Читаем без скачивания Дни и ночи Невервинтера. Книга 2 - М. Волошина

А Лео продолжал говорить:

— Если вы согласитесь разделить со мной мою скромную трапезу, мы сможем прекрасно поговорить за ужином.

Наконец, не выдержав официального тона, ученый-изобретатель кинулся к столу, нетерпеливо зазывая их:

— Ну, давайте скорее! Я сто лет с умными людьми не общался.

Когда они заняли свои места, из-за камина, где располагалась кухня, выплыло странное существо в фартуке и лихо сдвинутом набок полосатом колпачке. Более всего существо походило на человека-ящера, но, в отличие от них, было не выше среднего человеческого роста и обладало густой ярко-рыжей шевелюрой, переходившей в шикарные разросшиеся бакенбарды. Из довольно больших остроконечных ушей также торчали пучки рыжих волос. На одном ухе странного ящера красовалась пара золотых колец. Кроме того, у ящера была более гладкая, чем обычно, пупырчатая кожа оливкового оттенка, обильная рыжая растительность на груди, лапах и вдоль хвоста. Поставив перед гостями приборы, ящер поклонился и произнес грубым хриплым голосом:

— Вальпургий. Слежу тут за всем.

Прежде чем удалиться, он критически осмотрел радостного Лео и сказал:

— Ты бы хоть к столу переоделся, интеллигент.

— О, прошу прощения у дамы, — обратился гном к потерявшей дар речи Эйлин, — сей момент.

Он ускакал за перегородку, отделяющую приватные помещения от каминного зала. Переодевание заключалось в том, что он оттер сажу с физиономии, намочил и попытался пригладить волосы и заменил грязный зеленый комбинезончик на такой же, только чистый, синий. Вернувшись, Лео подсел к столу, разлил вино по кубкам и, подавая пример гостям, принялся быстро накладывать себе еду.

— А можно узнать, — поинтересовалась Эйлин, — Вальпургий — это…

— Появился в результате эксперимента, — ответил Лео и пригубил вино. — Я должен объяснить… Понимаете, свое познание мира я начал с магии. Это судьба любого ученого. Но не всякий пойдет дальше этого. Я много чего изучал, даже чернокнижничество. Практическая сторона вопроса меня не очень интересовала, я не хотел становиться действующим магом. Мне было интересно, насколько к магии применимы законы природы, и как можно использовать то и другое в связке, понимаете?

Увидев, что гости не совсем его понимают, он пояснил:

— Ну, вот те же простейшие законы сохранения энергии или действия-противодействия — они ведь и в магии работают. Так вот… о чем я… да! Это было одной из сторон моих исследований, хотя, признаюсь, смысл кое-чего из того, что я открыл мне и самому пока не понятен.

Лео помолчал, методично опустошая тарелку, и продолжил лекцию:

— Еще одним интересным направлением были эксперименты с веществом и пространством. Вот тут-то меня и ожидали сюрпризы.

Из-за камина послышалось недовольное ворчание. Гном слегка смутился.

— Ну да, не только меня. Но, в конечном счете, все оказалось к лучшему, верно?

— Да уж, — ответил ящер из-за стенки, — без меня твоя жалкая халупа уже давно развалилась бы, а ты гномий облик потерял бы. Беда с этими гениями. Вещество… пространство… а сами носков постирать не умеют.

— Но-но, ты это, — Лео погрозил стенке сарделькой, — говори да не заговаривайся! Кем бы ты был без меня?!

— Да уж, ясно кем! — Проворчал Вальпургий. — Грозой морей!

— Ха-ха-ха, — театрально рассмеялся Лео. — Повар на жалком пиратском суденышке — гроза морей!

Вальпургий вышел из-за стены, держа в руке кусок теста и вытирая руки о фартук, и свирепо проревел, раздувая ноздри:

— Сколько раз я тебе, изобретателю недорезанному, говорил — кок я! Кок, а не повар! Кок, боцман, матрос и капитан в одном лице!

— Ага, вот именно, потому что твой «пиратский корабль» — жалкая посудина, которая дальше устья не плавала, — издевательски ответил гном, прикрываясь пустой тарелкой от летящего в него теста.

Лео не остался в долгу и тут же метнул в Вальпургия сардельку. Следующие десять минут ошарашенные гости, выскочив от греха подальше из-за стола, наблюдали, как из кухни в зал и обратно летали разнообразные продукты, напитки и предметы обихода, усеивая пол, стол и стены комками, пятнами и разводами разных текстур и цветов. Было видно, что такое времяпровождение друзьям не в новинку, и они оба достаточно опытны в прицеливании и уклонении. Вальпургий отбивал летящие в него предметы медной крышкой от кастрюли, а иногда ему удавалось с помощью хвоста отправить снаряд назад своему противнику. Лео быстро бегал, шлепая босыми ногами, вокруг стола, подхватывая вкусные снаряды, пригибаясь и прячась за табуретками. Наконец, когда порция чего-то липкого попала Нивалю в здоровый глаз, он не выдержал, отряхнулся и, схватив с ближайшей полки какую-то железяку, заорал:

— Прекратить потасовку! Всем лежать, руки за голову!

В наступившей тишине раздался шепот Лео, который, не отрывая взгляда от предмета в руке разошедшегося Ниваля, медленно положил на стол куриную ножку и, на цыпочках подойдя к нему, произнес, моргая от волнения:

— Не надо… только не бросай… всем плохо будет.

— Вот так-то лучше, — так же тихо ответил Ниваль и бережно положил железяку на полку.

Эйлин в растерянности посмотрела на то, во что превратилась комната.

— Господи, тут же на целый день уборки.

Лео небрежно махнул рукой.

— Ерунда. С этим справятся мои мусороеды.

— Кто-кто? — Удивилась она.

Вальпургий свистнул, и из кухни выползло еще одно загадочное существо, очевидно, тоже продукт эксперимента. Это был средних размеров ежик на паучьих ногах, с длинным носом, расширяющимся к кончику наподобие трубы. Бегая вокруг стола и под столом, ежик ловко подбирал остатки пиршества, втягивая их своим удивительным носом. Вскоре к нему присоединились еще два десятка товарищей, разбежавшись по полу, столу и стенам.

— Черт меня подери! — Воскликнула Эйлин, с восхищением смотря на их работу, — ну почему у меня таких нет?!

Когда все, до последней крошки и последнего пятнышка было убрано, а Вальпургий выставил из поистине неистощимых недр своей кухни новую провизию, трапеза возобновилась, уже с его участием. Под давлением Эйлин друзья помирились, выпили на брудершафт и поцеловались.

— Так значит, вы попали в мою пространственную петлю, и она восприняла вас, как чужеродный элемент, — задумчиво произнес Лео, возобновляя прерванную беседу. — Очень, очень занятно. Вы говорите, при вашем появлении все повторялось? Прекрасно, друзья мои, прекрасно! Предлагаю выпить за новое, грядущее открытие, которое я, несомненно, сделаю с вашей помощью. Необыкновенная удача, что вы оказались здесь в нужный момент!

Ниваль потрогал больной глаз, но ничего не сказал.

Неожиданно за дверью раздалось кряхтение и звуки какой-то возни. Дверь с треском распахнулась и перед обитателями домика предстала недавняя знакомая — гигантская мышь размером с довольно упитанную кошку, бывшая когда-то предметом, похожим на мухобойку. Не тратя времени на приветствия и представления, мышь молча двинулась прямиком к столу. Запрыгнув на табуретку, она задвигала носом, засопела и, критически осмотрев накрытый стол, облюбовала миску с вареной картошкой, приправленной луком и шкварками. Слопав всю картошку, не забыв подобрать лапками кусочки шкварок, она шумно икнула и грузно спрыгнула со стола. Затем не спеша подошла к камину, завалилась на бок и совсем не по мышиному заурчала.

— Она теперь так тут и останется? — Нарушила Эйлин всеобщее молчание.

Лео кивнул:

— Они всегда остаются. Некоторые потом исчезают, некоторые приживаются. Я займусь ей попозже, выясню, какая от нее польза.

Тоскливо посмотрев на пустую миску, Ниваль заметил:

— Какая может быть польза от сопящего, икающего и сжирающего всю картошку существа?

— Не шкажи, пойжа бывает шамая неожиданная, — ответил Лео с полным ртом, подняв указательный палец.

Прожевав, он продолжил:

— Однажды, после опыта с молниями, у меня появилась белка с искрящейся шерстью и светящимися глазами. При этом свете можно было даже читать. Приручив ее, я научился управлять энергией электрических искр и изобрел вечную свечу. Ну, почти вечную. И при том, совершенно безопасную — никаких пожаров. Это одно из самых перспективных моих изобретений. Сейчас я вам продемонстрирую.

Соскочив с табуретки, он, вытирая руки о штаны, побежал в дальний угол. Там висел ящичек, от которого расходились веревки, протянутые по стенам и потолку. Открыв его, Лео, ойкая и отдергивая руки, стал соединять какие-то железки. Тут Эйлин поняла назначение развешенных по потолку колбочек. Пока гном занимался железками, внутри колб то вспыхивали, то гасли желтоватые змейки. Наконец, он справился, и все колбочки весело загорелись, отлично освещая комнату сквозь мутноватое закопченное стекло.

— Ого, — Эйлин встала на табуретку, чтобы рассмотреть колбу, висевшую над столом.