Читаем без скачивания Артиллерия - Владимир Внуков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но аэростат сможет успешно работать в бою лишь при условии надежной охраны его от вражеских самолетов и от огня дальнобойной артиллерии, для которых он является заманчивой и сравнительно легко уничтожаемой целью. Поэтому широкое использование аэростатов окажется возможным далеко не всегда.
Рис. 196. Аэрофотоснимок: видна река и мост через нее
Самолет – отличное средство разведки, с помощью которого можно наблюдать с очень большой высоты или даже отправиться к противнику и – как бы ему это ни было неприятно – проникнуть в тайны его расположения. У самолета для выполнения этой задачи есть два способа: визуальная разведка (непосредственное наблюдение) и фотографирование. И первый, и второй способы решают, в сущности, одну и ту же задачу: обнаружить цель, не видимую с наземных наблюдательных пунктов, и определить ее положение на карте. Наилучшее, более точное решение этой задачи дает фоторазведка. Поэтому визуальная разведка и сопровождается обычно фотографированием обнаруженных целей. Фотоснимок (рис. 196) дает возможность разыскать такие цели, которые при современном состоянии маскировки не могла бы обнаружить визуальная разведка с самолета, А главное, фотоснимок позволяет весьма точно нанести цель на карту, что при визуальном наблюдении можно сделать лишь приближенно.
Для дешифрирования (раскрытия, разгадывания) целей снимок сбрасывается с самолета на установленные для этого приемные пункты артиллерии; оттуда он передается в специальные артиллерийские фотолаборатории для немедленного проявления и обработки.
Нельзя, однако, забывать, что полеты разведывательной и артиллерийской авиации над территорией, занятой противником, осуществить будет не легко. Многочисленные и сильные средства противовоздушной обороны (ПВО) противника всегда могут воспрепятствовать нашим самолетам наблюдать и фотографировать цели прямо сверху. Но с самолетов отлично можно наблюдать цели и летая над своим расположением, под защитой своих средств ПВО. Такой способ работы артиллерийской авиации и будет, очевидно, основным в будущих войнах.
Итак, у артиллерии есть много видов и средств разведки, Умелое использование их в бою и сведения, полученные разведкой пехоты, конницы и всех других родов войск, дают право рассчитывать на то, что наиболее важные цели для артиллерии будут разысканы.
Глава девятая
Трудно ли попасть в цель?
Толщина волоса
– «Ориентир 3, вправо 10, больше 2, пулемет под желтым кустом ведет огонь по нашей пехоте», – четко передал телефонист командиру орудия.
Несколько секунд – и командир разыскал указанный ему пулемет. Правда, он был еле виден даже в бинокль – до него было 2 километра, – но огонь этого пулемета мог нанести пехоте большие потери: надо было во что бы то ни стало и как можно скорее заставить его замолчать. Трудная, но почетная для артиллериста задача.
Уверенно подал командир необходимые команды. Он знал свою полковую пушку и свой орудийный расчет, состоявший из бойцов-отличников. У него все было тщательно подготовлено и рассчитано. Он не даром 2 года учил своих бойцов работать при орудии быстро и точно.
Вот прозвучал первый выстрел. Разрыв не надо было искать – темный фонтан земли и дыма взметнулся перед кустом. Казалось, что снаряд уничтожил и куст, и спрятавшийся за ним пулемет.
Но пулемет продолжал стрелять.
Второй снаряд разорвался чуть позади куста.
Третий выстрел – и куст вместе с пулеметом исчезли с поля боя. На этот раз снаряд точно попал в цель.
Пулемет умолк. Наша пехота могла двигаться вперед. Задача была решена артиллеристами быстро и точно.
Все это было на учебной стрельбе. «Пулемет» и «пулеметчики» противника были сделаны из обыкновенных досок.
Когда стрельба окончилась и бойцы осматривали мишени, они действительно убедились в уничтожении «пулемета». Снаряд в щепки разбил и разбросал щит, обозначавший пулемет, и две мишени «пулеметчиков»; третья, пробитая десятком осколков, была похожа на решето.
Так было на учебном поле, но все понимали, что так будет и на поле боя, когда понадобится точная работа наших артиллеристов, призванных со всей Красной Армией защищать свою Родину.
Но почему назвали мы эту стрельбу точной?
Разве не могли артиллеристы попасть в цель первым снарядом?
Мы вскоре ответим на этот вопрос. Прежде же спросим себя: что значит слово «точно», какой смысл вкладываем мы в него?
Часто говорят, например: «Мои часы ходят точно». Что подразумевают в этой случае? Рассчитывают ли тут на абсолютно точное совпадение часов, положим, с астрономическим хронометром?
Конечно, нет. Несколько десятых или сотых секунды – какая-нибудь погрешность непременно имеется. Но мы знаем, что такая погрешность в житейском обиходе значения не имеет, и мы с ней миримся.
«Точно» в этом случае значит: с погрешностью, скажем, не более, чем одна секунда.
Другое дело, когда на пригласительном билете написано: «Начало точно в 19 часов». Тут уж никто не будет рассчитывать на точность до 1 секунды. В этом случае мы помиримся с погрешностью в несколько минут.
Проверяя купленную в магазине материю, мы, вероятно, запротестуем, если ошибка будет измеряться сантиметрами, но даже не заметим ошибки в несколько миллиметров.
Другое дело, если на те же несколько миллиметров будет допущена ошибка в диаметре канала ствола орудия. В этом случае мы не только не признаем работу точной, но забракуем ее, как явно негодную и грубую. Ошибку же на сотые доли миллиметра мы и тут сочтем нормальной, а орудие с такой ошибкой – вполне точным.
Таких примеров можно было бы привести сколько угодно. Всегда и всюду мы натыкаемся, в конце концов, либо на предел точности, когда мы вынуждены допускать некоторую погрешность, либо большая точность просто не нужна.
Теперь, когда мы выяснили условность понятия «точно», вернемся к нашему примеру. Какая точность стрельбы требовалась от артиллеристов, чтобы уничтожить пулемет?
Это рассчитать нетрудно. Щит, изображавший пулемет, имел размеры 1 x 1 метр. Снаряд мог попасть в середину щита, в любой его край, – все равно «пулемет» был бы уничтожен. Граната полковой пушки дает воронку радиусом около 75 сантиметров: попадание снаряда не далее 75 сантиметров от щита несомненно поразит «пулемет». Значит, погрешность в десяток сантиметров здесь, очевидно, не имеет никакого значения. Но на метры уже нельзя ошибиться. В этом случае пулемет может не получить «смертельного поражения».
Иными словами: отклонения снарядов от центра цели при данной стрельбе должны быть примерно менее одного метра.
Какова же должна быть при этом точность положения ствола орудия при выстреле?
Оказывается, при «идеальных» условиях, на которые рассчитаны «Таблицы стрельбы», снаряд должен вылететь из этого орудия под углом ровно в 81 «тысячную». Тогда он упадет ровно в 2000 метрах от орудия. Если же он вылетит под углом в 80 или 82 «тысячных», он уже не попадет в цель. Он упадет на 20 метров ближе или дальше цели. Расчеты показывают, что изменение угла бросания даже на 1/20 «тысячной» вызовет уже отклонение точки падения снаряда более чем на один метр.
Необходима, значит, точность до 1/20 «тысячной». А что значит на деле такая точность? Это значит: если дуло ствола сместится вверх или вниз от нужного положения на 0,05 миллиметра – на толщину тончайшего волоса, – снаряд полетит уже не по той траектории, которая нужна.
Отклонение траектории на толщину волоса в самой ее начале превратится в конце траектории – у цели – в отклонение на целые метры.
Конечно, наводчик, придавая нужный угол возвышения стволу, смотрит не на положение его дула, а на показания прицельных приспособлений орудия. Но эти приспособления имеют также свой предел точности, и этот предел много больше, чем 1/20 «тысячной».
Таким образом, самый искусный наводчик, в самом лучшем случае, не может гарантировать такой точности наводки, при которой на 2 километра все снаряды полковой пушки попадали бы в щит размерами 1x1 метр. Тут в дело вмешивается случайность – удача.
Однако удача может притти только к тому, кто обладает умением. Наводчик-новичок делает ошибки гораздо больше, чем в одну «тысячную», и ошибки эти допускает он то в одну, то в Другую сторону. При такой грубой работе в цель попасть, конечно, труднее: слишком велики пределы допускаемой погрешности.
Опытный, умелый наводчик тоже обычно допускает некоторую неточность, но уже самую маленькую, какую только позволяют прицельные приспособления. Такой наводчик, конечно, гораздо скорее попадет в ту же цель при всех тех же условиях.
Очевидно, что все сказанное об угле возвышения орудия касается и направления его в горизонтальной плоскости: если ствол направить чуть правее или левее цели, то снаряд также не попадет в цель.