Читаем без скачивания Сандэр. Убийца шаманов - Валерий Теоли

– Кан-Джай! Кан-Джай! – Из хижины шаманов выбежал взволнованный Варк-Дан. – Мой почтеннейший учитель просил передать, чтобы ты бросал в бой своих лоа в последнюю очередь!

– О чем ты? Я не призывал лоа.

Призвав духов, я бы в отключке из-за отката валялся. Демоны их побери, кому они обязаны своим появлением здесь?

Дальняя хижина взорвалась истошным воплем. В том направлении как раз веет смрадом посетителя из Серых Пределов. Парочка охранявших дом вождя дозорных по приказу высунувшего нос за порог командира телохранителей нехотя побежали разбираться, в чем причина крика. Один заглянул за тканевую занавеску и отскочил. Спотыкаясь, попятился.

Во входном проеме, отодвинув полог, показалось нечто абсолютно черное величиной со среднего тролля. Оно повело клыкастой безглазой башкой, издало ряд цокающих звуков и вдруг очутилось на груди упавшего в пыль дозорного, придавив его к земле.

Телепортация? Невероятная, неуловимая зрением скорость? Догадки вспыхнули и потухли в мозгу.

Черная бестия склонила голову набок, точно прислушивалась к чему-то, хотя ушей у нее не заметно. Гладкая круглая голова с уродливой дырой вместо рта, откуда торчат острые тонкие иглы зубов и сведенные клыки, и провалом носа с парой отверстий для дыхания.

От брошенного копья тварь проворно уклонилась, припав пастью к горлу замершего синекожего. Тот попытался извернуться из-под нее, но не успел. Длиннющие когти с необычайной легкостью отделили его голову от туловища, а челюсти черного пережевывали кусок, вырванный из горла. Существо не спешило, будто не нацелились на него два десятка отравленных копий и дротиков.

Дозорные метнули оружие, и тварь буквально исчезла, на короткий миг обратившись размытой тенью. Возникла она в толпе телохранителей, раздавая удары когтистыми лапами направо и налево. Крайние дозорные, лишившиеся дротиков, оседали на землю с распоротыми животами и разорванными шеями. Кто-то застонал, кто-то захрипел, захлебываясь кровью.

Твою же… В памяти предстала давняя картина. На берегу расстелены циновки, рассыпана еда и разлиты напитки. На пристани неподалеку умирают тролли, загрызаемые выдроподобной тварью…

Я окунулся в алую теплоту, скрывшись от внешнего мира. Там, снаружи, бушевал ураган, гремели громы и шумела непрекращающаяся битва. Здесь безопасно. Никто не тронет меня, никто не причинит вреда. Вселенная замкнулась во мне, я расширился до ее бесконечности и вместе с тем сжался в неизмеримо малую точку. Тишина… благостная, теплая тишина… до встречи.

Мышцы налились силой, усталость ушла, сменившись легкостью. Кровь быстрее заструилась по жилам, разнося кислород тканям в ускоренном темпе. Само время словно замедлилось для меня, когда я возвратился из телесности. Вернее, я пребывал в ней и сейчас. В варианте, совмещающем телесность и внешнюю реальность.

Теперь-то точно пролежу без чувств целые сутки из-за отката. Режим, разработанный на основе техник медитации, отбирает бездну энергии, как магической, так и телесной. Зато по скорости и силе я не уступлю ребятам из охранной дюжины Ран-Джакала, даже немного превзойду их, спасибо дедушке Тлансу и сыну Дагона, «пожертвовавшему» для меня часть своей плоти. Разумеется, мое превосходство относительно. Войди синекожий в состояние боевого бешенства – и за ним я вряд ли поспею.

Телохранители Бена-Джака – не охрана. Они приманка, занимающая безглазую тварь. Она скакала между ними, разрывая в клочья синие тела, упиваясь льющейся кровью. «О, сколько добычи! И ни удара сердца, чтобы посмаковать ее как следует». Восторг и сожаление слились воедино. Я точно соединился с хищником, непонятным мне образом чувствуя его настроение и намерения.

Охранники вождя годятся разве что для отвлечения. Настоящая защита – мы с шаманами.

Я начал различать движения существа четче. На фоне кажущихся неуклюжими троллей беснующаяся бестия носилась черным смерчем. Единственное касание означает смерть. Прямолинейное движение, гибель синекожего, разворот, повторение трюка, смерть. Нужно лишь правильно рассчитать траекторию мечущейся между телохранителями тени и вычислить момент гибели очередной жертвы. Вот, сейчас!

Наконечник брошенного паладинского копья опускается, и прыгнувшее на молодого дозорного черное скользкое нечто нанизывается на клинок. Лунное серебро входит в затылок и, пронзив шею с грудиной, пришпиливает тварь к залитой кровью земле. Безглазый вопит от боли, вскакивает, и его пробивают три копья. Каменный молот Гража сминает череп, точно бумагу.

Остатки охранной дюжины и выжившие дозорные со смесью сверхъестественного страха и уважения смотрят на нас. Тварь под моей стопой затихает, истекая смоляной жидкостью.

Мир неспешно возвращается к нормальной скорости.

– Мы убили одержимого зверя! – вскричал вылезший из хижины командир бодигардов. Физиономия сияет, в руке стальной топор на длинной рукояти, в другой – факел. – Мы убили…

Радость сползла с клыкастой морды Улук-Зула. Он уставился куда-то за спины подчиненных, и в глазах его зародился страх, перерастающий в ужас. Никогда не видел подобного у синек.

– Кан, – окликнул Змеиная Шкура.

– Знаю. – Я обернулся, слыша знакомое цоканье.

К нам подбирались три черные твари, судя по внешности, близкие родственники убитой безглазой бестии. Астрально они ощущались идентичными первой. Чернявая компания разделилась. Двое заходили к дому вождя, одна направилась к хижине шамана.

– Весело, – ухмыльнулся Полг, раскручивая перед собой копье с заговоренным наконечником.

Шор-Таз крепче сжал древко оружия, Граж и Крам заняли позиции у входа в нашу хижину. И сколько еще гостей из Серых Пределов притащилось на торжество по поимке сэкки? Мы вас не звали, посему не обессудьте, дорогие лоа.

«Сандэр, что там у вас происходит?» – раздался в голове обеспокоенный голосок Алисии.

«Небольшое противостояние на почве гастрономических предпочтений, – мысленно улыбнулся я. – Выставь Тюрьму Четырех Ветров вокруг нашей хижины, и побыстрее».

Плохо, очень плохо. Всех защитить не успею. Твари, вероятнее всего, невосприимчивы к простому оружию.

Вынув паладинское копье из маленького скелета, плавающего в луже чернильной густой жидкости, я пошел наперерез ближайшему чернышу. Двигался он неторопливо, то ли принюхиваясь, то ли прислушиваясь. Гибель родственничка сделала их осторожнее, они не рвались в бой без предварительной разведки. Умные ребятки. Умнее, чем хотелось бы. Двое изменили направление, сосредоточившись на самом опасном противнике, то есть на мне. Опаснее меня они в деревне не встречали. Верховный шаман занят с сэккой, отшельник… кстати, куда подевался забавный старикан?

Анг-Джин проявил себя спустя секунду, обрушившись на третью бестию. Он приземлился с крыши рядом с ней, и смоляная туша с хрустом сплющилась, точно ее приложили гигантским молотом. Бывший учитель верховного резко рубанул ладонью воздух, направив жест на врага, и тот с визгом согнулся пополам. Нет, не согнулся. Его сложило вдвое, книжкой. Перелом позвоночника гарантирован. Живое существо парализовало бы, однако тварь полосовала пространство когтями и на парализованную ничуть не походила.

Ну, старый, ну, даешь! Нам бы твое умение в ту весеннюю ночь, и не пришлось бы Водяным Крысам хоронить стольких троллей.

– Повеселимся, Шор-Таз?

Оскал Полга напугал бы любого грабителя из подворотен Саурума. Вяленый Бык в ответ пренебрежительно хмыкнул, удобнее перехватив копье со стальным заговоренным наконечником, приобретенное у магов-кузнецов в бытность имперским наемником.

Подбирающаяся к нам двойка атаковала. Оба черныша одновременно прыгнули в разные стороны. Один ко мне, второй – к отшельнику, намереваясь напасть со спины. Действий старикана я уже не видел, поглощенный боем с моим врагом.

Отклонившись, пропускаю замахнувшуюся когтями тварь и тычу в нее паладинским копьем. Ловкая, зараза. Металл бьет мимо. Она, подняв облако пыли, разворачивается ко мне. В нее метит Змеиная Шкура, пользующийся задержкой от ее торможения. Попал синька, пересчитав ей ребра зазубренной сталью.

Бестия, несмотря на рану, продолжила атаку. Проклятье, не успеваю увернуться! Выставляю перед собой оружие. Она врезается в обитое бронзой и испещренное магическими знаками древко, выворачивается штопором, раскрыв веером когтистые пальцы.

Шор-Таз пригвоздил ее в полете скорее случайно, чем намеренно. Продырявленное плечо прибило к земле, черныш взвизгнул, с треском разрывая скользкое мясо и кости, и освободился ценой развороченной ключицы. Безглазый завертелся волчком, подняв тучу пыли, из которой скакнул на меня. У кого я читал о боязни лоа и одержимых лунного серебра, намоленного пресветлыми паладинами? Неправильный одержимый попался, наверное.

Время вновь тянулось бесконечной резиной, позволяя оценить ситуацию и отреагировать. Замедленная затягивающейся раной тварь закрутилась в прыжке, распарывая когтями-бритвами воздух. Ей бы в гимнасты податься – медали все были ее. Какая смышленая, знает, чего опасаться и как защищаться. По ней прямой удар не пройдет, и метательный топор не поможет.