Читаем без скачивания Орден - Нэйт Кеньон

— Если ты поведаешь мне, что происходит в Курасте, я сверюсь с древними текстами и найду решение. У нас мало времени. Скоро Ратам, и у нас есть доказательства того, что первый день месяца станет моментом истины для Санктуария.

Хайлэнд допил грог и поглядел на дно. Вздохнул, встал и снова налил себе новую порцию.

— Их называют едоками, — вымолвил он, наконец, поворачиваясь к Каину. — Появляются по ночам, наводя ужас на тех, кто живет в трущобах Нижнего Кураста. Иногда крадут детей, иногда — даже здоровых мужчин и женщин, но чаще попросту… питаются ими. Мы в точности не знаем, как, но жертвы начинают чахнуть, слабеть, болеть и терять рассудок. Превращаются практически в живых мертвецов.

Он отпил глоток грога.

— Твари обитают в месте под названием Геа-Куль. Если Кураст — потерянный город, то Геа-Куль — пустыня.

В третий раз с тех пор, как они прибыли в Кураст, был упомянут Геа-Куль.

— Каллум говорил похожее про купца, который сталкивался с такими чудовищами.

Хайлэнд помрачнел.

— Многие видели едоков крадущимися среди ночи. Ужасные вурдалаки, словно плыли в воздухе, исчезали и появлялись по собственному желанию. Они похожи на помесь человека и насекомого — ходят на четырех, могут лазить по стенам и потолку. Сами — раздувшиеся, бесформенные. Твари подчиняются Слуге Тьмы.

Тени в комнате, казалось, сгустились, воздух стал ледяным.

— И ты думаешь, что книжники, изучавшие тексты Хорадримов, притащили в Санктуарий едоков?

— Понятия не имею. Хотя, возможно, эта группа, вместе с Рау, отправилась в Геа-Куль именно для того, чтобы бороться со злом.

Хайлэнд пожал плечами.

— Я некоторых из этих парней знал, еще когда они в Курасте жили. Они выглядели вполне благонамеренными. У меня нет причин думать, что они… осквернены.

— А что нужно едокам?

— Наверное, они лишают людей воли, так чтобы с ними было потом проще сладить. А может, это бредни, которые распускают дураки и пьяницы.

Хайлэнд встал, чтобы налить себе еще грога.

— Может, и я один из них.

— Я бы хотел пообщаться с теми, кто их видел, — произнес Каин.

Хайлэнд махнул рукой.

— Вряд ли тебе удастся найти того, кто на сотню метров к тебе подойдет, — буркнул он. — Кроме того, те, кто с ними повстречался, уже не особо разговорчивы. Но у меня есть нечто интересное для тебя.

Поставив стакан, он начал рыться в книгах.

— Я же ее куда-то клал…

Он вытащил стопку листов пергамента.

— Недавно ко мне заглянула женщина, насмерть перепуганная. Ее сын, талантливый художник, паренек лет двенадцати, начал чахнуть от точно такой же болезни. Я сходил его проведать, и он подарил мне свои работы.

Он отдал пергаменты Каину. На первом был грубый набросок странного существа. Оно напоминало животное, сидящее в углу темной комнаты. Мальчик пользовался углем и только наметил силуэт твари, который словно проступал сквозь туман.

Второй рисунок оказался детальным. Каин внимательно рассматривал изображение едока. Большая бесформенная голова, выгнутая спина, отвисший живот, черная личина вместо лица. А вот третий рисунок был настолько четок, что Каин судорожно вдохнул. Жуткое человекообразное существо нагнулось к ребенку, лежащему в кровати. Оно протянуло худые, похожие на когти пальцы, якобы чтобы погладить свою жертву. Казалось, что тварь вот-вот сойдет с листа. И вызывала непереносимый ужас. С блестящего черепа свисали редкие пряди волос, а глаза таращились вперед слепо, но с ненасытным голодом.

А под рисунком были написаны два слова, прочерчены с такой силой, что пергамент надорвался.

Аль Кут.

— Не понимаю, что это значит, — сказал Хайлэнд. — Не думаю, что и мальчишка знает. А мать не просила меня спасти сына. Она умоляла меня избавить ее от ребенка, чтобы едоки больше не заявлялись в ее дом. Я отказался, и спустя два дня она исчезла. Мальчишка остался, но он уже превратился в тень. Шатается по переулкам Кураста. Я его раз встретил, беднягу.

Каин не отводил взгляда от рисунка. Тварь будто шевелила своими длинными пальцами, желая схватить его самого. Ее чудовищный рот был широко открыт и ненасытен. Едок мог проглотить все, что попадалось на его пути. Каин был потрясен до глубины души.

— Если останетесь здесь, — продолжил Хайлэнд, — то вам не понадобится что-то выяснять специально.

Он осушил стакан и поглядел на Каина мутными глазами.

— Едоки вам приснятся. А потом вы сами с ними повстречаетесь.

ГЛАВА 21

Едок

Декард Каин отыскал Микулова и Лию у кромки воды. Микулов учил девочку кидать камешки так, чтобы они по воде прыгали. Поесть они ничего не нашли. Над их головами кричали голодные чайки. В «Красный круг» они вернулись уже ближе к вечеру.

Сайрус отсутствовал. Таверна еще дремала, пара оставшихся посетителей спали мертвым сном, комнаты на первом этаже пропитались запахом прокисшего эля и пота. Микулов нашел на кухне похлебку, и они съели столько, сколько перенесли их желудки. К этому времени в таверну начали вваливаться первые клиенты, вымокшие до нитки из-за дождя.

Пока Лии не было рядом, Каин рассказал Микулову все, что сообщил ему Хайлэнд. Видимо, книжники, изучавшие учение Хорадримов, действительно находились недалеко от Кураста. Вероятно, они до сих пор в Геа-Куле. Учитывая обстоятельства, большего Каин и желать не мог. Но их связь с таинственным Слугой Тьмы и едоками была просто невероятной. Каин не сомневался, что Слуга Тьмы — лжепророк из книги пророчеств Хорадримов и тот самый человек, которого узрел в своих видениях Микулов. И, конечно, «хозяин», о котором говорил лорд Бранд.

Убил ли волшебник Рау и книжников? Или они вместе сговорились против всех обитателей Санктуария?

— Аль Кут, — тихо повторил Микулов. — Полагаешь, это имя ныне живущего?

— Текст древний, и в нем упоминается его гробница, так что он мертв, если пророчество не касается отдаленного будущего. Но я никогда не слышал о нем. Если он являлся значимым человеком, о нем должны были бы знать.

Микулов пожал плечами.

— Отсюда до города Геа-Куль — день или два пути, если поспешим.

Снаружи начало темнеть, и они поставили миски на стол. Под крышей завывал ветер.

— В монастыре наставники учили нас прислушиваться к земле и небесам, голосу ветра, — вымолвил Микулов. — Боги во всем, что нас окружает, и нужно лишь открыться им. Они говорят с нами, даже сейчас.

Каин кивнул. В воздухе висела тяжесть, ощущение предстоящего насилия и крови. Лия, похоже, тоже это чувствовала. После того как они покинули порт, девочка молчала, держась поближе к Каину. Когда группа дюжих мужчин вошла в таверну, она мгновенно схватилась своей маленькой ручкой за его пальцы. Кожа у нее оказалась влажной, а косточки маленькие и хрупкие, словно птичьи крылышки.

Они вернулись в свою комнату, и Лия, улегшись на соломенный матрас, почти сразу уснула.

— Прости, но, по-моему, тебя еще что-то беспокоит, — произнес Микулов.

— У всех есть прошлое, такое, которое они предпочли бы забыть.

— У некоторых больше, чем у остальных, — согласился Микулов. — Патриархи считают, что, если мы не будем смотреть в лицо таким вещам, мы потеряем целостность. И будем уязвимы перед лицом тьмы.

— Я стал свидетелем ужаса из Преисподен, — ответил Каин. — Видел гибель друзей, разрушение родного города. Я виноват в том, что позволил трагедии случиться. Я не боролся, не сопротивлялся.

«А еще Лия, — подумал он. — Какова ее роль? Что она значит для него? Есть ли у них шанс? Смогут ли они избавиться от тьмы?»

Ты не можешь изменить прошлое.

Микулов долго смотрел на его лицо, будто пытаясь найти некую истину.

— Что бы ни скрывалось внутри тебя, это твоя ноша и нести ее тебе одному. Но если тебе нужна дружеская…

— Благодарю тебя, Микулов, — вздохнул Каин, доставая из рюкзака книгу Хорадримов. — Мне нужно найти ответы прежде, чем наступит утро. У нас — пять дней до того, как, согласно пророчествам, Преисподняя явится в Санктуарий. Мы должны отдохнуть и снова отправляться в путь.

— Как пожелаешь.

Каин до поздней ночи корпел над книгой. Уронил ее на колени, уснув, и ему привиделось, что он бредет по пыльной дороге, освещенной горящим по обе стороны огнем. Жар обжигал кожу, волосы на руках чернели и скручивались. Рядом ощущалось присутствие чего-то столь мерзкого, столь исполненного зла, что живот скручивало от дурноты. Он искал кого-то, на кого он слишком долго не обращал внимания. А черная сущность забрала этого человека у него.

За ним крались едоки, похожие на крабов. И они не отставали. Он прибавил скорости, но они приближались, их были сотни. Он увидел впереди двоих людей, держащихся за руки. Один — выше другого. Он не мог их нагнать, и вскоре они превратились в едва различимые пятна вдали.