Читаем без скачивания Колючий крыжовник (СИ) - Гринвэлл Ольга

В рубке горел тусклый свет, и, войдя туда, Полина не могла удержаться, чтобы не посмотреть на многочисленные приборы.

— Где пациент? — она была смущена. Все-таки это капитан корабля, а не какой-нибудь портовый грузчик. Ей нравился Лев Фёдорович своим спокойствием, уравновешенностью. Кто бы предположил, что этот человек мог быть подвластен таким демонам? Сейчас ей вспомнились слова старшего мичмана про какой-то кризис у капитана. Что бы это могло значить?

Полина огляделась по сторонам. У дальней стены она увидела лежащее на полу тело человека. Девушка прошла к нему, по пути скидывая с себя мокрый плащ. Фёдор и Ерофеев стояли поодаль, стараясь не мешать Полине.

Она присела возле неподвижно лежавшего капитана.

— Лев Фёдорович, вы меня слышите? Лев Федорович!

Она нащупала его пульс. Все было в норме. От капитана разило перегаром. Полина оглянулась на стоящих позади мужчин.

— Мне нужно перенести его в санчасть.

Те послушно кивнули.

Полина поглядела в иллюминатор. Начинало светать. Теперь можно было видеть огромную серую массу воды, катившую огромные волны по необъятной поверхности океана. Девушка не спала всю ночь, и теперь усталость давала о себе знать. Капитан лежал на кушетке, накрытый простыней. Его грудь равномерно вздымалась. Капельница, от которой к его вене тянулась трубочка, грушей свисала над кушеткой. Теперь можно быть спокойной за его физическое здоровье. Уже завтра капитан будет свеж как огурчик. Полине не давало покоя душевное состояние Льва Фёдоровича. Когда только они притащили капитана в санчасть и уложили его на койку, мичман тяжело вздохнул.

— Жаль мужика!

Полина промолчала. Не её это дело. Капитан третьего ранга Понукаев намного старше её и всегда вызывал уважение. Ну а жалость… Жалость, как известно, унижает.

Но мичман продолжал.

— Капитан получил плохие вести из дома. Его жена ушла от него. Все забрала, а детей оставила у соседей.

Глаза Полины сощурились, превратившись в зеленые щелочки.

— Да ну! Как такое возможно?

— Она молодая у него, да и дети не от него. Нагуляла, что одного, что другого.

Девушка хмыкнула.

— Ну и скатертью ей дорога! Зачем ему такая нужна?

— Любит он её сильно.

— Но ведь любят же за что-то. Не за красивые же глазки и, извините, круглую жопу. Должно же в человеке быть что-то человеческое!

Мичман усмехнулся.

— Ну вы, женщины, умеете притворяться.

— Пардон, не все.

Фёдор хихикнул.

— Не каждому достаются такие идеальные, как ты, Полин. Может быть, поэтому у тебя никого нет, что ты не умеешь притворяться?

Девушка криво усмехнулась.

— Феденька, милый, я просто занята делом. А между плаваниями у меня полно ухажеров. И мне вовсе нет нужды притворяться.

На самом деле ей было обидно. А ведь это, скорее всего, правда. Честных и прямолинейных не любят. Мужикам нравятся гламурные фифы. А она… Даже одевшись для ночного клуба, умудрилась расквасить нос кавалеру только за то, что он положил свою руку ей на грудь. Господи! Ну о чем, вернее, о ком она сейчас думает. Опять этот проклятый Крок!

Майкл сидел на заднем сиденье в такси. Пока он летел в самолёте, мужчина потерял много времени и теперь пытался нагнать упущенное. Надо было отослать, по крайней мере, двадцать мейлов, успеть связаться со своим адвокатом, а также с риэлтером. К негодованию Майкла его мать звонила без перерыва. По всей видимости, до неё уже дошли слухи о предстоящем разводе с Крис и разрыве контракта с компанией Ричарда. Разговаривать с матерью он в ближайшее время не собирался.

Майкл даже не почувствовал, что автомобиль остановился.

— Приехали! — сказал таксист.

Мужчина расплатился и вышел из машины. В руках у него был только небольшой портфель. Оставшийся багаж должен был прийти на следующий день.

Майкл остановился напротив высотного стеклянного здания, задрал кверху голову. Где-то там, на двадцать седьмом этаже, сейчас сидит в офисе его отец. Теперь они будут работать вместе, как тот давно предлагал сыну.

26

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Уже после окончания рабочего дня Майкл и Кевин Эверс сидели на тенистой веранде. Молодая девушка в обтягивающем стройную фигуру платье подошла к столу, неся перед собой поднос с коктейлями и легкой закуской. Молча расставив все, она быстро удалилась. Майкл слегка присвистнул, провожая ее взглядом.

— У тебя неплохая обслуга, отец!

Тот хохотнул, потом серьезно посмотрел на сына.

— Это очень хорошие девочки! Они не про тебя.

— Твои, да?

— Ты не понял, Майкл, — старший Эверс поморщился. — Я этих девчонок спас из плена пару лет назад и в обиду их никому не дам. После того как они получат образование, будут вольны делать, что захотят. А пока пусть живут и работают здесь.

— Я и не знал, что мой отец — филантроп.

— По-видимому, ты много чего не знаешь обо мне!

Кевин Эверс потянулся за стаканом с напитком.

— Я бы посоветовал тебе переодеться в более лёгкую одежду. Сейчас такая жара здесь! — он кивнул на бассейн. — Если хочешь, искупайся!

— Нет, па. Давай поговорим о деле!

— Ну о деле так о деле, — он рассмеялся.

— Мы провели с тобой целый день в офисе, но ты так и не посвятил меня в свои планы. Или ты не хочешь, чтобы мы работали вместе? Но ты же сам звал меня к себе.

— Подожди, Майкл. Не гони! У меня на самом деле есть очень серьёзное дело, которое требует подготовки. На это может уйти, мм…, скажем, достаточно долгое время.

Брови Майкла сошлись на переносице.

— Как твои познания в русском языке?

— Очень хорошо! — ответил молодой мужчина. — Я практически свободно говорю. Даже не ожидал, что так быстро освою совершенно другой язык.

— У тебя всегда были склонности к гуманитарным наукам, сынок! И музыку ты любил.

— Любил? Да вы меня с мамой доставали этой музыкой!

Отец хохотнул, потом опять сделался серьезным.

— У меня достаточно большой бизнес в арабском мире. Там крутятся большие деньги. Ну а там, где деньги, там и криминал. В последнее время участились захваты людей пиратами, да и всякими разными бандитскими группировками. Я думаю, ты слышал об Аль-Каиде? Они сейчас заполонили весь арабский мир. Вербуют людей.

— Ну конечно, слышал. И даже видел.

Кевин Эверс некоторое время молчал, задумчиво опустив голову. Майкл даже решил, что отец решил передумал его в свои планы. Затем старший мужчина, отодвинув плетёное кресло, встал.

— У меня в Йемене есть человек, с которым я связан по работе. Он очень богат. К сожалению, в последнее время мне кажется, что он связан с одной из этих группировок. Поставляет им людей, в основном молоденьких девушек и молодых ребят. За последнее время несколько операций по освобождению заложников провалились. Складывается впечатление, что кто-то в моем офисе предал меня и сливает им информацию.

— Я бы тоже опасался доверять кому-либо в такой ситуации, — Майкл сделал глоток из своего бокала.

— Ты мой сын, Майкл, кроме тебя, мне не к кому обратиться за помощью. Пока поживешь здесь, в Майами, освоишься, поработаешь в офисе и посмотришь, кто бы мог действовать против меня.

— Против нас, отец!

Тот кивнул.

— Тем временем ты должен подучить арабский язык! — Кевин расхохотался, увидев, как его сын закатил глаза. — Никому не говори о наших планах! Через год-два я отправлю тебя в Йемен с другими документами. Поживешь там. Нам надо будет разгромить врага в его же логове.

— Неужели ты думаешь, что мы справимся одни?

— Скажем так. Правительство заинтересовано в этом деле, так что можешь не переживать. Я подыскал тебе неплохой дом неподалёку от офиса. Язык будешь учить здесь, у меня. Одна из моих девочек будет заниматься с тобой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Майкл криво усмехнулся.

— Не доверяешь?

Отец хмыкнул в ответ.

— Также хочу, чтобы ты наладил связи с теми, с кем работал раньше.

— С Ричардом?

— Помилуй бог, нет. Я имею в виду тех русских. Они нам пригодятся.