Читаем без скачивания Ковчег - Иван Кузнецов

Наш последний блокпост стоял на стыке улиц Гагарина и Победы. Металлург и Безымянка лежали вне зоны контроля коммуны. Металлург, собственно, и стал главным рассадником насилия. Он и до отключки слыл неблагополучным районом, а теперь вовсе превратился в царство беспредельщиков. Чем руководствовались люди, не желавшие переезжать оттуда в наш лагерь, оставалось загадкой. Уж точно не здравым смыслом. А еще там творилась какая-то антинаучная, по словам Аркадия Юрьевича, хрень, с которой было велено разобраться. Нам.

Пока двигались без приключений. Бутылки из окон в нас не кидали, тягать катер не предложили. Нынешнее путешествие началось куда спокойней того, первого.

Увы, сомнений в том, что в конце пути мы опять столкнемся со стаей волков, практически не было. И от того, что волки в этот раз будут двуногими, легче не становилось.

— Ну, и что это за хня? — деловито поинтересовался Толик Пушкин.

Он подобрал камень и без долгих раздумий метнул его через забор, прежде чем кто-либо сказал хоть слово. Камень перелетел через ограждение и скрылся с наших глаз. Не удовлетворившись результатом опыта, Толик подошел к дереву и одним движением отломил длинную ветку.

Игорь бросил в мою сторону дикий взгляд — сделай что-нибудь!

— Толя, — позвал я. Пушкин посмотрел на меня блеклыми, ничего не выражающими глазами. — Толь, не надо. Мало ли что.

— Думаешь, опасно? — Он с сомнением перевел взгляд на отчекрыженную ветку.

— Да хрен знает. Чего рисковать?

— Интересно же, как оно устроено, — обиженно ответил Толик.

Он и так не блистал интеллектом, а временами вел себя совсем как пятилетний ребенок. Аргументация была соответствующей.

Я, наверное в сотый раз, посмотрел на счетчик Гейгера. Счетчик молчал: показывал, что радиация в пределах нормы. Молчал и второй, у Сан Саныча, так что грешить на неисправность не приходилось.

— Давайте-ка посмотрим, что с той стороны, — предложил я.

Возражений не последовало — возможно, потому что никто не представлял, что делать.

Мы двинулись вдоль бетонного забора с тянущейся поверху колючей проволокой. Вскоре асфальтовая дорога ушла в сторону, и пришлось свернуть на суглинок. Он хоть и подсох после дождя, все равно оставался скользким, в чем немедленно убедился Пушкин. Колесо угодило в предательскую ямку, велосипед подпрыгнул, и Толик, матерясь, полетел в грязь. Вынужденно спешились. Прошлепав по коричневому месиву, мы снова вышли на разбитый асфальт, кое-как очистили обувь и обогнули комплекс.

Мучения оказались напрасными: открывшийся вид не внес никакой ясности. Счетчики Гейгера по-прежнему показывали нормальный радиационный фон. За унылым бетонным забором гордо высились пузатые, похожие на шахматные ладьи, градирни. Торчало здание администрации и верхушки каких-то железных конструкций. Разглядеть детали не удавалось. Вся территория Самарской ТЭЦ утонула в ровном янтарном сиянии. Стена света начиналась аккурат за забором — местами почти прозрачная, местами бликующая, густая, словно кисель.

Застывшее золотистое облако поставило в тупик не только меня, но и повидавшего всякое Сан Саныча и всезнающего интернет-сёрфингиста Игоря. Ни одной здравой догадки. Бесхитростный эксперимент Толика свечение гордо проигнорировало, камень пролетел сквозь желтую стену без малейших помех. Версию о силовых полях пришельцев, облюбовавших территорию ТЭЦ и припарковавших корабль рядом с градирнями, пришлось отбросить как несуразную.

Других версий не было. Ни читанная в детстве фантастика, ни многочисленные фильмы и игры помочь не смогли. Конечно, какие-то ассоциации сработали — и с порталом в иные миры, и со знаменитой Зоной, по которой любили бродить охочие до хабара сталкеры. Но то книжки. В жизни же ни один вменяемый человек, увидев подобное, не станет проверять, попадет он в иной мир, распылится на атомы или вернется с ценным артефактом за сто тыщ миллионов.

Конечно, если этот человек не Толик Пушкин.

Пока мы глазели на феномен, он осторожно направился к забору. Уж не знаю, что он собирался сделать — видимо, залезть и посмотреть, что с другой стороны. Однако в этот раз стена света отреагировала. Толик, не пройдя и половины пути, вдруг остановился.

— Она светится, — удивленно проговорил он. Сделал несколько шагов и приложил ко лбу ладонь козырьком, будто смотрел против солнца. — Точно светится. Ярче и ярче.

— Толя, ты баран!

Я бросился к Пушкину, собираясь оттащить искателя приключений подальше, и невольно зажмурился. Стена света, до того почти прозрачная, засияла с яркостью небольшого прожектора. Смотреть еще можно, но разобрать, что за ней — уже нет.

По счастью, Толик не стал сопротивляться и позволил эвакуировать себя к остальной группе. Нежданно вспыхнувший свет поубавил его тягу к экспериментам.

Я кратко пересказал ощущения, и у Игоря моментально загорелись глаза.

— Чушь, — безапелляционно заявил он. — Мы все это время смотрели на стену, и с ней ничего не происходило. А вы прошли шагов пятнадцать, не больше, — и все поменялось. Абсурд! Не могла яркость скакнуть, как ты описываешь.

— Сам иди и посмотри, — огрызнулся я.

— И пойду, — немедленно согласился Игорь. — Дай фотоаппарат.

— Зачем?

Я запоздало подумал, что его резкое заявление — чистейшей воды провокация. В Игоре тоже проснулся исследователь, который пострашнее личины ассасина, потому что напрочь отключает всю его рассудительность и инстинкт самосохранения в придачу.

— Надо, Коля, надо. — Игорь посмотрел на мое мрачное лицо и со вздохом добавил: — Проведем небольшой эксперимент подручными средствами. Нас зачем посылали? Проверить, что за хрень тут творится. Хрень мы обнаружили, теперь надо собрать о ней как можно больше данных. Приборов у нас — кот накакал, поэтому надо использовать их по максимуму.

Как ни крути, а убедительности Игорю не занимать. Во всяком случае, внешне.

Я еще поупирался для виду, но в итоге фотоаппарат все-таки отдал. Это был настоящий раритет: «Зенит» девяностого года выпуска, пленочный и оттого работающий даже в нынешних условиях. Правда, самой уцелевшей пленки, как верно заметил Игорь, было «кот накакал», но для нас выделили катушку. По слухам, кроме пленочных аппаратов в коммуне были и работающие цифровики — наши мастера якобы научились заряжать аккумуляторы от динамомашин. С другой стороны, чего удивительного: ноутбук же запускали, сам видел. Как бы то ни было, несмотря на всю важность и судьбоносность нашей миссии, вместо цифровика нам достался «Зенит», а вместо грузовика — велосипеды.

Пока я размышлял о двуличной сущности начальства, Игорь действовал. Точнее, фотографировал стену света: снимок, пять шагов вперед, снимок, еще пять шагов… Вскоре он перестал смотреть в видоискатель — свет из яркого стал слепящим. Однако Игоря это не остановило, и наш начинающий фотолюбитель дошел до самого забора. Вот и думай, кто больший балбес: выгнанный за неуспеваемость восьмиклассник Пушкин или отличник-интеллектуал из Медицинского университета, возжелавший разгадать тайну свечения.

Остановившись у бетонной стены, Игорь ненадолго задумался, потом повесил аппарат на шею и полез в рюкзак. Достал оттуда моток веревки и небольшой гаечный ключ. Привязав ключ, он отступил на пару шагов и с размаху метнул его через забор. Прямо в желтую стену. Ключ пролетел сквозь нее с той же легкостью, что и камень. Игорь выждал немного, а потом шустро выбрал веревку. Стена света и не думала мешать: через минуту ключ снова оказался в руках юного исследователя. Исследователь повертел его в руках, зачем-то понюхал и приложил к другому ключу.

— Ни фига не понятно, — вынес вердикт Игорь. Закинул рюкзак за спину и вернулся к нам. — Нагрева нет, ничем не пахнет, не магнитится. В общем, отрицательный результат по всем пунктам. Интересно, что будет на снимках.

— Засветка там будет, — буркнул Сан Саныч.

— Если это объективная реальность, то конечно, — согласился Игорь. — А может, всё это иллюзия или еще что-то такое.

— Ага, призрачная стена, — поддакнул я. — Мы ее видим, а на фото ничего.

— Может, и призрачная! — посмотрел на меня с вызовом Игорь. — Пока не проверим, нельзя отметать ни одну гипотезу. Во всяком случае, никакого разумного объяснения этой штуке нет.

— Ладно, орлы, закругляйтесь, — прервал дискуссию Сан Саныч. — А то до вечера тут проторчим.

— А чего торчать, надо возвращаться. Все же ясно. — Видимо, Пушкину загадочное свечение успело надоесть.

— Ясно не ясно, а надо завод проверить. — Сан Саныч подобрал с земли велосипед. — Кажется, эта ваша хрень не только ТЭЦ, но и «Металлург» накрыла. Надо выяснить точно. За тем нас и посылали.

Самарский металлургический завод, в просторечье «Металлург», был построен еще в пятидесятые годы прошлого века. Кировский район, в простонародье также прозванный Металлургом, строился именно вокруг завода. Завод жил и здравствовал в советский период и, как многие предприятия, начал загибаться в девяностых. Речь даже шла о закрытии. В начале двухтысячных из крутого экономического пике удалось выбраться. К прежним объемам производства завод не вернулся, но все-таки мало-помалу пыхтел. Производил он разнообразную алюминиевую продукцию, занимал огромную территорию, и людей там работало немало.