Читаем без скачивания Стратегические операции люфтваффе. От Варшавы до Москвы. 1939-1941 - Дмитрий Зубов

Еще в начале мая 1941 г. три офицера из KGr.806 были командированы в Финляндию, чтобы определить, какие аэродромы в южной части страны могли бы при начале войны против Советского Союза послужить базой для 1-й эскадрильи. 18 июня финское правительство разрешило люфтваффе использовать шесть аэродромов на своей территории: Хельсинки-Мальми, Утти, Луоне-тярви, находившийся северо-западнее города Тампере, а также Рованиеми, Кеми-ярви и Петсамо (ныне Печенга). В течение 20–21 июня на аэродром Утти были доставлены топливо, запасы бомб и донных мин и немецкий технический персонал, необходимые для дозаправки и перевооружения «Юнкерсов».

Интересно, что во время первого налета на Кронштадт в ночь на 22 июня на борту ведущего Ju-88A из KGr.806 находился финский летчик – лейтенант Эрви. Он был прикомандирован к штабу 1-го воздушного флота люфтваффе в качестве офицера связи. Эрви был летчиком-истребителем и хорошо знал подходы к аэродрому Утти, который долгие годы был главной базой финской истребительной авиации. Можно предположить, что его задачей было помочь немецким пилотам и штурманам найти незнакомый для них аэродром.

В тот же день – 22 июня – еще две группы Ju-88A-1/А-5 общей численностью около 34 самолетов, пролетев через воздушное пространство Финляндии, сбросили мины ВМ-1000 на Морской канал, соединяющий Кронштадт и Ленинград.

На разборе состоявшихся стрельб со всеми командирами батарей и дивизионов командир 1-го зенап майор Игнатовский наряду с положительными результатами отметил и ряд серьезных недостатков: неуверенные знания правил стрельбы по низколетящим самолетам, слабую слаженность в действиях расчетов орудий и приборов управления огнем, большую затрату времени на захват воздушных целей, не всегда правильное распределение целей между батареями и т. д. Примерно такая же картина была и в других частях ПВО.

Противовоздушная оборона Кронштадта к началу войны состояла из 1-го зенап майора С.А. Игнатовского, в котором имелись три артдивизиона. Все двенадцать батарей полка были вооружены 76-мм зенитными пушками. Кроме того, в состав полка входили три батареи 27-го озад, зенитно-прожекторная и зенитно-пулеметная роты, расположенные на острове Койвисто, в 75 км северо-западнее Кронштадта.

Южные подступы к Кронштадту, а также корабли и батареи на берегу Финского залива прикрывал 2-й зенап майора Н.Я. Рычкова. В его составе были четыре артдивизиона (всего десять батарей 76-мм орудий), зенитнопрожекторный и зенитно-пулеметный батальоны. Еще семь батарей из 9, 13 и 37-го озад защищали так называемый Лужский укрепрайон.

Все эти силы входили в состав участка ПВО Кронштадтской военно-морской базы, командный пункт коего располагался в Петергофе. До войны этот район считался тыловым, так как основные силы Балтийского флота находились в передовых базах в Эстонии, Латвии и на полуострове Ханко. Это и объясняет наличие в зенитных полках и дивизионах устаревшей материальной части.

Задачи противовоздушной обороны флота и его береговых объектов также лежали и на ВВС КБФ во главе с генерал-майором М.И. Самохиным. В их составе на 22 июня имелась 61-я истребительная авиабригада, включавшая 5-й и 13-й иап и 71-й иап, входивший в 10-ю смешанную авиабригаду, а также две отдельные истребительные авиаэскадрильи (оиаэ). В общей сложности в этих частях насчитывалось 368 истребителей. Главным образом это были монопланы И-16 и бипланы И-153 «Чайка», но также встречались и безнадежно устаревшие И-15бис.

В ночь на 23 июня Ju-88A из 1-й эскадрильи KGr.806 снова появились над Кронштадтом, причем на этот раз сирены воздушной тревоги впервые завыли и в соседнем Ленинграде. Самолеты шли двумя группами по семь– девять машин со стороны Карельского перешейка. Они опять летели на малой высоте, около 500 м, что, как уже говорилось выше, диктовалось требованиями к высоте сброса мин ВМ-1000.

Фактор внезапности, сработавший накануне, был уже утрачен, за что немецкие пилоты и поплатились. В районе Сестрорецка они попали под плотный огонь батарей 115-го и 194-го зенитных артполков. В результате был подбит и загорелся «Юнкере» лейтенанта Ханса Тюрмаера. Согласно советским данным, отличились зенитчики батареи младшего лейтенанта А.Т. Пимченкова из 115-го зенап.

Из-за малой высоты полета прыгать на парашютах было нельзя, и Тюрмаеру ничего не оставалось, как совершить вынужденную посадку на брюхо. При этом бомбардировщик получил сильные повреждения, все члены его экипажа получили ранения и вскоре были взяты в плен. По утверждению ленинградского писателя Виссариона Саянова, присутствовавшего на допросе Тюрмаера, тот насмешливо заявил, что вылетел на прогулку, заблудился в тумане, после чего случайно и оказался в районе Кронштадта.

Зенитным огнем были повреждены еще несколько «Юнкерсов». Среди них был Ju-88A-4 W.Nr. 4547 «M7+FH», который получил пару десятков осколочных пробоин в фюзеляже и плоскостях, но все же смог дотянуть до финского аэродрома Утти и благополучно приземлиться.

1-я эскадрилья KGr.806 действовала с аэродромов Хельсинки-Мальми и Утти до конца июля 1941 г. «Юнкерсы» взлетали перегруженными, с максимальной бомбовой нагрузкой и полными баками, что требовало длинного разбега. Поэтому командование люфтваффе обратилось к финнам с просьбой срочно удлинить взлетно-посадочную полосу аэродрома Мальми на 1500 м. В течение четырех дней, с 22 по 26 июня, финские саперы выполнили эту задачу, снеся при этом пять зданий и вырубив лес по обеим сторонам летного поля[135].

Экипажи KGr.806 выполнили еще несколько ночных вылетов к Кронштадту, продолжая минирование подходов к главной военно-морской базе Балтийского флота.

Уже утром 22 июня тральщики, базировавшиеся в Кронштадте, начали разведывательное траление на имеющейся сети фарватеров. Однако русские ничего не знали об электромагнитных минах, а именно такие были выставлены самолетами люфтваффе в районе Кронштадта. Вплоть до начала августа инженеры Балтфлота считали, что немцы и финны используют только контактные мины, потому проведенное траление и оказалось неэффективным.

Утром 24 июня недалеко от Кронштадта подорвался тральщик Т-208 «Шкив». При этом некоторые матросы заметили, что взрыв произошел не непосредственно у носа корабля, а как бы чуть в стороне от него. От мощного гидродинамического удара в корпусе корабля образовались большие трещины, и, несмотря на работу всех водоотливных средств, он через 40 минут затонул. Эта потеря стала весьма серьезной, ибо Т-208 относился с базовым тральщикам специальной постройки водоизмещением 450 т. Его экипаж состоял из опытных моряков.

Аналогичным образом 7 июля напротив маяка Толбухин подорвался и потонул тральщик ТЩ-39 «Петрозаводск». В этом случае взрыв тоже произошел в стороне от борта, тем не менее причиной катастрофы объявили «якорную мину». После этого фарватеры КБ-1а и КБ-16 были закрыты для плавания и снова протралены обычными контактными тралами. Мин опять обнаружено не было. Впрочем, специальных электромагнитных тралов в распоряжении Балтфлота все равно не было. Единственным способом борьбы с донными «адскими машинами» было сбрасывание глубинных бомб, что сводило уничтожение мины к чистой случайности.

Позднее командование Балтийского флота образовало в Финском заливе три района траления. 3-й район включал в себя акваторию Кронштадтской военно-морской базы с ее фарватерами, проложенными в Лужскую губу, на северо-восток к Выборгу, на запад к острову Гогланд и к Ленинграду. Ответственность за борьбу с минами и конвойную службу в районе возлагалась на командира базы, в распоряжении которого имелись 22 тихоходных тральщика, 13 катеров типа КМ и 8 «морских охотников».

В конце июля для минирования фарватеров на Балтийском была подключена уже зарекомендовавшая себя на Северном, Средиземном и Черном морях II./KG4 «Генерал Вефер» майора Готтлиба Вольффа. Ее экипажи имели богатый опыт минных постановок у восточного побережья Англии, портов Александрии, Тобрука, в Суэцком канале и возле Севастополя. На сей раз целью авиагруппы стали фарватеры на Балтике.

В ночь на 26 июля «Хейнкели» совершили первый вылет, сбросив в Моонзундский пролив, восточнее острова Муху, 40 донных мин LMF. Эти «адские машины» с магнитным взрывателем при общей массе 1000 кг имели боезаряд в 300 кг. Их сбрасывали без парашютов с высоты 50 м, и они могли устанавливаться на глубинах до 300 м.

Затем в ночь на 1 августа 19 «Хейнкелей» поставили еще 38 мин LMB в районе Триги. Эти мины в отличие от предыдущих при общей массе 960 кг имели боезаряд уже в 680 кг и могли сбрасываться как без парашюта с высоты 35 м, так и на парашюте – с высоты 800 м.

В ночь на 5 августа бомбардировщики II./KG4 разделились. Одна эскадрилья сбросила 16 мин в Ирбенский пролив, южнее мыса Церель (Сырве-Сяр), а другая – столько же на подходе к Триги и на плесе около островка Кассари, находящегося около южного берега острова Хиума.