутная какая-то история, над которой я потом подумаю на досуге. А ажиотаж разводят именно те, кто надеется от этого выиграть, продвинуться по карьерной лестнице. Жаль ради всего этого детей мучить на площадях. Они, когда вырастут, спасибо за это не скажут…

Вдрызг мокрые, несмотря на зонтик, они перешли Карповку. За всё время Всеволода и Лилию не нагнал ни один автобус или троллейбус. Общественный транспорт вообще куда-то исчез, а весь Кировский проспект заняли демонстранты, их машины и мотоциклы. Гроза улетела так же быстро, как и собралась. Дождь ещё капал какое-то время, а потом выглянуло солнце, и воздух тут же опять стал жарким.

– Севочка, ну неужели тебе не могут дать ни дня передышки? – всхлипывала Лиля, снова терзая грачёвский рукав. – Человек ты или машина?

– Я – капитан милиции, – думая о своём, ответил Всеволод.

– Ну и что? Нахальство какое-то! – возмущалась Лиля своим певучим голосом. Мокрая, растрёпанная, расстроенная, она всё равно была чертовски хороша. – У вас там народу куча, без тебя разберутся. Вечно ты в самую гущу драки лезешь, того и гляди шею свернёшь. А я что делать буду?

– Что раньше без меня делала, то и будешь, – раздражённо отвечал Всеволод. – Мы знакомы всего ничего…

– Вижу, ты просто хочешь от меня сбежать! – укорила его Лилия. – Вполне мог отказаться…

– Да, не хочу! И не откажусь! Поздно меня переделывать, подруга, – твёрдо сказал Грачёв. – Отец с братом такими были, и я таким буду. Кончай этот разговор – мне некогда.

Он вспомнил цинковый гроб Алима Гюлиханова, который вёз в деревянном ящике во Владикавказ. Там покойного переложили в другой, красный с чёрным, и вчера над закрытой крышкой в небо выстрелили карабины. Один из них держал в руках сам Грачёв, и сейчас вспомнил, как дёрнулось оружие в руках, упала гильза, пробежала по телу волна от отдачи. А вот теперь, если он не сумеет организовать работу отдела, жертва Алима может оказаться напрасной. Бандиты провезут в страну оружие и убьют ещё многих.

Потом Всеволод вспомнил непривычно жёлтое, худое лицо брата среди цветов, точно в таком же гробу, как у Гюлиханова – только открытом. И тогда ему показалось, что рядом лежит совсем чужой человек, не похожий на того Михаила, которого знал Всеволод. Будто бы брат перед смертью долго голодал и оттого весь высох, постарел, даже поседел. Наверное, никакое тело, даже самое сильное и тренированное, не могло без последствий принять в себя сорок пуль, не сплющиться, не сжаться. Тогда тоже стреляли карабины, и падали в снег шипящие горячие гильзы – на Южном кладбище…

– Лилька, у тебя уже нос посинел, – миролюбиво сказал Всеволод своей подруге. – Шла бы домой – вон, видишь, троллейбусы появились!

– Нетушки! – по-детски сказала Лиля. – Раз пришла сюда, с тобой и останусь.

Похоже, ей понравилось бегать босиком под тёплым дождиком, потому что туфли так и остались в руках. Прижимаясь к Грачёву, Лиля следовала за ним сначала сквозь одну цепочку милиционеров, потом – через другую. Отчаявшись прогнать влюблённую женщину, Всеволод одной рукой предъявлял удостоверение, а другой – обнимал Лилю за узкие плечи. Мужчины с удивлением смотрели на маленькие мокрые ножки ослепительной блондинки и втайне завидовали чернявому рослому сотруднику криминальной милиции.

На крыльце, у входа в здание телецентра, в общей сутолоке Грачёв заметил Минца, Вершинина и Андрея Озирского. Влад был в форме. Андрей – как всегда, в потёртой кожанке. А вот Сашка выглядел неподобающе нарядно – в белых брюках, яркой футболке и импортной ветровке цвета крем-брюле.

– Привет! – Минц пожал руку Грачёву. – Наконец-то нашлась пропажа.

– Какая? – не понял Всеволод.

– Захар Сысоич! Его, оказывается, в мэрию отправили и не давали никуда выходить. Мол, если арестуют наше начальство, Горбовский должен принять на себя эти обязанности…

– Тогда его не в мэрию нужно было отправлять, а куда-нибудь подальше. – Грачёв заметил, с каким интересом Лилия разглядывает Андрея. Да, конечно, такая красота ни одну женщину не может оставить равнодушной. – Кстати, а почему для этого Захара-то выбрали? Бездельников, что ли, в Мариинском мало?

– Его повышают на днях. И он нас покинет, – сообщил всезнающий Минц. – На его место, разумеется, поставят Петренко.

– Не слабо! – присвистнул Всеволод. – А на место Петренко кого продвинут?

– Понятия не имею, – пожал плечами Минц.

– Чего ломаешься-то, Сашок? – усмехнулся Андрей. – Захар в тебе души не чает. – Как говорится. «Старик Горбовский нас заметил…»

– Андрей, ты же знаешь, что это – не для меня. Если зайдёт разговор, я откажусь! – поддержал «стебуху» Минц.

– Ребята, вы малость отвлеклись, – напомнил Вершинин, постукивая пальцем по сигарете. – Эти вопросы можно обсудить и потом. Но для меня, признаться, стало откровением, что Захара так повышают. Это же сразу две звёздочки на два просвета.

– Итого – три! Надо будет новоявленного полковника поздравить, если ночью нас всех не перебьют, – заметил Минц. – Насчёт автобусов уже выяснили. Какого они парка, кто давал распоряжение сдать их в аренду. Всё это потом очень даже пригодится. Действительно, они поедут к станции Предпортовая…

– Значит, и станция уже известна? – удивился Всеволод.

– Да! – гордо сказал Минц. – Благодаря Андрею и его отважному агенту. По номеру телефона пробить место установки – пара пустяков.