Читаем без скачивания Заурядный человек - Ганс Бандильерос

– Ма, я же не специально! Я бы предупредил, но сам не знал, куда мы направляемся…

К этому моменту я уже сел за стол, а мама, приметив мой изменившийся вид, подошла и начала ощупывать со всех сторон. Я же постарался сделать как можно более пристыжённый вид, иначе можно было получить ещё одну нотацию.

– Ты изменился… – мама обошла меня, – рассказывай.

Пришлось рассказать ей про тренировку у мастера карате. Правда, самые смачные подробности про сломанные руки и ноги, про то, как меня раз десять уносило в море и про парочку укусов змей, пришлось опустить. Иначе маму удар бы хватил, но и так было довольно пугающе. Мама разнервничавшись, взяла печеньку и протянула пачку Миу-сан, после чего я уже рассказал, что стал немного сильнее и заодно подумал о главном вопросе жизни, вселенной и всего прочего.

– А сейчас у тебя выходной? – заинтересованно спросила мама.

– Именно. Мастера выдали мне билет в кино и Миу-сан, послав отдыхать…

мама хитро улыбнулась, после чего пошушукалась с Миу. Я же встал и оставил девочек сплетничать.

Всё это, с самого начала, что называется, дурно попахивало. Из всего этого плана свидания торчали жиденькие усики Акисаме-сенсея и фотоаппарат Ма Кенсея. Поэтому, выбросив билеты в урну, я, через интернет приобрёл билеты на «Евгения Онегина» в Токийском театре. Будет интересно, как японцы… а, нет, это русские гастролируют…

Приобретя билеты и забронировав столик в ресторане рядом с театром, я наконец вышел к семье.

– Мам, извини, у меня сегодня небольшие планы на вечер.

– Какие ещё планы? – мама, до того болтавшая с Миу, оторвалась от разговора и подозрительно на меня посмотрела.

– Миу-сан, на вечер забронированы места в токийском театре, а потом – столик в ресторане…

– Миу издала звук, нечто среднее между «ура» и «мяу».

Выходные более-менее удались, можно было бы сказать, после посещения театра. Столик на двоих окончательно убедил меня в правильности решения выбросить билеты Акисаме-сана. Миу просто пылала умилением и удовольствием. Окончательно её убедил в этом ресторан. После небольшого ужина, мы вышли на улицы Токио. К счастью, я успел переодеться в цивильную одежду – белые штаны и чёрную рубашку. Как насмешка над общеяпонским увлечением офисно-школьным стилем планктона «белый верх чёрный низ». Миу после пьесы ещё некоторое время болтала в ресторане – обсуждать личность Жени Онегина удалось довольно легко, как ни странно, и после спектакля, за столиком ресторана.

На Миу-чан образ «лишнего человека», который нигде не чувствует себе места, произвёл впечатление, как и его любовная интрига. Кажется, она нашла в этом какие-то параллели с реальной жизнью… Если подумать, то связать можно что угодно. Кто такой Женя Онегин? Парень, приехавший в глубинку, в него влюбилась местная девка, Татьяна, но он её отверг, после чего уже они встретились, Женя начал ухаживать, но его продинамили – девка уже была отдана другому… Вот такие пироги с котятами.

Вечер выдался, поэтому мы отправились в один из довольно цивильных ночных клубов. Насколько это слово вообще подходит для ночного клуба в Токио. Миу, кажется, просто доверилась мне и не выказывала желания покинуть кампанию, а я… посмотрев на часы – был час ночи, подумал, что лучше уж устроить ночную прогулку, чем возвращаться в додзё.

Искомое место нашлось быстро и мы пошли внутрь. Пара зелёных купюр охраннику и путь свободен. Миу, судя по всему, ранее не тусовавшаяся в таких местах, осматривала всё, а я выступил гидом. Музыка тут ещё не перешла в разряд техно-импровизации в виде зацикленного «лупа» тыц-тыц-тыц, и клубняк был неплохой, с мелодией и достаточно приличным вокалом. Кто именно – я не разбирался совершенно, но заняв место, потащил Миу на танцпол, где и преподал пару уроков совершенно идиотских танцев. Не с первого раза, но Миу понравилось. Главное – расслабиться…

Утомившись за ночь, мы вывалились из клуба незадолго до рассвета. Я предложил сгонять в соседний район, посмотреть на рассвет и мост «радужный». Миу-чан только согласно кивнула – такое количество ощущений за такое короткое время – кого угодно доведут до состояния дзадзен.

На смену шумному клубу и большой толпе пришли довольно пустая набережная. Мы слезли с мотоцикла – было немного зябко, так что я накинул на Миу свою куртку, которую вчера купил машинально. Обычная утеплённая кожанка вместо не утеплённой – осень уже подбиралась к нам вплотную. Миу завороженно посмотрела на рассвет… Хм… неплохой момент, что бы завершить ночную прогулку.

– Миу-чан, – я подошёл к девушке, взяв её за плечи, – тебе холодно?

– Нет, что ты, – она мило улыбнулась, – совсем нет. Кенчи-кун, всё в порядке.

– Я просто хотел поблагодарить тебя за прекрасно проведённое время… – я усмехнулся, приблизившись ещё больше, – действительно, я так не отдыхал давно… вернее вообще никогда.

Миу окончательно смутилась, понимая, что я приближаюсь к её лицу с определённой целью. Но зажмурилась, и я понял это как приглашение к поцелую…

Из-за того, что она в процессе решила меня обнять, куртка слетела с её плеч, но на это уже внимания никто не обратил… Целовалась Миу неумело, но энергично. Продлилось это всего минуту, после чего мы наконец отпряли друг от друга.

– Думаю, нам пора возвращаться, – я кивнул на солнце. Миу находилась где-то в своих мыслях, поэтому не услышала моей реплики. Из такого состояния пришлось вывести её ещё одним поцелуем, после которого она наконец пришла в себя и неохотно отстранившись, согласилась с моим предыдущим предложением:

– Страшно подумать, что могут подумать в додзё… – Миу хихикнула, а на её щеках появился румянец.

– И не думай, – согласился я, – что бы ни подумали, нам стесняться нечего, мы же не авторское кино всю ночь смотрели?

Миу ещё раз хихикнула, после чего я повёл её к байку… а байк – в додзё. Сегодня был понедельник, поэтому нам обоим надо было явиться в школу…

Пришли мы аккурат, когда все спали. По крайней мере мои чувства говорили о том, что бдящих в додзё нет вообще. Миу улыбнувшись мне, пошла переодеваться – ей ещё готовить завтрак. Я же напросился в помощники, чем её несказанно порадовал. После нарезки овощей в салаты и закидывания риса, Миу меня отослала с кухни, и я погнал на тренировочную площадку. Любовь любовью, но тренировки никто не отменял. Некоторое время я просто лупил макивары. Додзё просыпалось…

* * *

Вечер, Додзё Рёдзанпаку.

* * *

– Что значит вы его потеряли? – гневно спросил старейшина додзё у двух стоящих у стенки мастеров. Ма Кенсей понурил голову и снял шляпу, а Коэтсудзи ответил в своём стиле: